К ним относят и те гены-супрессоры, продукты которых не входят в системы репарации ДНК непосредственно, а принимают участие в организации "контрольного пункта" проверки ДНК перед переходом клетки к следующей стадии клеточного цикла, обеспечивающего две основных контролирующих функции:

Проверку того, что предыдущая стадия завершена полностью, и

В случае необходимости создания возможности для прохождения репарации ДНК перед началом репликации. В частности, это означает, что разрывы в цепи ДНК приводят к задержке клеточного цикла в фазе G1, препятствуя переходу клетки в фазу S. Ключевую роль в этом процессе играет один известный ген-супрессор - p53, мутации или делеции которого наблюдали примерно в 50% всех злокачественных заболеваний.

Ген р53 является центральным компонентом системы, обеспечивающего удаление из организма патологических клеток . Многочисленные сигнальные пути отслеживают состояние клетки и в случае возникновения повреждений или сбоев, угрожающих приобретением наследственных изменений, вызывают активацию белка р53 , который либо координирует процесс репарации , либо индуцирует самоубийство клетки .

Ген р53 играет роль верховного судьи, который решает судьбу клеток и гарантирует их социальное поведение. Утрата гена р53 приводит к бесконтрольному накоплению генетических повреждений, приводящих к потере контроля со стороны организма, злокачественному росту клеток и смерти.

Белок p53 массой 53Кда является фосфопротеином и состоит из 393 аминокислот. Белок р53, функционирующий в виде тетрамера, связывается с убиквитином (Ub) при участии фактора MDM2 (murine double minute 2) и подвергается деградации. Белок р19/ARF , экспрессия которого увеличивается действием онкостимулов типа E1a, V-abl, myc, нарушает это связывание и предотвращает деградацию р53. Также ингибитором этого связывания является продукт гена AТМ , повреждения которого вызывают атаксию-телангиоэктазию . Белок p53 способен функционировать также как активатор транскрипции.

Ген-супрессор, кодирующий белок р53 экспрессируется практически во всех типах опухолей. Впервые он был обнаружен в комплексе с Т-антигеном вируса SV40 в клетках, трансформированных этим вирусом [ Lane DP., Crawford L.V., 1979 , Levine A.J., 1990 ], и первоначально был отнесен к семейству онкогенов. Он также был картирован (в 17р13), клонирован и секвенирован [ Alhor ea 1994 , Lamb P., Crawford L., 1986 ]. В генах, выделенных из различных опухолей, обнаружены все типы мутаций, но превалируют точковые мутации, локализованные в экзонах 5-8 [ Hollstein ea 1991 , Kupryjanczyk J., ea, 1993 ]. Как и при анализе гена Rb, бесспорным доказательством его супрессорной активности послужили результаты опытов по трансфекции нормального аллеля гена р53 в злокачественные клетки, которые теряли признаки трансформированного фенотипа под его влиянием. По некоторым особенностям поведения р53 отличается от других генов-супрессоров. Поэтому Вейнбергом он был назван "нарушителем правил" [ Weinberg ea 1984 ]. Оказалось, что для подавления супрессорной активности необязательна гомозиготность по мутантным аллелям р53, которая характерна для рецессивных мутаций. В некоторых случаях р53 может терять супрессорную активность в гетерозиготном состоянии. Это объясняется способностью р53 при трансляции образовывать комплексы, в которые могут входить как мутантные, так и нормальные белки, при этом приобретаюие "мутантную" конформацию [

Введение

Рак грудной железы (РГЖ) является наиболее распространенным онкологическим заболеванием у женщин. В 2008 г. во всем мире зарегистрировано 458 503 случая летального исхода от этой патологии . Прогноз течения у больных с локализированными формами РГЖ зависит от клинических, морфологических и биологических характеристик опухоли, таких как: возраст на момент установления диагноза, размер опухоли, наличие метастазов в регионарных лимфоузлах, степень дифференцировки опухоли, экспрессия опухолью рецепторов к эстрогенам (ЕР) и прогестерону (ПР), гиперэкспрессия Her2/neu, а также митотический индекс (Ki-67) . Совокупность перечисленных выше прогностических факторов определяет тактику консервативного лечения больных РГЖ.

Увеличение выживаемости пациенток с локализированным (неметастатическим) РГЖ, получавших адъювантную лекарственную терапию, доказано еще в 1980-х годах, особенно у больных младше 50 лет . В адъювантном режиме чаще всего используются антрациклин-содержащие программы с добавлением трастузумаба у больных с гиперэкспрессией Her2/neu. У пациенток с гормоночувствительными опухолями назначение в адъювантном режиме антиэстрогенов или ингибиторов ароматазы снижает риск возникновения рецидива опухоли . Эти же подходы используются для определения тактики лекарственной терапии пациенток с метастатическим РГЖ, что позволяет увеличить общую выживаемость. Однако, по различным данным, у 20–40% больных РГЖ встречаются опухоли первично-резистентные к стандартной лекарственной терапии . Этот факт побуждает к поиску факторов, отвечающих за первичную резистентность, и разработке терапевтических подходов, направленных на ее преодоление.

Белок р53 обнаружен тремя группами исследователей (под руководством A. Levine, P. May и L. Old) в 1979 г. как ключевой регулятор клеточного цикла. Основными биологическими эффектами активированного р53 являются: задержка клеточного цикла в конце фазы G1, что в зависимости от силы раздражителя приводит к репарации ДНК или запуску апоптоза, ингибирование ангио­генеза (рисунок) . В 1989 г. группа ученых под руководством B. Vogelstein обнаружила, что ген, кодирующий синтез белка р53 (ТР53 ), в клетках различных злокачественных опухолей человека инактивируется . Мутации ТР53 , приводящие к инактивации р53, по разным данным, наблюдаются в 20–30% карцином грудной железы и являются причиной первичной резистентности к стандартной системной терапии .

Рисунок. Биологические эффекты активации белка р53

В данной статье рассмотрена связь между гиперэкспрессией р53 и реакцией опухоли на лечение, а также представлены возможные пути преодоления первичной лекарственной резистентности опухоли, вызванной мутациями ТР53 .

