О реорганизации здравоохранения. Врач — о жизни после реформы здравоохранения
Профессор Павел Воробьев: у врачей опустились руки, а медсестры сбежали из больниц
"Вчера позвонили мне из отдела кадров и сказали, что я уволен. Из Первого Меда. Из института, где я прожил более 40 лет, а проработал – 36. Из них 18 лет – в должности заведующего кафедрой гематологии и гериатрии. Которую создал. Ни одного замечания, ни одного взыскания, всегда только позитив и достижения в работе. Около 700 научных публикаций, включая тезисы и зарубежные статьи. Около 100 книг, руководств, справочников. Более 20 защищённых диссертаций под моим руководством."
Председатель Московского городского научного общества терапевтов, профессор Воробьев рассказал Правмиру все, что он думает о реформе здравоохранения в стране.
– Павел Андреевич, как вы узнали о том, что больше не работаете в МГМУ имени Сеченова?
– Четвертого августа мне позвонили из отдела кадров нашего 1-го меда (ныне – Первый МГМУ имени И.М. Сеченова. – ред.) и сообщили, что я там теперь не работаю. Более месяца! У нас в вузе система срочных договоров, преподавателей выбирают на 5 лет, и потом договор постоянно продлевается. У меня он с 2008 года. Последние три года мне его продлевали на 1 год, а не на 5 лет, как обычно. Весной этого года договор без объяснения причин продлили всего на 3 месяца. Он должен был закончиться в конце июня. Я написал заявление о продлении на имя ректора Петра Глыбочко , ответа не было, но и разговоров о том, что меня увольняют, не было. Я за последние месяцы беседовал и с ректором, и с тремя проректорами. Никаких претензий мне никто не предъявлял. Конфликтов с руководством у нас не было. Есть, я знаю, неудовлетворенность моей гражданской позицией, моим профессиональным отношением к происходящему в здравоохранении, но это же не конфликт.
Я считаю, что мои права грубо попраны. И по-человечески и по закону.
– Вы не раз критиковали ход реформы здравоохранения в России , получается, теперь вы ощутили это на себе?
– Причем уже второй раз. Первый раз мою кафедру выгнали из 7-й скоропомощной больницы, крупнейшей в городе. Она была сокращена, часть ее была закрыта. Это было в 2014 году. В университете имени Сеченова последние 18 лет я заведовал кафедрой гематологии и гериатрии, а больница была нашей клинической базой, в институте своих коек мало. Кое-как пристроились, конечно, но 34 года в больнице – это целая врачебная жизнь.
– Вы говорили не раз, что реформа здравоохранения – это по сути уничтожение нашей медицины. Сейчас ваша позиция только укрепилась?
– Все так и есть. За последние несколько месяцев в России уволилось 10 процентов младшего и среднего медицинского персонала. Вдумайтесь в цифру – это 40-50 тысяч человек! Они просто сбежали . Врач без медсестры – это пустое место. Лечит медсестра, врач только делает назначения.
Но это продолжается уже несколько лет. Последние цифры говорят о том, что эта «реформа» не прекращается. Люди уходят сами. Низкие зарплаты, колоссальные нагрузки. Зарплата медсестры в стране сейчас 5-7 тысяч рублей. Люди берут 2,5 ставки, чтобы заработать хотя бы 15-16 тысяч.
Теперь в больницах, похоже, обслуживать пациентов будут за деньги. Может быть, им самим придется нанимать сиделок. Кто-то же должен менять белье, памперсы, делать перевязки…
– В ходе реформы убрали медсестер и в поликлиниках, решив, что врач справится с оформлением записей сам. Как это сказалось на работе поликлиник?
– Сделали это как раз потому, что медсестер просто не хватает. Решили изобразить реформаторскую деятельность, убрав функцию медсестры совсем. Это неправильно. Во всем мире, наоборот, на одного врача работает три-четыре медсестры . Медсестра оформляет все записи, документы. По мировым стандартам, врач уделяет пациенту минут пять, а уже все остальное делает медсестра. Теперь у нас врач сидит и оформляет записи и в карте, и в компьютере… А ведь от этой работы доктора можно вообще избавить, например, с помощью диктофонных записей, которые расшифровывают call-центры. Во всем мире такая практика существует десятки лет, только мы не можем никак понять, как все обустроить.
