Сми о нас. Онколог и лесоруб махсон ушел работать к евтушенкову

Originally posted by rusanalit at "Оптимизируют" (закрывают) 62-ю онологическую больницу

Оригинал взят у stalic в У моей дочери обнаруж, или рак

Мне очень тяжело рассказывать об этом. Во-первых, потому что мы никогда не испытывали настолько сильной и продолжительной боли. Во-вторых, потому что я знаю - люди в Интернете намного подлее и злее, чем в жизни. Непременно найдутся подонки, которые постараются сделать нам еще больнее.
Но мне есть, ради кого писать этот текст. Потому что очень многим - увы - еще только предстоит столкнуться с раком. И я понимаю, что сейчас наш опыт, знания и некоторые сведения могут помочь этим людям.

СЕРЁГА

У меня был друг, Сергей. Я в 16-й школе в ансамбле играл, а он - в 23-й.

Вот он - посредине.

А это он уже в студенческие годы. Красные ботинки - это из того самого рок-н-ролла.

А потом он переехал в Калининград. Когда я переехал в Москву, то пару раз приезжал ко мне во время отпусков. Я был рад.

Однажды я проснулся в пять утра, а по скайпу звонит его жена. Плачет и говорит:
- У Серёги рак легкого.
То-то же он на сердце жаловался, думал, что это сердце болит! А то еще было, звонил и рассказывал, что у него шея болит и ему электрофорез делают. Оказалось - раковую опухоль выращивали.
Я подумал в первую секунду:
- Ох, рак... это же такое тяжелое заболевание. Останется ли он жить? Надо послать им денег на лечение и сказать, чтобы не возвращали.
А потом подумал:
- А почему она ко мне звонит? Неужели, больше не к кому? Выходит, я для них самый близкий? Они на меня надеятся? Помочь? Взвалить на себя этот груз? А надо ли мне это! Но, стоп, стоп. Раз Господь посылает, значит, зачем-то надо. Да, с другой стороны, если я ему сейчас не помогу, а случись такое у меня, кто мне тогда поможет?
Мысли пронеслись в голове за один миг, а по скайпу я сказал:
- Сегодня же прилетайте в Москву! Будем лечиться!

Ох, и самонадеянным же я тогда был! Думал, что устроить 25-го декабря человека из Калининграда на лечение в Москве это так просто.
Во-первых, Москва отгорожена от остальной России непреодолимым частоколом бюрократических постановлений, бумажек и каких-то "розовых талонов".
Во-вторых, 25-го декабря все, кто может принять какое-то решение, уже отдыхают.
К кому я только не обращался! Ко всем, ко всем знакомым, друзьям, к друзьям знакомых. Мне помогли несколько человек, а особенно dunduk_culinar - Марат Абдуллаев. Именно он посоветовал обратиться в 62-ю городскую онкологическую больницу, которая находится на Новорижском шоссе, в полуторадесятке километров от МКАДа. Достали "розовый талон" и поехали.
Консилиум. Приглашают меня:
- Вы кто больному?
- Я его друг. Я занимаюсь его лечением.
- Понимаете, у него опухоль очень большая и находится в верхней части легкого, можно сказать, у плеча. Нам необходимо сделать операцию - вскрыть грудную полость, добраться до опухоли, взять кусочек этой опухоли на биопсию. Только потом мы будем знать, при помощи каких химио-препаратов его следует лечить. Но все это - после Нового Года.
- Когда?! Да он за три дня, что находится у меня, прямо на глазах ослаб! Уже по лестнице на второй этаж подняться не может, у него голос пропал. После Нового Года - это после "старого" Нового Года? Да еще несколько дней на госпитализацию, анализы, подготовку к операции... Как раз будет пора выпить по три рюмки и по стакану компота.
Я продолжал:
- Послушайте, ведь я вижу, что вы все - грамотные, опытные люди. Вы же почти наверняка знаете, какой тип рака у него? Давайте начнем химиотерапию сегодня же, если попадем, то продолжим, а если нет - уж тогда и будем действовать по предложенной схеме.
Врачи скрепя сердце согласились. Повели Сергея в приемный покой, он только тогда все и понял:
- У меня что - рак? Я умру?
- Серёга, ты что! У тебя - ну, так, есть какая-то опухоль, надо полечить, ведь у многих проходит.
В палате кроме него был поп. Увидев, что Сергею не очень нравится больничная атмосфера, священник сказал:
- А ты сразу двумя руками креститься должен, что попал сюда, в 62-ю! Я уже где только не побывал! Ты не видал других больниц, а здесь - порядок.
На самом деле, палата располагалась в старом здании, но там было вполне чисто, хорошая постель, тепло. Но больница есть больница, сами понимаете.

И вот, приходит молодой, умный, веселый и циничный врач и приводит Серёгу с требя банками на груди. Трубочки, каттетеры. Объясняет мне и жене Сергея, что да как. Мол, через три дня вытащишь каттетер, да и все.
- Погодите, доктор! А нам что, забирать его? Куда? Домой?
- Да! Пусть празднует Новый Год!
Ничего себе! С такими-то банками и трубками - я думал, только в реанимации лежат. Осторожно спрашиваю во второй раз:
- А что ему можно?
- Ему? Вот ему теперь все можно! Это Вы о себе думайте, что можно, а что нельзя. А ему теперь все равно!
- Что, и пить? И шашлык?
- Да, все, что захочет!