Прогностическое значение р53 при РГЖ

Описано около 1400 мутаций ТР53 при РГЖ . Большинство этих мутаций полностью или частично инактивируют р53 . При нормальных условиях так называемый дикий тип белка р53 нельзя обнаружить из-за короткого периода полураспада. Мутантные белки накапливаются в ядре клетки, что вызвано изменением их пространственного строения и увеличением периода полураспада . Накапливаемый в ядре мутантный белок р53 (мр53) определяется иммуногистохимическим (ИГХ) методом. Однако достоверность ИГХ метода снижается ввиду того, что, с одной стороны, не все мутации приводят к синтезу стабильных белков, которые накапливаются в ядре клетки (ложноотрицательный результат), а с другой стороны, дикий тип белка р53 может накапливаться в ядре клетки, что связано с повреждением ДНК или является результатом связывания с другими клеточными белками (ложноположительный результат). По данным литературы, количество ложноположительных и ложноотрицательных результатов при определении мутаций р53 в клетках РГЖ ИГХ методом в сумме не превышает 25% .

Изучение связи между мутацией ТР53 и другими факторами прогноза течения РГЖ стало предметом многих исследований. Существуют также исследования, в которых изучали значение мутаций р53 как независимого фактора прогноза. Тем не менее интерпретация полученных в исследованиях результатов осложняется из-за описанных выше недостатков ИГХ метода при определении мутации гена ТР53 . Но все же выявленная методом ИГХ гиперэкспрессия белка р53 чаще всего ассоциируется с неблагоприятными факторами прогноза течения РГЖ, а именно: ЕР- и ПР-отрицательным статусом опухолей, гиперэспрессией Her2/neu, высоким митотическим индексом, низкой степенью дифференцировки, что клинически выражается низкой общей и безрецидивной выживаемостью .

Мутации р53 неравномерно рас­пре­де­лены между различными молекулярными подтипами РГЖ: в 10–20% случаев - при люминальном A, в 13–31% - при люминальном Б, в 22–71% - при Her2 и в 36–82% - при трижды негативном молекулярном подтипе, но при базальноподобном варианте трижды негативного РГЖ мутации р53 выявляются в 90–95% .

В целом на сегодня ре­зуль­таты более 25 исследований с участием свыше 6000 пациентов указывают на неблагоприятный прогноз течения РГЖ у больных с мутациями ТР53 .

р53 и системная противоопухолевая терапия

Эффективность различных цитостатиков при гиперэкспресии р53 у больных РГЖ изучалась во многих исследованиях, но общего мнения по этому поводу на данный момент нет. Результаты одних исследований свидетельствуют о низкой эффективности доксорубицина у пациенток с мутациями р53 , а результаты других указывают на большое количество полных морфологических ответов (ПМО) при применении высоких доз эпирубицина и циклофосфана (ЕС) до операции у больных с местно-распространенным РГЖ . В 2 проспективных исследованиях изучалась эффективность применения 6 циклов химиотерапии (ХТ) с интенсификацией дозы по программе ЕС (идЕС) (эпирубицин 75 мг/м 2 , циклофосфамид 1200 мг/м 2) с 2-недельным интервалом между циклами. Доказано, что эта программа ХТ эффективна исключительно у больных РГЖ с мутациями р53, так как количество ПМО у них превышало 50%, а среди пациенток с диким типом р53 не зафиксировано ни одного случая ПМО . Это свидетельствует о том, что р53 может служить ключевым фактором, определяющим применение ХТ с идЕС. Подтверждением этому служит другое многоцентровое исследование, в котором сравнивали эффективность различных схем пред­операционной ХТ у больных РГЖ в зависимости от р53-статуса опухоли. Больных в соответствии с проводимой ХТ разделили на 3 группы: 1-ая группа (n=128) получала 6 циклов идЕС по описанной выше схеме, больным 2-й группы (n=51) назначено 4 цикла ХТ по стандартной схеме FAC (5-фторурацил 500 мг/м 2 + доксорубицин 50 мг/м 2 + циклофосфамид 500 мг/м 2 с интервалом в 21 день), пациенткам 3-й группы (n=65) - 4 или 6 циклов монотерапии эпирубицином (100 мг/м 2 каждые 21 или 15 дней). Частота ПМО в исследуемых группах в зависимости от статуса р53 была следующая: в 1-й группе - 36% среди больных с мутантным белком р53 против 0% у пациенток с диким типом р53, во 2-й группе - 4% против 15% и в 3-й группе - 12% против 37% соответственно .

Образцы опухолей, полученных в ходе исследования по изучению эффективности доксорубицина (А) и доцетаксела (Т) у больных метастатическим РГЖ (ТАХ 303), изучены на предмет мутации р53. В результате установлено, что у пациенток с мутацией р53 клинический ответ на доксорубицин и доцетаксел наблюдался в 17 и 50% случаев соответственно. У больных с диким типом р53 ответ отмечен в 27% случаев в группе А и в 36% -в группе Т .

Статус р53 опухоли не влияет на эф­фек­тив­ность трастузумаба, так как последний вызывает апоптоз через р53-независимые пути. В ретроспективном исследовании с участием 104 больных, получавших трастузумаб, показано, что р53-статус опухоли не является предик­тором клинической эффективности .

Результаты некоторых исследований показали, что мутации р53 могут повлиять на прогноз течения РГЖ у больных с ER-положительными опухолями, которые получали антигормональную терапию. В исследованиях in vitro обнаружена устойчивость р53-мутированных клеток MCF-7 клеточных линий РГЖ к цитотоксическому действию 4-гид­рокситамоксифена по сравнению с клетками, экспрессирующими дикий тип белка р53 . Эти данные нашли подтверждение в клинических исследованиях. В метаанализе 4683 больных РГЖ гиперэкспрессия р53 коррелирует с неблагоприятным исходом у женщин, получавших тамоксифен после адъювантной ХТ .

р53 и лучевая терапия

Механизм противоопухолевого действия ионизирующего излучения опо­средован нарушением целостности нуклеиновых кислот (ДНК и РНК) клетки, что в свою очередь приводит к активации р53-зависимого апоптоза. В доклинических исследованиях показано, что при отсутствии функционально активного белка р53 в опухоли (фибросаркома) она перестает реагировать на гамма-излучение, что проявлялось дальнейшим ростом опухоли на фоне проводимой лучевой терапии . Однако клинических исследований, подтверждающих этот факт, на данный момент нет.