– Наши поликлиники перешли на новый стандарт работы – это улучшило качество обслуживания пациентов?
– Да, сейчас наши поликлиники уже работают по новой «реформаторской» модели, но это не привело к улучшению оказания помощи. Количество бумажной работы не уменьшилось, записаться на прием не всегда легко, а электронная запись тоже не всем пациентам удобна и доступна. За последнее время были даже случаи, когда люди умирали в очереди в регистратуру.
Это формализованные игры чиновников , которые не имеют отношения к реформе здравоохранения. Они улучшают не эффективность обслуживания населения, а эффективность расходования средств. Медицина должна быть платной, кто не может платить, тот пусть болеет и умирает сам. А кто не хочет так работать, может идти в бизнес , – мы слышим и такие советы.
– Власти говорили о том, что в ходе реформы зарплаты врачей вырастут и что они уже составляют до 80 тысяч рублей…
– Зарплаты врачей растут – за счет того, что их увольняют . Ушло 2 врача, третьему повысили зарплату. Но он же не будет работать за троих. Врачи уже давно работают на пределе своих сил.
– С какой целью в таком случае идет у нас эта оптимизация здравоохранения?
– Эта реформа по экономии средств. «Денег нет, но вы держитесь». Вот, к примеру, недавно была опубликована статистика по заболеванию воспалением легких на дому. Смертность в городе увеличилась на 30 процентов. Это же фантастика! От воспаления легких вообще не должны умирать легких, банальная домашняя пневмония, есть разные антибиотики…
Я это объясняю только плохой организацией медицинской помощи. Сейчас не госпитализируют вовремя таких больных. Например, есть новые ограничения. Без высокой температуры при воспалении легких не положат в больницу. А ведь у пожилых людей при этом заболевании обычно не бывает высокой температуры. В итоге люди приезжают в больницу уже в реанимацию .
– В чем изменились правила работы скорой помощи?
– Изменились правила работы и скорой помощи, и плановой помощи, и правила госпитализации. Теперь нельзя положить человека на обследование. Все обследование проходит амбулаторно. Но на практике это нереально, недоступно для населения. Поликлиника в одном месте, обследование делать нужно ехать на другой конец города. И все время требуют денег за то, чтобы делать быстро. Скажем, МРТ и КТ, то, что нужно делать срочно при определении опухолей, часто назначают через несколько месяцев – очередь. Хотите сделать быстро – платите деньги. Потому что одна из задач здравоохранения теперь – зарабатывание денег . А сделать это можно, только обирая больных.
«Скорая» теперь не увозит пациентов в больницу без явной угрозы жизни. А то, что угроза жизни может наступить через несколько минут после их отъезда, уже никого не волнует. Вызовы передаются на «неотложку», которая может приехать и через сутки.
– Что происходит в регионах?
В регионах все то же самое, помноженное на удаленность территорий. Там подчас и вовсе нет теперь «скорой помощи». Количество ФАПов (фельдшерско-акушерский пункт) в регионах в 2 раза больше, чем количество фельдшеров. Там некому работать. Но при этом в маленьких населенных пунктах вообще убирают медицинские учреждения. Хочешь лечиться – отправляйся в ближайший город, на посещение поликлиники уходит двое суток!
– Вы как-то говорили, что наша реформа идет по американской модели здравоохранения. Это так?
– Практически да, только мы опаздываем. Обама уже поворачивает американское здравоохранение на наши, еще советские принципы. Да и многие европейские страны тоже уже оценили удобство и качество нашей системы здравоохранения. А мы, наоборот, зачем-то от нее отказываемся. Та самая «английская модель» – это советская модель , она просто была приспособлена под жизнь Англии. Основные принципы – это первичное звено здравоохранения, доступное для всех , разделение на оказание помощи на двух уровнях – первичная ступень и вторичная. Но основной упор делается на первичное звено, там врачи и медсестры общей практики.
– А как вы оцениваете изменение системы медицинского страхования у нас?
– Вот это как раз чистое воровство денег. По самым скромным подсчетам, 10 процентов от наших страховок уходит не на лечение, не на больных, а на обслуживание системы. А самое важное – что это не имеет никакого отношения к повышению качества, эффективности и так далее.
И, кстати, никаких изменений в ОМС на самом деле за последние годы не произошло. Многие принципы были заложены в систему в начале 90-х годов. У нас никто не читает законы: например, право пациента перейти из одной поликлиники в другую – это вообще не новшество, это уже было с 1993 года, но не работало, людям просто не говорили о такой возможности, а сами мы свои права не стремимся знать.
– Профсоюзы работников здравоохранения как-то реагируют на ситуацию? И могут ли они ее изменить?
– Официальный медицинский профсоюз ничего не делает. Есть независимый профсоюз «Действие», который что-то пытается делать, но испытывает постоянные гонения. Сам я не верю ни в партии, ни в профсоюзы.
– Одно время врачи были довольно активны, выходили на митинги. Почему сейчас нет такой активности?
– Да, люди митинговали. Но ведь ничего не произошло. Всех обманули. Все обещания властей оказались пшиком. Кому-то сунули подачку деньгами, кому-то нет. У врачей опустились руки.
– Одно время наши власти говорили, что реформа здравоохранения идет с ошибками…
– Это были пустые высказывания. Уверен, что за ними не стояло никаких конкретных планов по развороту реформы, по каким-то корректировкам. Все идет так же, как шло, критику на местах просто не слышат, а критикующих – преследуют.
Когда просто закрываются больницы – это не реформа
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…
22:09 — REGNUM Реформа здравоохранения, начатая Минздравом несколько лет назад, не оправдала себя. Как корреспонденту ИА REGNUM заявил оргсекретарь профсоюза медицинских работников «Действие» Андрей Коновал, дефицит кадров, низкий уровень оплаты труда, сокращение финансирования и другие проблемы не только не смогли «оптимизировать», но и усугубили ситуацию со временем.
«Несправедливое распределение оплаты труда, врачи получают копейки за ставку, отсюда возникает дефицит кадров. Была информация, что уменьшился дефицит кадров, но это ерунда, если взять данные 10-летней давности, цифры те же самые. Может, на несколько тысяч меньше, но это после всех оптимизационных мероприятий, которые они провели с 2014 года», — отметил Коновал.
По его словам, суть оптимизационных мероприятий, в частности, состояла в том, чтобы увеличить доступность амбулаторной помощи для пациентов. На Западе 70% услуг оказывается амбулаторно, у нас только 30%.
«Направление правильное, но есть экспертное мнение, что у нас более высокая заболеваемость, другие климатические условия, значит, должны быть другие расчеты», — подчеркнул он.
Так, реформу начали с разгрома стационарных клиник в расчете на то, что врачи плавно перетекут в поликлиники. По мнению Коновала, расчет оказался абсолютно провальный. Когда провозглашалось амбулаторное «оптимизирование», в реальности произошло сокращение узких специалистов, сейчас они отсутствуют даже в штатном расписании, сокращения также прошли в поликлиниках.
«Чтобы врач стационара пошел работать терапевтом, это очень маловероятно и редко происходит. Это разные типы людей, кто-то предпочитает работать в поликлиниках, кто-то в стационарах. Например, не хватает участковых терапевтов, а сокращают фтизиатров, их надо переучивать», — отметил Коновал.
Добавим, что в Москве проводится политика создания высокотехнологичных центров, где пациенты могут получить качественную первично-санитарную и амбулаторную медикопомощь и выявить заболевания на ранней стадии. Но даже с внедрением проекта «Московский стандарт поликлиник», по мнению Коновала, есть позитивные моменты, а есть крайне отрицательные.
«Медсестер отделили от участковых и выписали в коридор, во-первых, так нарушается право на врачебную тайну. Во-вторых, участкового врача лишили непосредственного помощника. Также пропагандируется врач общей практики, момент позитивный, но обучение идет халявное, реально ничему не учат. Просто ставят оценки, лекции сбиваются, есть серьезная проблема с переквалификацией. Весь мир идет к специализации, а у нас все идет к тому, что врач должен заниматься несвойственной ему функцией, преобладает желание сэкономить на узких специалистах», — считает Коновал.