Обсуждение

В настоящее время однозначного мнения о клиническом значении мутаций белка р53 нет. Имеющиеся сведения достаточно противоречивы, что вызвано различиями в методах детекции мутаций ТР53 в клетках РГЖ. Стандартом диагностики этого вида нарушений генома являются дорогостоящие и трудоемкие методики, которые невозможно применять в повседневной клинической практике. Для рутинного использования наиболее удобным и практичным считается ИГХ обнаружение гиперэкспрессии белка р53, который по сравнению с диким типом имеет больший период полураспада. Считается, что немутированный р53 в клетках не выявляется, а о гипер­экспрессии говорят при наличии >10% положительных клеток. В пользу ИГХ метода свидетельствует то, что избыточная экспрессия белка встречается у пациентов с наследственными мутациями р53 (наследственный РГЖ и рак яичника, синдром Ли - Фраумени) .

В ряде исследований доказано отрицательное влияние мутаций ТР53 на течение РГЖ не только в совокупности с другими прогностическими факторами (отсутствие гормональных рецепторов, гиперэкспрессия Her2/neu и Ki-67, низкая степень дифференцировки опухоли), но и независимо от них. Чаще мутации белка р53 ассоциированы с прогностически неблагоприятными трижды негативным (более 36%) и Her2 (более 22%) молекулярными типами РГЖ. Учитывая тот факт, что гиперэкпрессия р53 встречается в 90–95% случаев базальноподобного варианта трижды негативного РГЖ, этот показатель возможно использовать как косвенный маркер последнего. В 1999 г. опубликован метаанализ, включающий 2319 пациенток с РГЖ, в котором указано, что относительный независимый риск уменьшения общей и безрецидивной выживаемости больных при наличии излишней экспрессии р53 составляет 1,7 (95% доверительный интервал 1,2–2,4) .

Учитывая первичную лекарственную резистентность р53-экспрессирующих опухолей, особый интерес вызывают подходы к системной терапии. Минимум в 3 клинических исследованиях доказана эффективность применения в неоадъювантном режиме ХТ с идЕС, что позволило достичь ПМО у 36% пациенток с мутациями белка р53 в клетках РГЖ. Также доказана клиническая эффективность монотерапии с применением доцетаксела у больных метастатическим РГЖ с мутациями ТР53 . Из-за малого количества клинических исследований неясна эффективность антиэстрогенов (кроме тамоксифена) и ингибиторов ароматазы при лечении ER-положительного РГЖ с гиперэкспрессией р53. Также не подтверждена клинически теоретически обоснованная резистентность данных опухолей к лучевой терапии.

Выводы

Несмотря на большое количество исследований клинического значения мутаций белка р53 при РГЖ, однозначно роль этих мутаций окончательно не определена. Дальнейшие исследования должны быть направлены на разработку новых или усовершенствование существующих методов обнаружения мр53, что позволит применять их в рутинной клинической практике. Открытым остается вопрос лучевой и лекарственной терапии мр53-экспрессирующих опухолей.

Литература

1. Aas T., Børresen A.L., Geisler S. et al. (1996) Specific P53 mutations are associated with de novo resistance to doxorubicin in breast cancer patients. Nat. Med., 2: 811–14.

2. Andersson M., Lidbrink E., Bjerre K. et al. (2011) Phase III randomized study comparing docetaxel plus trastuzumab with vinorelbine plus trastuzumab as first-line therapy of metastatic or locally advanced human epidermal growth factor receptor 2-positive breast cancer: the HERNATA study. J. Clin. Oncol., 29(3): 264–71.

3. Bonnefoi H., Diebold-Berger S., Therasse P. et al. (2003) Locally advanced/inflammatory breast cancers treated with intensive epirubicin-based neoadjuvant chemotherapy: are there molecular markers in the primary tumour that predict for 5-year clinical outcome? Ann. Oncol., 14: 406–13.

4. Bertheau P., Plassa F., Espié M. et al. (2002) Effect of mutated TP53 on response of advanced breast cancers to high-dose chemotherapy. Lancet, 360: 852–4.

5. Bertheau P., Turpin E., Rickman D.S. et al. (2007) Exquisite sensitivity of TP53 mutant and basal breast cancers to a dose-dense epirubicin-cyclophosphamide regimen. PLoS Med., 4: e90.

6. Borresen-Dale A.L. (2003) TP53 and breast cancer. Hum. Mutat., 21: 292–300.

7. Bull S.B., Ozcelik H., Pinnaduwage D. et al. (2004) The combination of p53 mutation and neu/erbB-2 amplification is associated with poor survival in node-negative breast cancer. J. Clin. Oncol., 22: 86–96.

8. Cuzick J., Sestak I., Pinder S.E. et al. (2011) Effect of tamoxifen and radiotherapy in women with locally excised ductal carcinoma in situ : long-term results from the UK/ANZ DCIS trial. The Lancet Oncol., 12(1): 21–29.

9. Di Leo A., Tanner M., Desmedt C. et al. (2007) p-53 gene mutations as a predictive marker in a population of advanced breast cancer patients randomly treated with doxorubicin or docetaxel in the context of a phase III clinical trial. Ann. Oncol., 18: 997–1003.

10. Early Breast Cancer Trialists’ Collaborative Group (EBCTCG) (2005) Effects of chemotherapy and hormonal therapy for early breast cancer on recurrence and 15-year survival: an overview of the randomised trials. The Lancet, 365(9472): 1687–1717.

11. Friedlander P., Haupt Y., Prives C., Oren M. (1996) A mutant p53 that discriminates between p53-responsive genes cannot induce apoptosis. Mol. Cell. Biol., 16: 4961–71.

12. Fernandez-Cuesta L., Anaganti S., Hainaut P. et al. (2010) p53 status influences response to tamoxifen but not to fulvestrant in breast cancer cell lines. Int. J. Cancer, 128(8): 1813–21.

13. Fernández-Cuesta L., Oakman C., Falagan-Lotsch P. et al. (2012) Prognostic and predictive value of TP53 mutations in node-positive breast cancer patients treated with anthracycline- or anthracycline/taxane-based adjuvant therapy: results from the BIG 02-98 phase III trial. Breast Cancer Res.,14(3).

14. Gasco M., Shami S., Crook T. (2002) The p53 pathway in breast cancer. Breast Cancer Res., 4: 70–76.

15. Geisler S., Lonning P.E., Aas T. et al. (2001) Influence of TP53 gene alterations and c-erbB-2 expression on the response to treatment with doxorubicin in locally advanced breast cancer. Cancer Res., 61: 2505–12.

16. Goldhirsch A., Wood W.C., Coates A.S. et al. (2011) Strategies for subtypes-dealing with the diversity of breast cancer: highlights of the St Gallen International Expert Consensus on the primary therapy of early breast cancer 2011. Ann. Oncol., 22: 1736–47.