Он также добавил, что сейчас нагрузка на участковых врачей увеличена в несколько раз. Участки врачам увеличивают даже при наблюдающемся дефиците кадров. Если раньше стандарт был 1700 человек, то сейчас может быть и 2000, и 3000 человек. К тому же раньше 1700 — это количество людей по месту прописки паспортной службы, столько людей в действительности не посещало поликлиник. Сейчас свое право государственной медицинской помощи используют те, кто прикреплен к поликлинике по полису, и нагрузка с точки зрения количества обслуживания населения выросла в два раза.
«Теперь добавьте ситуацию следующую, вот буквально первый филиал 220-й городской московской поликлиники рассчитан на 15 участков, в настоящий момент там работают три терапевта, один врач общей практики и один врач для хроников. Вместо 15 — пять врачей, из них сейчас трое в отпуске. В смене один врач, и то дежурный», — подчеркнул Коновал.
По его словам, одним из результатов непродуманной политики Минздрава является рост платных услуг для восполнения дефицита средств. Пациентам чиновники внушают, что они имеют право на бесплатную помощь, а учреждениям — что должны зарабатывать деньги. По подсчетам Счетной палаты, объем платных услуг составляет 25%. По мнению Коновала, неудачу также претерпела концепция «Деньги идут за пациентом», основанная на том, что рынок может решить проблемы здравоохранения. То есть, по сути, сколько учреждение заработало, столько денег и получило, это должно стимулировать клиники к лучшей работе.
«У нас же задача не в том, чтобы какие-то выжили учреждения, какие-то «сдохли», а чтобы все граждане России реализовали свое право на доступную качественную помощь. Если учреждение не выполняет план, ему дают меньше денег, снижают плановое задание, его штрафуют страховые компании. Но тогда у него будет еще меньше работников, оно хиреет, а у нас в стране большие расстояния, проблемы с транспортом», — отметил он.
Также, по словам спикера, несмотря на то, что государством провозглашается увеличение суммы дотаций, на деле финансирование у федерального бюджета идет сокращенное. Более того, десятки миллиардов тратятся на содержание страховых компаний, которые слабо заинтересованы в работе медицинских учреждений и занимаются ими формально, чтобы большой процент людей обращался именно в страховые компании.
«Федеральный бюджет сократил свои дотации, провозглашается, что общая сумма увеличена, но в это слабо верится, потому что в том же фонде ОМС денег не может быть больше, чем раньше, и те же региональные бюджеты стремятся принимать программы дефицитного характера. Если сейчас страховые компании начнут реально оказывать услуги, вся эта система тут же рухнет, медучреждения будут оштрафованы на порядки», — заключил он.
Напомним, реформа здравоохранения в Москве осуществляется с 2011 года. Согласно планам властей, в медицинских учреждениях должны работать только высококвалифицированные кадры по новым технологиям. С 2014 года происходит объединение ряда клиник с крупными больницами, наблюдается сильное сокращение штатных единиц. В Москве неоднократно проходили митинги против «оптимизационных мер».
Реорганизация московской системы здравоохранения обернется ликвидацией ряда больниц, роддомов и других медицинских учреждений. План-график столичных властей опубликован на сайте rusmedserver.com. Из документа следует, что сотрудники 28 учреждений, включая 15 больниц, будут уволены, помещения высвобождены, а оборудование передано другим учреждениям
Подлинность документа РБК подтвердил источник, близкий к московскому правительству, и источник в одной из ликвидируемых больниц.
Сокращения предполагается проводить в два этапа: сначала путем присоединение больницы к другому учреждению и превращения в филиал, затем должна быть произведена ликвидация. Например, больницу №59 присоединят к Боткинской больнице, но, согласно плану, ее фактически ожидает ликвидация. В регистратуре 59-й больницы РБК подтвердили, что персонал ожидает реорганизации, но пока этого не произошло.
Сейчас в этой больнице 574 работника. На выплату медперсоналу выходных пособий предусмотрено 163,5 млн руб. Если исходить из того, что пособия сокращенным сотрудникам положены в размере средней зарплаты за два месяца, то эта сумма с лихвой перекрывает увольнение всех сотрудников. О сокращении, согласно плану, их предполагается уведомить до 1 февраля, а фактически уволить - до 1 июня следующего года.
Выходные пособия предусмотрены для 25 из 28 медицинских учреждений из списка. Самая большая сумма выходного пособия (218,8 млн руб.) предусмотрена для ГКБ №53, которую планируется присоединить с ГКБ №13. Штатная численность персонала в этой больнице составляет 720 человек. Всего московские власти планируют потратить на выходные пособия 2,384 млрд руб.