17. Hensel M., Schneeweiss A., Sinn H.P. et al. (2002) p53 is the strongest predictor of survival in high risk primary breast cancer patients undergoing high-dose chemotherapy with autologous blood stem cell support. Int. J. Cancer, 100: 290–6.

18. Kim H.S., Yom C.K., Kim H.J. et al. (2010) Overexpression of p53 is correlated with poor outcome in premenopausal women with breast cancer treated with tamoxifen after chemotherapy. Breast Cancer Res. Treat., 121(3): 777–88.

19. Kostler W.J., Brodowicz T., Hudelist G. et al. (2005) The efficacy of trastuzumab in Her-2/neu-overexpressing metastatic breast cancer is independent of p53 status. J. Cancer Res. Clin. Oncol., 131(7): 420–28.

20. Lacroix M., Toillon R.A., Leclercq G. (2006) p53 and breast cancer, an update. Endocr. Relat. Cancer.,13: 293–325.

21. Lee D.S., Kim H. S., Suh Y.J. et al. (2011) Clinical implication of p53 overexpression in breast cancer patients younger than 50 years with a triple-negative subtype who undergo a modified radical mastectomy. Jpn. J. Clin. Oncol.,41: 854–66.

22. Lehmann-Che J., André F., Desmedt C. et al. (2010) Cyclophosphamide dose intensification may circumvent anthracycline resistance of p53 mutant breast cancers. The Oncologist, 15(3): 246–252.

23. Levine A.J. (1997) p53, the cellular gatekeeper for growth and division. Cell, 88: 323–331.

24. Lowe S.W., Bodis S., McClatchey A. et al. (1994) p53 status and the efficacy of cancer therapy in vivo. Science, 266(5186): 807–810.

25. Malamou-Mitsi V., Gogas H., Dafni U. et al. (2006) Evaluation of the prognostic and predictive value of p53 and Bcl-2 in breast cancer patients participa­ting in a randomized study with dose-dense sequential adjuvant chemotherapy. Ann. Oncol., 17: 1504–1511.

26. Manié E., Vincent-Salomon A., Lehmann-Che J. et al. (2009) High frequency of TP53 mutation in BRCA1 and sporadic basal-like carcinomas but not in BRCA1 luminal breast tumors. Cancer Res., 69: 663– 671.

27. Miles D.W., Chan A., Dirix L.Y. et al. (2010) Phase III study of bevacizumab plus docetaxel compared with placebo plus docetaxel for the first-line treatment of human epidermal growth factor receptor 2-negative metastatic breast cancer. J. Clin. Oncol., 28(20): 3239–3247.

28. Norberg T., Lennerstrand J., Inganas M., Bergh J. (1998) Comparison between p53 protein measurements using the luminometric immunoassay and immunohistochemistry with detection of p53 gene mutations using cDNA sequencing in human breast tumors. Int. J. Cancer, 79: 376–383.

29. Olivier M., Langerod A., Carrieri P. et al. (2006) The clinical value of somatic TP53 gene mutations in 1,794 patients with breast cancer. Clin. Cancer Res., 12(4): 1157–1167.

30. Pharoah P.D., Day N.E., Caldas C. (1999) Somatic mutations in the p53 gene and prognosis in breast cancer: a meta-analysis. Br. J. Cancer, 80: 1968–73.

31. Robertson J.F., Llombart-Cussac A., Rolski J. et al. (2009) Activity of fulvestrant 500 mg versus anastrozole 1 mg as first-line treatment for advanced breast cancer: results from the FIRST study. J. Clin. Oncol., 27(27): 4530–35.

32. Rowan S., Ludwig R.L., Haupt Y. et al. (1996) Specific loss of apoptotic but not cell-cycle arrest function in a human tumor derived p53 mutant. EMBO J, 15: 827–38.

33. Soussi T. (2007) p53 alterations in human cancer: more questions than answers. Oncogene, 26: 2145–56.

34. Vogelstein B. (1990) Cancer. A deadly inheritance. Nature, 348(6303): 681–682.

35. Vousden K.H., Prives C. (2009) Blinded by the light: the growing complexity of p53. Cell, 137: 413–431.

36. Willis A., Jung E.J., Wakefield T., Chen X. (2004) Mutant p53 exerts a dominant negative effect by preventing wild-type p53 from binding to the promoter of its target genes. Oncogene, 23: 2330–38.

37. World Cancer Report (2008) International Agency for Research on Cancer. Retrieved 2011-02-26.

Клінічне значення мутацій р53 при раку грудної залози (огляд літератури)

І.Б. Щепотін¹, О.С. Зотов¹, Р.В. Любота¹, М.Ф. Анікусько², І.І. Любота²

¹Національний медичний університет імені О.О. Богомольця, Київ

2 Київський міський клінічний онкологічний центр

Резюме. Мутації гена-супресора пухлини ТР53 , що кодує синтез білка р53, спостерігаються в 20–30% випадків раку грудної залози. У ряді клінічних досліджень доведено зв’язок мутацій ТР53 з несприятливим прогнозом перебігу раку грудної залози, що зумовлено порушенням р53-залежного апоптозу. Однак значення гіперекспресії р53 як маркера ефективності лікарської та променевої терапії залишається предметом дискусій, оскільки існуючі клінічні дані суперечливі й непереконливі. У даному огляді літератури розглянуто зв’язок між гіперекспресією р53 і реакцією пухлини на лікування, а також представлено можливі шляхи подолання первинної лікарської резистентності пухлини, викликаної мутаціями ТР53 .

Ключові слова: рак грудної залози, мутації р53, прогноз перебігу, ефективність лікування.

Clinical significance of p53 mutations in breast cancer tumors (review)

I.B. Schepotin¹, A.S. Zotov¹, R.V. Lіubota¹, N.F. Anikusko², I.I. Lіubota²

¹ National medical university named after A.A. Bogomolets, Kiev

2 Kiev municipal clinical oncological centre

Summary. Mutations of tumor suppressor gene TP53 , which encodes the synthesis of p53 is observed in 20–30% of breast cancer. Several clinical trials have established that TP53 mutations with poor prognosis of breast cancer that is caused by a violation of the p53-dependent apoptosis. However, the value of p53 overexpression as a marker of efficacy of drug and radiation therapy remains controversial, as the existing clinical data are conflicting and inconclusive. This review presents the relationship between p53 overexpression and tumor response to treatment, and possible ways to overcome the primary tumor drug resistance caused by mutations in TP53 .

Key words: breast cancer, p53 mutation, prognosis, effectiveness of treatment.

Информация об исследовании

Название гена: TP53 (Опухолевый протеин P53 / tumor protein p53)

Исследуемый полиморфизм: Arg72Pro (Ex4+119C>G)

Функция гена:

Этот ген кодирует белок p53, который реагируя на разнообразные клеточные стрессовые воздействия, регулирует гены-мишени, которые вызывают торможение клеточного цикла, апоптоз, старение, репарацию ДНК или изменения в обмене веществ.

Уровень экспрессии белка р53 в нормальных клетках снижен, а повышенный уровень экспрессии наблюдается в различных трансформированных клеточных линиях, где как считается, белок р53 вносит свой вклад в преобразование и формирование злокачественных новообразований.

Белок p53 является ДНК-связывающим белком, содержащим домен активации транскрипции, ДНК-связывающий домен и домен, отвечающий за олигомеризацию. Это обуславливает, его присоединение к р53-связывающему сайту и активирование экспрессии генов, регулирующих последующие звенья сигнальных каскадов, которые подавляют рост и/или инвазию, и, следовательно, функционирует как супрессор опухоли.

Мутантные белки p53 часто встречаются среди различных опухолей человека. Перестройки этого гена имеют место не только в качестве соматических мутаций в злокачественных новообразований человека, но и как генеративные мутации в некоторых предрасположенных к злокачественным новообразованиям семьях с синдром Ли-Фраумени. Описано несколько вариантов белков р53, обусловленных альтернативными промоторами и несколько варрантов транскриптов, обусловленных альтернативным сплайсингом. Эти варианты кодирования различных изоформ регулируют транскрипционную активность р53.

Ген белка p53 действует как супрессор опухоли во многих типах опухолей, стимулирует замедление роста или апоптоз в зависимости от физиологических условий и типа клеток. Участвует в регуляции клеточного цикла, как транс-активатор, который отрицательно регулирует деление клеток, управляя набором генов, необходимых для этого процесса.

Характерные проявления мутации:

Исследование мутаций гена р53 - это генетическое исследование, направленное на выявление мутаций гена р53, располагающей к развитию злокачественных заболеваний, в том числе рака молочной железы.

Хорошо выраженный фенотип семейного рака часто связан с наследуемыми мутациями в гене TP53. Кроме того, мутации в этом гене часто рассматриваются, как приводящие к саркоме, раку груди и злокачественным опухолям мозга.

Ген, кодирующий белок р53 является антионкогеном. Он играет важную роль в процессах регуляции пролиферации клеток - апоптозе. Апоптоз - это процесс регуляции размножения клеток, в частности представляющий организму возможность избавиться от клеток с дефектами в ДНК. У большей части больных раком различной локализации обнаруживают мутации (делеции) соответствующего участка хромосомы 17. Мутации выявляются в обоих или одном из аллелей гена, кодирующего синтез белка р53, вследствие чего белок становится дефектным. Повреждение или инактивация белка р53 в результате мутаций кодирующего его гена делает невозможным участие данного протеина в процессах апоптоза, препятствующего канцерогенезу.

Точечные мутации и делеции гена р53 наблюдаются примерно в 50 % случаев злокачественных заболеваний, хотя частоты повреждений варьируют в зависимости от типа опухоли. Повышенный риск развития рака толстой кишки у больных с неспецифическим язвенным колитом связан с мутацией гена р53 (имеет очень высокую частоту и возникает рано).

В карциномах большинство мутаций (75-80%) являются миссенс-мутациями, продукт которых - дефектный белок. В саркомах наряду с миссенс-мутациями встречаются делеции, инсерции и перестройки гена р53. Миссенс-мутации р53 часто встречаются при карциномах мозга, молочной железы, пищевода, желудка, печени, легких, лимфоидной системы, яичников, предстательной железы. Большинство из этих мутаций находятся в высококонсервативных областях гена. Чаще других встречаются мутации в 175, 248, 249, 273, и 282 кодонах (так называемых «горячих точках» мутаций р53).

Показания к назначению исследования:

• Наличие в семье заболевших раком молочной железы или яичников.
• Рак груди или предстательной железы у мужчин в семье.
• Наличие в семье других онкологических заболеваний.
• При отсутствии мутаций во всех предлагаемых к анализу генах и наличии отягощенной семейной истории рекомендуется проведение медико-генетического консультирования и полное исследование генов высокого онкогенного риска возникновения рака молочной железы и яичников BRCA1/2 и p53.

Специальной подготовки к исследованию не требуется. Необходимо следовать общим правилам подготовки к исследованиям.

ОБЩИЕ ПРАВИЛА ПОДГОТОВКИ К ИССЛЕДОВАНИЯМ:

1. Кровь рекомендуется сдавать утром, в период с 8 до 11 часов, натощак (между последним приемом пищи и взятием крови должно пройти не менее 8-ми часов, воду можно пить в обычном режиме), накануне исследования легкий ужин с ограничением приема жирной пищи.

2. Накануне исследования (в течение 24 часов) исключить алкоголь, интенсивные физические нагрузки, прием лекарственных препаратов (по согласованию с врачом).

3. За 1-2 часа до сдачи крови воздержаться от курения, не употреблять сок, чай, кофе, можно пить негазированную воду. Исключить физическое напряжение (бег, быстрый подъем по лестнице), эмоциональное возбуждение. За 15 минут до сдачи крови рекомендуется отдохнуть, успокоиться.

4. Не следует сдавать кровь для лабораторного исследования сразу после физиотерапевтических процедур, инструментального обследования, рентгенологического и ультразвукового исследований, массажа и других медицинских процедур.

Если Вы принимаете лекарства, обязательно предупредите об этом лечащего врача.

Белок р53 является продуктом гена-супрессора опухоли р53 и экспрессируется во всех клетках организма. При отсутствии повреждений
генетического аппарата белок р53 находится в неактивном состоянии, а
при появлении повреждений ДНК активируется. Активация состоит в
приобретении способности связываться с ДНК и активировать транскрипцию генов, которые содержат в регуляторной области
нуклеотидную последовательность, которая обозначается p53-response
element (участок ДНК, с которым связывается белок р53). Таким образом,
р53 - фактор, который запускает транскрипцию группы генов и который
активируется при накоплении повреждений ДНК . Результатом активации р53 является остановка клеточного цикла и репликации ДНК; при сильном стрессовом сигнале - запуск апоптоза.