Последним пунктом в плане реорганизации каждого учреждения значится пункт об отказе правительства от оперативного управления комплексом зданий, в которых расположены больницы. Что планируется делать с ними дальше, в документе не сказано.
Сокращением больниц, согласно документу, занимается руководство столичного департамента здравоохранения, почти в полном составе: среди исполнителей указан новый глава департамента Алексей Хрипун, назначенный с 10 октября вместо уволившегося Георгия Голухова, а также два его первых заместителя Николай Потекаев и Татьяна Мухтасарова и еще два заместителя - Валерий Павлов и Юлия Антипова. РБК пока не получил комментарий от представителя департамента.
Представитель вице-премьера федерального правительства Ольги Голодец отказался от официальных комментариев, сославшись на то, что оптимизация московских больниц - дело властей столицы. Источник в федеральном правительстве отметил, что ликвидация больниц находится в русле процесса оптимизации коечного фонда и предполагает перевод пациентов на амбулаторное лечение современными методами.
Чиновники, например, к 15 октября должны были издать приказ о присоединении горбольницы №61 к больнице имени Н.Н.Пирогова, до конца года согласовать новое штатное расписание. Сотрудники 61-й больницы должны получить уведомления о сокращении до 1 февраля 2015 года, до 1 июня должно пройти их увольнение. Помещения больницы по плану высвободятся к августу, а к сентябрю по плану будет готово обращение в департамент имущества об отказе от оперативного управления комплексом зданий.
Пациентов больниц, которые предполагается ликвидировать, столичные власти планируют распределять по другим больницам. Большую их часть по плану «маршрутизируют» в Боткинскую, больницу им.Баумана, НИИ Склифосовского, другие больницы. В самой Боткинской, между тем, идет внутренняя организация. На неофициальной странице больнице в Facebook 29 сентября было размещено объявление о ликвидации одной из трех неврологий.
«Вот и почти свершилось сокращение неврологических отделений в нашей больнице - скоро не станет 44-го неврологического отделения, куда стремились положить своих почти все сотрудники и почти все «знающие» пациенты», - говорится в сообщении. Источник РБК в больнице подтвердил, что персоналу неврологического отделения объявили о его ликвидации.
В некоторых больницах, указанных в плане-графике, сотрудников уже полностью сократили: не осталось сотрудников в филиале №2 ГКБ №31, а также в филиале ГКБ №4. Врачи, которые работают в филиалах больниц и с которыми РБК удалось поговорить, ожидают, что их ждет такая же участь. Ранее эти больницы прошли процедуру укрупнения и присоединения к другим учреждениям, прежде чем их сотрудники были сокращены.
Большинство больниц из списка ликвидируют в сжатые сроки. Основную часть закроют к апрелю следующего года. Но бывшую ГКБ №11 планируют закрыть еще раньше - к 1 декабря 2014 года. К этому же сроку закроют бывший роддом №2 и бывшую медсанчасть №32. Врачей в нем уже не осталось, в плане стоит переоценка имущества, передача оборудования 24-й больнице и снятие зданий с баланса. Некоторые больницы, наоборот, закроют позже: филиал №1 больницы № 56 - к апрелю 2016 года, а первый филиал Боткинской больницы - к апрелю 2017 года.
Как ранее РБК, цель реформы системы московских больниц - максимально коммерциализировать работу медучреждений. «Есть закон, который всю медицину, уже с 2015 года окончательно, переводит в систему ОМС», - пояснял РБК вице-мэр Москвы Леонид Печатников, отвечающий за сферу социального развития. Теперь больницы будут жить только на то, что они заработали. В ведении бюджета останутся только капремонты, строительство и закупки техники стоимостью свыше 100 тыс. руб.
Другая причина сокращений - необходимость выполнить «майские указы» президента по повышению зарплат в сфере здравоохранения. Столичные власти озабочены выполнением 597-го указа, который предписывает повышение зарплат врачей до двух средних зарплат по региону, рассказывал источник РБК, близкий к московскому правительству. «Эксперты по заказу мэрии предлагали разные варианты, как это сделать при имеющемся бюджете», - говорил он.