Белок р53 активируется при повреждениях генетического аппарата, а также при стимулах, которые могут привести к подобным повреждениям, или являются сигналом о неблагоприятном состоянии клетки (стрессовом состоянии). Функция белка р53 состоит в удалении из пула
реплицирующихся клеток тех клеток, которые являются потенциально онкогенными (отсюда образное название белка р53 - англ. guardian of the genome - хранитель генома). Данное представление подтверждается тем фактом, что потеря функции белка р53 может быть установлена в ~50 % случаев злокачественных опухолей человека. В регуляции активности белка р53 ведущая роль принадлежит посттрансляционным модификациям белка и его взаимодействиям с другими белками.

p53 обеспечивает альтруистическое поведение клеток многоклеточного организма

Благодаря активности р53 клеткам многоклеточного организма свойственно альтруистическое поведение, при котором ослабленные и поврежденные клетки сами жертвуют собой, не вступая в конкурентные взаимоотношения с окружающими более здоровыми клетками. В результате строгого соблюдения запрета на конкуренцию между клетками становится невозможным генетический отбор, который позволил бы выживать и давать потомство наиболее приспособленным к тому или иному условию мутантным вариантам клеток. Функция р53, таким образом, обеспечивает генетическую стабильность , генетическую однородность соматических клеток.

Белковая молекула р53 имеет характерное для транскрипционного фактора строение и состоит из доменов, определяющих способность к узнаванию и связыванию со специфическими последовательностями
ДНК, а также к взаимодействию с компонентами транскрипционной
машины и ее активации. Связываясь с регуляторными участками
определенных генов, р53 обычно вызывает их активацию, хотя некоторые гены он, напротив, репрессирует, используя для репрессии
несколько альтернативных механизмов. Описано несколько транскрипционно-независимых функций р53 (например, способность транслоцироваться в митохондрии и оказывать про-апоптозное действие, способность непосредственно участвовать в репарации повреждений ДНК), функциональная направленность которых также хорошо соответствует стратегии р53 на обеспечение генетической стабильности.

При превышении физиологически допустимого уровня повреждений
задачей р53 становится избавление от генетически опасных дефектных клеток, что достигается либо путем активации апоптоза, либо за счет терминального выхода клеток из процесса деления, что является формой генетической смерти.

Регуляция активности p53

Инициаторами разрушения р53 в системе 26S протеасом служат несколько убиквитиновых лигаз типа Е3 . Наиболее изученной среди них является убиквитиновая лигаза Mdm2, которая сама является продуктом гена, активируемого р53 (Haupt et al. , 1997). В результате, повышение активности р53 приводит к индукции Mdm2, и, соответственно, к усилению разрушения р53 в 26S протеасомах. Недавно установлено участие других убиквитин-лигаз типа Е3 (Cop1, Pirh2 , ARF-BP/MULE , CHIP) в регуляции уровней р53, причем две из них (Cop1 и Pirh2), подобно белку Mdm2, выступают в качестве транскрипционных мишеней и, таким образом, вместе с р53 образуют обратные регуляторные связи.

Разрушение р53 может осуществляться также по убиквитин‑независимому пути, в 20S протеасомах (Asher, G., Shaul, Y., 2005). Этот путь быстрого разрушения характерен для белков, имеющих выраженные неструктурированные участки, в частности, он реализуется при разрушении денатурированных белков. Белковая молекула р53 имеет неструктурированные участки в N- и С-концевых областях, что обуславливает ее разрушение в 20S протеасомах.

Важным компонентом регуляции активности Mdm2 служит близкородственный белок MdmX , который имеет очень сходное строение, но в отличие от Mdm2 не обладает Е3 убиквитин-лигазной активностью (Jackson, M.W., Berberich, S.J., 2000). Белок MdmX связывается с N-концевой областью р53, подавляет его транскрипционную активность, но не вызывает его разрушения. Он также способен гетеро-олигомеризоваться с Mdm2 (Sharp et al. , 1999), что с одной стороны, приводит к стабилизации Mdm2, а с другой – к ускорению разрушения MdmX. Таким образом, изменения соотношений этих двух белков может тонко регулировать количество и активность р53.

Передача сигналов на p53

Описан целый ряд состояний, в которых активируется р53. К ним относится истощение запасов нуклеотидов, нарушения цитоскелета (нарушения полимеризации актиновых волокон, деполимеризация микротрубочек), нарушения биогенеза рибосом, состояние гипоксии и ишемии, состояние гипероксии, отсутствие или избыток некоторых ростовых факторов или цитокинов, нарушения клеточной адгезии и фокальных контактов , дефектные интегрины , нарушение прикрепления клеток к субстрату, появление полиплоидных клеток, образование микроядер, разрушение хромосомного веретена, гипер- и гипотермия, действие окиси азота (NO) и многое другое.

В настоящее время наиболее изученным является процесс индукции
р53 при повреждениях ДНК. В качестве примера механизма индукции р53 можно рассмотреть состояния, вызванные действием двух типов излучения – гамма радиации и ультрафиолета. Если в первом случае происходит более или менее «чистое» повреждение, с образованием разрыва цепи ДНК, то во втором наблюдаются сшивки ДНК, вызванные димерами тимина.

Действуя на митохондриальный путь, р53 репрессирует транскрипцию анти-апоптозного белка Bcl2 и активирует транскрипцию про-апоптозных белков Bax, Noxa, p53AIP1 и Puma. Кроме того, р53 активирует транскрипцию гена APAF1, повышает чувствительность клеток к внешним про-апоптозным лигандам, стимулируя транскрипцию генов FAS (APO1) и KILLER/DR5. Белок р53 индуцирует также множество других белков, связанных с индукцией апоптоза. Существует также значительная группа р53-индуцируемых генов, функция которых связана с изменением редокс баланса клетки. Согласно одной из моделей, резкое повышение уровня внутриклеточных кислородных радикалов, происходящее при индукции данной группы генов может способствовать ускорению клеточной смерти.

Недавно появились сообщения о принципиально новой стратегии р53 в отношении индукции клеточной смерти, которая включает транскрипционную активацию гена, кодирующего микроРНК. МикроРНК представляют собой короткие шпилечные нетранслируемые РНК, которые взаимодействуют с определенными мРНК, к которым они имеют сродство, вызывая подавление их функции. Активируемая р53 микроРНК miR34 также способна влиять на экспрессию ряда генов, хотя точные мишени ее пока неясны. Само по себе введение конструкций, экспресирующих miR34 вызывает остановку делений и апоптоз.

В процессе трансформации под действием онкогена Ras наблюдается значительное повышение уровня кислородных радикалов. Это повышение приводит к индукции р53, что сопровождается апоптозом или необратимой задержкой клеточного деления. В случае поломок р53-зависимых механизмов ограничение роста клеток, экспрессирующих онкоген Ras, не происходит, а увеличенный уровень кислородных радикалов ускоряет мутагенез, приводя к дальнейшему развитию опухолевого процесса (Kopnin et al. , 2007). Таким образом, антиоксидантная активность р53 является важной составляющей его функции, направленной на предотвращение развития опухолей.

Митохондриальная функция p53

Белок р53 способен не только активировать гены, участвующие в индукции клеточной смерти за счет своей транскрипционной функции,
но и принимает непосредственное участие в индукции митохондриального пути клеточной смерти (Erster et al. , 2004). После активации р53 под действием всевозможных стрессов часть р53 поступает в митохондрии, где он вступает во взаимодействие с анти- и про-апоптозными белками Bcl‑семейства (BclXL/Bcl2 и Bak , соответственно). Эти взаимодействия приводят к нарушению проницаемости наружной митохондриальной мембраны, утечке цитохрома С и индукции апоптоза.

Поступление р53 в митохондрии регулируется за счет убиквитинирования: его полиубиквитинированные формы поступают в 26S протеасомы, где подвергаются разрушению, а моноубиквитинированные – идут в митохондрии. В митохондрии р53 поступает из цитоплазмы, минуя вхождение в ядро. Под влиянием стрессов стабилизированный р53 поступает либо в ядро, где участвует в транскрипционной регуляции, либо сразу в митохондрии. Белок Mdm2 сам по себе не участвует в транспорте р53 в митохондрии, но его фоновая активность обеспечивает моноубиквитинирование, необходимое для транслокации в митохондрии. Возможно также участие других Е3 лигаз в моноубиквитинировании р53. В митохондриях р53 подвергается быстрому ферментативному деубиквитинированию под действием митохондриального HAUSP и превращению в активную форму. р53 вступает во взаимодействие с BH4 доменом анти-апоптозных белков BclXL и Bcl2, причем взаимодействующий участок р53 соответствует ДНК-связывающему домену. Связывание с анти-апоптозными белками высвобождает и активирует про-апоптозные
белки Bax и Bid. Активация белка Bax под действием цитоплазматического р53 происходит за счет перестройки конформации и олигомеризации, что способствует перемещению цитозольного Bax в митохондрии. Кроме того, связываясь в митохондриях с белком Bak белок р53 непосредственно стимулирует его олигомеризацию и активацию, а также вытесняет его из комплекса с анти-апоптозным белком Mcl-1 (Leu, J.I. et al. , 2004). Все эти взаимодействия вызывают выброс цитохрома С и индукцию апоптоза даже без транскрипционной активации про-апоптозных генов-мишеней р53.

Интересно, что полиморфный вариант р53 Arg72 обладает значительно большей способностью к митохондриальной транслокации по сравнению с Pro72 р53, и это коррелирует с различиями их про-апоптозной активности (Dumont et al. , 2003). Прямая индукция апоптоза под действием р53, по-видимому, является первой и очень быстрой реакцией на массивные повреждения. Вторая волна индукции апоптоза отмечается только через 6–7 часов, и она связана с транскрипционной активностью р53 в ядре. Присутствие р53 в цитоплазме сенсибилизирует клетки к продуктам р53-регулируемых генов PUMA и NOXA. Белок Puma очень эффективно вытесняет р53 из комплекса с BclXL, и освободившийся р53 активирует про-апоптозную функцию белка Bax. Кроме того, более активный белок Puma вытесняет из комплексов с BclXL менее активные про-апоптозные белки Bim и Bid , что повышает эффективность индукции апоптоза. Таким образом, действуя сразу на нескольких уровнях и путем использования совершенно разных механизмов, р53 осуществляет как быстрые реакции на сильные стрессы, так и реализует замедленную, но очень эффективную программу апоптоза поврежденных клеток.

p53 и старение

Будучи центром контроля правильности выполнения генетических программ, р53 неминуемо должен иметь отношения и к процессам
старения организма. До сих пор неясно, является ли процесс старения организма непосредственно запрограммированным процессом, или он ускоряется после прекращения действия программ регенерации и репарации организма по достижении определенного возраста. Известны значительные отклонения в продолжительности жизни организмов в пределах одного вида, причем имеются веские аргументы в пользу наследуемости признака долголетия. Поэтому наследственность можно рассматривать как первый из факторов, определяющих продолжительность жизни. Вторым фактором, безусловно, является образ жизни, поскольку существует множество указаний влияния образа жизни на ее продолжительность (Depp et al. , 2007). Наиболее обоснованным и достоверным представляется вывод о роли ограничения калорийности питания в увеличении продолжительности жизни (Guarente, L., 2005). Достаточно аргументированным является также представление о роли окислительных процессов в развитии процессов старения.

Существующие в настоящее время представления о роли р53 в старении весьма противоречивы. Генетические манипуляции с геном р53 на мышах дают весьма неоднозначные результаты. Изучение старения на модели мышей, лишенных р53 невозможно, поскольку эти мыши не доживают до одного года, погибая от злокачественных лимфом. Пересадка мышам частично активированного гена р53 приводит к существенному уменьшению частоты спонтанных опухолей, однако при этом наблюдается феномен преждевременного старения. В то же время, введение в геном мышей дополнительной копии немодифицированного гена р53 (Garcia-Cao et al. , 2002), или снижение экспрессии гена Mdm2 (Mendrysa et al. , 2006) приводит к защите от развития рака без снижения продолжительности жизни.

Каким же образом можно объяснить этот парадокс и существуют ли способы преодоления негативного действия р53? Для того чтобы найти ответ на этот вопрос надо вспомнить, что определяет проявление двух противоположных свойств р53. Низкие уровни р53 способствуют
оптимальной сбалансированности процессов, снижению риска возникновения мутаций и повышению скорости процессов репарации.
Очевидно, что это свойство р53 благоприятно как в плане профилактики рака, так и в замедлении процессов старения. Продление жизни организмов путем ограничения потребления калорий, вероятно, также не обходится без участия р53, поскольку при физиологически допустимом уровне р53 тормозится модуль IGFmTOR, а дефицит глюкозы способствует адаптивному повышению активности р53, посредством стимуляции АМР-зависимой киназы AMPK. Полезную роль может играть также активация аутофагии, в частности, с участием контролируемого р53 гена DRAM . В процессе аутофагии происходит омоложение цитоплазмы клеток. Это осуществляется за счет переваривания в лизосомах накапливающихся в цитоплазме поврежденных белков, характерных для стареющих клеток (например липофуксина), а также за счет преимущественного удаления поврежденных митохондрий, выделяющих повышенные количества кислородных радикалов (Terman et al., 2007). При низком уровне р53 его антиоксидантная функция дополнительно снижает риск накопления мутаций. Она оберегает организм от преждевременной выработки ресурса, поскольку постоянно высокий уровень кислородных радикалов приводит к ускоренной эрозии теломер, которые при каждом делении укорачиваются протяженными блоками (Saretzki, G., Von Zglinicki, T., 2002). Таким образом, при умеренном образе жизни активность гена р53 направлена как против риска возникновения рака, так и против преждевременного старения.