Чиновникам было предложено несколько вариантов: вывести часть персонала за штат, сложить несколько ставок вместе и не повышать зарплату, сделать упор на специализацию больниц: сердечников везти в одну, а неврологических пациентов - в другую и так далее. Другая идея - усилить поликлиники, которым сейчас выгоднее отправлять пациентов в больницы, чем лечить самим.
Темой одной из последних коллегий Следственного комитета РФ стали врачебные ошибки. Как сообщил глава комитета Александр Бастрыкин, в 2015 году в России от ошибок медиков погибли 712 человек. В результате правоохранители предложили внести в Кодекс административных правонарушений статью, которая предусматривала бы ответственность за качество проведённых медицинских обследований.
У нас принято в любой ситуации всё списывать на недостаточное финансирование здравоохранения. Но только ли в этом причина низкой эффективности российской медицины?
Эту статью меня побудили написать личные мотивы. Сейчас я лежу в больнице с дочерью, которой поставили диагноз «обширная пневмония». До этого три врача районной поликлиники не смогли прослушать в лёгких ребёнка ровным счётом ничего, прописывая какие-то капли. Только пожилой врач с неотложки написала направление на рентген. К этому времени уже несколько сегментов левого лёгкого ребёнка оказались поражены. Что это – недостаток квалификации медиков или убийственное равнодушие к пациенту?
Бывают случаи и пострашнее. Недавно социальные сети потряс ролик, снятый журналистом одного из федеральных телеканалов. Мужчина нечаянно стал свидетелем того, как санитары ГКБ им. Давыдовского выкатили на коляске из больницы мужчину, выкинув его на обочину. Сами санитары сказали, что просто удалили из больницы бомжа. Хотя было видно, что несчастный мужчина опрятно одет. После того как вмешалась полиция, выяснилось, что выброшенный из больницы человек перенёс инсульт. Говорить он не мог, ничего не помнил, у него отказали ноги. Сейчас инцидент расследует специальная комиссия. Чиновники, ответственные за надзор и контроль в сфере здравоохранения, уже поспешили сообщить о мерах по усилению дисциплины и вынесенных взысканиях. Однако куда чаще возникают ситуации, когда и законы вроде бы не нарушаются, а человек фактически остаётся без жизненно важной для него медицинской помощи.
За 2013–2015 годы в России сокращено более 100 тыс. коек, преимущественно специализированных и располагавшихся в районных больницах.
На минувшей неделе в городе Дальнегорске Приморского края из больницы был уволен врач, который предложил девушке, пострадавшей от укуса собаки, сходить в церковь. Причина оказалась банальной: в клинике не было вакцины от бешенства. Новость получила огласку, администрация региона вынуждена была давать объяснения. По словам вице-губернатора Приморья Павла Серебрякова, в дальнегорской больнице этой вакцины не оказалось из-за необъяснимого сбоя в закупках.
Не секрет, что бюджет фонда ОМС не покрывает всех расходов, а региональные власти экономят на медицине как могут. В этой связи посылать «лечиться» при помощи церковных обрядов из медучреждений в ближайшее время, видимо, будут всё чаще. Минфин предложил в будущем году сократить расходы на здравоохранение ещё на 28,6 млрд рублей. При этом бюджет Фонда обязательного медицинского страхования, как известно, не покрывает даже расходы на выполнение «майских указов» в части повышения зарплаты медицинским работникам. Вот только решит ли увеличение зарплат все проблемы отечественной медицины? Ведь на сегодня в России смертность только от болезней органов кровообращения в 6 раз выше, чем в Канаде, Германии, Испании и Португалии. Даже граждане Афганистана и Албании умирают от сердечно-сосудистых заболеваний гораздо реже, чем мы. Также, согласно данным Международного агентства по исследованию рака, Россия занимает 5-е место в мире по числу смертей онкологических больных. Причина – низкий процент диагностики рака на ранних стадиях.
Кто сокращает жизнь россиян?
В рейтинге эффективности национальных систем здравоохранения, опубликованном не так давно агентством Bloomberg, Россия оказалась на предпоследнем месте. Всего в рейтинге фигурирует более 50 стран. В первой десятке – Гонконг, Италия, Япония, Южная Корея, Австралия, Израиль, Франция, ОАЭ и Великобритания, граждане которых живут дольше всех в мире. Если верить Росстату, средняя продолжительность жизни в России в 2015 году составила 71,39 года. Это ниже, чем запланировано госпрограммой развития здравоохранения – 72,02 года, и на 8–10 лет меньше, чем в странах Европы.
Россия уже давно не фаворит международных рейтингов здравоохранения. Недавно авторитетный британский медицинский журнал The Lancet опубликовал рейтинг стран по уровню здоровья населения: Россия там на 119-м месте, рядом с Сирией и Украиной. Впрочем, и отечественная статистика тоже не прибавляет оптимизма: за 2013–2015 годы в России сокращено более 100 тыс. коек, преимущественно специализированных и располагавшихся в районных больницах. Неудивительно, что по итогам 2015 года объём платных медицинских услуг превысил 500 млрд рублей, что почти в 5 раз выше уровня 2013 года, то есть граждане всё чаще вынуждены платить за приём у врача.
СправкаПо данным Росстата, с 2015 года число средних медицинских работников сократилось в России на 22,4 тыс. человек. До этого были сокращены около 90 тыс. медработников. Число коек в стационарах уменьшилось за последние три года на 100 тысяч.
Тревогу уже забили демографы, чьи данные указывают на повышение смертности у молодых людей в возрасте от 30 до 45 лет. При этом рост числа умерших россиян происходит на фоне сокращения числа родившихся. Министр здравоохранения уже попыталась объяснить всё это пристрастием населения к алкоголю: «При вскрытии погибших пациентов в 70% случаев выявляется алкоголь в крови. Впервые за последние годы увеличилось количество суицидов, алкогольных отравлений, не поставленных при жизни диагнозов пневмонии у асоциальных групп населения. Мы выхаживаем 500-граммовых младенцев, а в 40% смертей детей в возрасте до 1 года виноваты пьяные мамы, которые придавливают их собой», – заявила Вероника Скворцова. Однако в докладе правительству о здоровье населения за 2014 год, подготовленном самим Минздравом, говорилось о существенном снижении потребления алкоголя и смертности от случайных отравлений. Возникает резонный вопрос: эти оценки были преждевременны или необъективны? Что касается новорождённых, «придавленных» пьяными мамами, то, по данным Росстата за 2015 год, из 6,4 тыс. детей, умерших до года от внешних причин, куда относятся и несчастные случаи во время совместного сна с матерью, умерли всего 300 младенцев. Похоже, что нам опять соврали.
Перспектива – самолечение
Требования увеличить бюджет здравоохранения звучат сейчас с разных сторон. На самом деле было бы куда эффективнее уменьшить растраты и неэффективные расходы. Больницы оснащают хорошим оборудованием, но из-за коррупции стоит оно в разы больше, чем в реальности. Закупают для сельских больниц сложную медицинскую технику, однако там не умеют ею пользоваться. Повышают зарплаты участковым врачам, но это приводит к тому, что кардиологи, офтальмологи, онкологи и другие специалисты массово «переквалифицируются» в участковых. Итог – невозможность получить нужную медицинскую помощь в нужное время. Сложности в записи к нужному специалисту и необходимом обследовании во время острого периода болезни – самая распространённая проблема городских поликлиник. Анализы, которые необходимы здесь и сейчас, в государственных клиниках бывают готовы, как правило, только через несколько недель. Зато частные лаборатории, которые наживаются на этой ситуации, как грибы после дождя возникают в шаговой доступности от городских поликлиник. Президент фонда «Здоровье» Эдуард Гаврилов рассказывает: «По нашим данным, полученным при опросе пациентов в регионах, реальные сроки ожидания приёма у врача или диагностики сегодня в 2−3 раза превышают нормативные. Особенно остро проблема стоит на селе, где обеспеченность врачами в 3−4 раза ниже, чем в городе, а смертность на 14% выше».