Другое проявление активности р53 связано с вынужденными радикальными мерами, к которым организму приходится прибегать при серьезных стрессах, интоксикациях, облучении, инфекциях и воспалениях, перегрузке организма калориями, нарушениях метаболизма вследствие болезней (например, диабете), злоупотреблении лекарственными средствами. Все эти воздействия могут приводить к качественно иному уровню активации р53, что приводит к апоптозу наиболее поврежденных клеток. Апоптоз сопровождается массивным выбросом кислородных радикалов, которые действуют не только на апоптозные клетки, но и оказывают действие на все микроокружение. Это создает условия для окисления ДНК, возникновения мутаций, изменения внеклеточного матрикса, с последующим накоплением поврежденных белков, развитием тканевых
патологий, гибелью клеток паренхимы органов, развитие фиброза и.т.п.

Хронические воспаления вызывают перманентный окислительный стресс в пораженных тканях, способствуя ускоренной эрозии теломер и локальной выработки ресурса регенерации ткани. Это может приводить к «локальным прогериям», то есть к локальному старению тканей, что лежит, например, в основе ряда нейродегенеративных заболеваний, а также способствует развитию легочной эмфиземы , патологии почек и т.д. В патогенезе всех этих состояний самую активную роль играет р53. Таким образом, функция р53 не только обеспечивает пресечение «неправильного поведения» клеток, но и решает судьбу людей в случае их неразумного обращения со своим здоровьем. Знание механизмов действия р53 еще раз убеждает в неоспоримом преимуществе профилактического подхода к борьбе с болезнями. В основе здоровья и долголетия лежит умеренность, и тогда р53 действительно становится нашим «Ангелом Хранителем».

Заключение

Было установлено, что белковой молекуле р53 свойственны несколько независимых по природе активностей. Несмотря на разнообразие активностей белка р53, каждая из них вносит вклад в обеспечение единой макрофункции – поддержания генетической идентичности клеток многоклеточного организма . Функция белка р53 обуславливает альтруистическое поведение клеток, при котором поврежденные и неполноценные клетки самостоятельно принимают решение о своей гибели. Через многочисленные связи на р53 сходятся сигналы об
отклонениях от оптимума процессов, а также о наличии структурных
повреждений, что, в зависимости от степени отклонения, приводит
либо к ускорению процессов репарации и защиты, либо к остановке
клеточных делений или апоптозу. Утрата функции гена р53 наблюдается практически в каждом случае злокачественных заболеваний, а его недостаточность неминуемо приводит к развитию опухолей . Понимание функции белка р53 позволяет разрабатывать не только новые подходы к лечению онкологических заболеваний, но и определять стратегию профилактики множества болезней, включая меры по замедлению процессов старения .

Белок p53, антитела IgG (количественное определение). Anti-p53-Ab

Показатель	Характеристика
Материал	Венозная кровь
Правила подготовки пациента	Стандартные, см. раздел № 15
Транспортная среда, пробирка
	Стандартные, см. раздел № 17
Метод тестирования
Анализатор и тест - система
Референтные значения , E д/мл

Описание:

Антигеном для данных антител является белок p53, осуществляющий контроль над течением процессов клеточного цикла, а также за наличием в геноме повреждений, которые могли бы привести к дальнейшему развитию патологии. p53-зависимый апоптоз - мощный селектор, позволяющий избежать накопления мутаций, а в случае, когда они уже возникли, p53-зависимый апоптоз позволяет элиминировать такие потенциально опасные для организма клетки.

Ген-супрессор опухолевого роста, мутации в котором обнаруживаются в 50% случаев заболевания раком всех типов. Этот ген кодирует транскрипционный фактор, контролирующий вхождение клетки в клеточный цикл. Многие внутриклеточные системы, следящие за «здоровьем» клетки, передают сигналы о «неполадках» белку р53. С его помощью клетка принимает решение, делиться или не делиться. Если клетка несёт неисправимые повреждения, белок р53 запускает цепь событий, приводящих к «самоубийству» клетки, иначе называемому апоптозом. Клетки, в которых нет р53 или в которых он неправильно функционирует, не способны к подобному самоконтролю и продолжают делиться, даже когда это становится опасным для организма. Как и все супрессоры опухолевого роста, р53 контролирует нормальное протекание клеточного цикла.

Согласно исследованиям последних 5 лет, наиболее актуальным является контроль данного показателя при таких состояниях, как онкологические заболевания (рак яичников, немелкоклеточный рак легких и др.), ГЭРБ, ЯБЖ, ЯБДПК, хронический гастрит типа В.

Показатель	Характеристика
Материал	Венозная кровь
Правила подготовки пациента	Стандартные, см. раздел № 15
Транспортная среда, пробирка	Вакутайнер с/без антикоагулянта с/без гелевой фазы
Правила и условия транспортировки, стабильность пробы	Стандартные, см. раздел № 17
Метод тестирования
Анализатор и тест - система	Photometer Fa. Tecan; Fa. Dianova
Референтные значения , E д/мл

Как подготовиться к анализу:

Анализ крови

Для исключения факторов, которые могут влиять на результаты исследования, необходимо придерживаться следующих правил подготовки:

• кровь для исследования сдается только натощак!
• перед сдачей венозной крови желательно 15 мин.отдых;
• за 12 часов до исследования следует исключить прием алкоголя, курение, прием пищи, ограничить физическую активность;
• исключить прием лекарств. Если отменить прием лекарств невозможно, необходимо проинформировать об этом лабораторию;
• детей до 5 лет, перед сдачей крови, обязательно поить кипяченной водой (порциями, до 150-200 ml, на протяжении 30 минут)

Услуга временно недоступна