Есть и более вопиющие примеры неэффективных трат. Например, Минздрав России заплатил подрядчикам 15,5 млн рублей за якобы выполненную и принятую работу по модернизации своего сайта, а также за сопровождение обновлённых разделов. Однако спустя почти год проект так и не заработал. Медицинские чиновники говорят о недофинансировании, а тем временем в фондах ОМС оседают миллиарды рублей. Так, по результатам проверок выяснилось, что страховые компании удержали с медицинских организаций в результате штрафов около 50 млрд рублей – почти 4% средств годового бюджета федерального фонда ОМС. Существенная часть этих средств «осела» в самих компаниях. При этом страховщики никак не отстаивают права пациентов, а сосредоточены «на выявлении бумажных огрехов в работе врачей». Эксперты подсчитали: этих 50 млрд вполне хватило бы, чтобы повысить зарплату каждому врачу на несколько тысяч рублей.
Что же делать и каков прогноз? Вот как комментирует перспективы российского здравоохранения руководитель фонда «Здоровье» Эдуард Гаврилов: «Если тарифная политика останется той же, что и последние четыре года, то объёмы платной медпомощи увеличатся, медицинские работники так и не увидят повышения зарплат, а граждане будут всё чаще заниматься самолечением. Всё это отразится на заболеваемости и смертности населения». А вот прогноз нарколога, члена Общественной палаты РФ Олега Зыкова: «Думаю, в будущем году платная часть медицинских услуг увеличится. Это коснётся в особенности стоматологии, физиотерапии. Эта часть медобслуживания в перспективе вообще уйдёт в Добровольное медицинское страхование, я думаю. Качество обслуживания в системе ОМС будет ухудшаться. Увеличится только один показатель – качество обработки бумаг и отчётов».
Тем временем
В начале октября Нобелевская ассамблея Каролинского института в Стокгольме назвала имя лауреата за 2016 года по физиологии и медицине. Им стал профессор из Токио Ёсинори Осуми, получивший награду за исследования, которые могут дать ключ к пониманию причин возникновения злокачественных опухолей и болезней нервной системы. Начиная с 1901 года, когда Нобелевский комитет начал присуждать премию за достижения в области физиологии и медицины, представители России получали её всего дважды. В 1904 году этой премии был удостоен знаменитый русский физиолог Иван Павлов, а в 1908 году – один из основоположников иммунологии Илья Мечников. После этого никто из российских учёных не был отмечен за фундаментальные исследования мирового масштаба в области медицины. Почему?
Этот вопрос я задала известному российскому наркологу, кандидату медицинских наук, члену комиссии по здравоохранению Общественной палаты Олегу Зыкову. «Нынешнее российское медицинское образование – номинальное, – пояснил он. – Оно не воспитывает врача и учёного. Всего один пример: существовал в России Центр наркологии. Его объединили с Центром психиатрии. В результате Центр наркологии перестал существовать. Зачем это сделали? Это же не поликлиника, которую можно слить с соседней. Точно так же, бездумно, происходит слияние институтов в результате реформы РАН. Уничтожаются целые научные направления и школы. При этом вопрос экономии более чем сомнителен». Уместно вспомнить, что процесс объединения институтов при реформе РАН инициирован «сверху»: его курировала лично вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец.
Потому о каких глобальных научных достижениях в медицине может идти речь, когда даже принято решение ликвидировать интернатуру? По мнению многих специалистов, в результате этой реформы мы рискуем в ближайшем будущем остаться вообще без врачей-специалистов. Судите сами: выпускник медицинского вуза после получения диплома сразу, не проходя интернатуру и не сдавая профессионального экзамена, отправится работать терапевтом или педиатром в поликлинику, где будет лечить больных не менее трёх лет. Только после этого у него появится право поступить в ординатуру для получения узкой специальности. То есть после 25 лет, когда у большинства уже есть семья и дети, медик должен будет снова уйти на оклад в 20 тыс. рублей. Всякий ли сможет себе это позволить? Вот как комментирует это нововведение онколог, врач высшей категории, доктор медицинских наук Александр Коган: «Отмена интернатуры сопровождается сокращением в вузах часов по микробиологии, биохимии, физиологии и прочим дисциплинам, то есть будущим терапевтам и педиатрам будет недоставать не только практической, но и теоретической подготовки. Будущие офтальмологи, хирурги, неврологи, онкологи рискуют позабыть всё, чему их учили предыдущие шесть лет. Когда они наконец-то получат право работать по специальности, им придётся долго восстанавливать багаж знаний. Единственно, кто выиграет от отмены интернатуры, это частные клиники: поток выпускников хлынет именно туда».