Через пару дней, за новогодним столом, Сергей уже повеселел. Потянулся за шашлыком, попросил коньяка. А потом вдруг прокашлялся и, изображая проверку микрофона, заговорил:
- Раз! Раз!!! Раз-два-три! Голос! Голос появился!
Ура! Химиотерапевты попали в точку!
После второго курса он чувстовал себя еще лучше, и я сказал его жене, чтобы она ехала домой. Чего здесь? Мы и сами справимся!
Третий курс он перенес хуже, от четвертого ему было очень плохо - тошнило, рвало, но он понимал, что надо потерпеть.
Ближе к лету началась радиотерапия. И вот, идем мы по парку 62-й больницы на очередной сеанс, а Серёга говорит:
- Смотри, Сталик! Лето!
Я говорю:
- Ну и что? Июнь же! да, конечно - лето!
- А я - живой!
Я отвернулся в сторону, чтобы он не увидел слёзы в моих глазах.

Серёга вернулся в Калининград, пошел на работу. Сходил на концерт любимой рок-группы "Назарет", подарил мне диск с автографом Дэна Маккаферти и начал общаться с батюшкой из церкви.
Осенью ему опять стало хуже. Я сказал его жене:
- Ну, пусть там, в Калининграде прокапают такую же химию, как в Москве! Какая разница, где капать?
Мне, дураку, и в голову не могло прийти, что где-то станут капать не то же самое, что и в Москве. Прокапали два раза и ему стало хуже.
- Давайте тогда опять ко мне, в Москву!
Я к этому времени уже был знаком с главврачом больницы и знал, как и где получить тот самый "розовый талон". (к слову сказать, их теперь отменили, но иногородним от этого не стало легче)
Два курса химиотерапии в Москве и вдруг Сергей приезжает ко мне и с каким-то злым весельем обреченного человека говорит:
- А! Все! Меня выписали! - И рукой сверху вниз рубанул.
- Ты что? Как это - выписали? Тебе что, легче стало? Или что-то другое делать будут?
- Нет! Мне сказали, что теперь я могу идти и лечиться народными методами.
Да как же так?! Я давай звонить Анатолию Нахимовичу, главврачу.
- Как это так? Почему его выписали?!
- Сталик, мы сделали все, что положено. Если будем что-то делать своевольно, а он потом умрет - а умрет он точно, это уже сто процентов, - то потом мы будем виноваты.
- И что? Ничего сделать нельзя?
- Ну, есть один препарат, дорогой, правда. Тарцева. Но он не лечит, а только продлевает.
Я нашел Сергею такой препарат. Написал в ЖЖ и кто-то отдал нам оставшийся после умерших родственников, бесплатно. Потом купил еще пачку с хорошей скидкой, потому что срок годности через три месяца истекал, но по таблеточке в день он бы успел его выпить. Но не успел.

КАРИНА

У моей дочери все складывалось хорошо. Закончила институт, вышла замуж. Муж - отличный парень, работящий, спокойный, уверенный в себе. Родилась девочка. Они переехали в Москву, мы помогли купить квартиру, машину. И тут зять потерял работу.
Он так переживал из-за этого, что попал в больницу. Я устроил на лечение, все закончилось благополучно. Возвращаемся с ним из больницы, а дома нас ждет большая радость. Дочь сообщает, что она беременна! Через несколько месяцев УЗИ показывает, что там мальчик. До потолка от радости прыгали!
Через две недели зять звонит:
- Мы приедем, поговорить надо.
Что случилось? Рабочий день, он уже устроился на работу. Почему он не на работе? Почему у него был глухой, непривычный голос?
Приезжают, дочь плачет. Что такое? Разводятся? Какое несчастье? А она:
- Папа, мама, у меня рак! Рак груди.

Как раз накануне у нас в гостях была супружеская пара, там жена тоже перенесла рак, но вылечилась. Я видел своими глазами, что у нее был хороший аппетит, она была веселая, сказали бы танцевать - танцевала бы. Я к ним:
- Вы где лечились? В Германии? Дай контакты! А ты не можешь поговорить с доктором, может он посоветует коллег не в Мюнхене, а в Берлине, где живет моя сестра?
На другое утро мне по электронке пришла цепочка писем. То немцы переписывались до полуночи, описывая друг другу ситуацию и советуясь. В итоге у меня был контакт лучшего хирурга-онколога.
Но кроме того я позвонил и в 62-ю больницу. Анатолий Нахимович сказал:
- Сталик, возьми себя в руки, утром приезжайте.

Тем временем дочь рассказала, что она нащупала опухоль еще два месяца назад. Пошла в поликлинику. Ей сказали идти к маммологу. Но к тому моменту маммолога уже "оптимизировали" и она ждала приема больше месяца.
Ведь я спрашивал, пока у зятя не было работы:
- Деньги нужны? Есть у вас деньги? Возьмите, если надо!
А они не брали, стеснялись, но у моей дочери не было нескольких тысяч рублей, чтобы пойти к платному врачу. Ладно, это была наша ошибка, разумеется. Мои дети неправильно поняли слово "скромность", не там ее применили. Но подумайте, а у скольких женщин в России этих денег неоткуда и взять?! То есть, очень многие не смогут попасть к врачу вовремя точно так же, как и моя дочь.
Ведь маммолог сказал:
- Немедленно в онкологию!
И дочь не хотела нас пугать, ездила куда-то там сама, сдавала анализы, а к нам приехала, когда уже точно было известно - рак, третья стадия, метастазы. Два месяца назад рак только начинался, его тогда надо было начинать лечить!
Спасибо вам большое, оптимизаторы, эффективные менеджеры. Низко кланяюсь вам в ножки. Молю Бога, чтобы вам никогда не испытать того, что я, отец, испытал! А случись чего - вы же небожители, вас вылечат.

Я тоже парень не халам-балам. У меня были деньги - копил на квартиру сыну. Я еще и у друзей одолжил, мне все дали, у кого я попросил. Одноклассница звонила:
- Сталик, у меня есть 12 000 долларов, приезжай, возьми!
- Люда, спасибо, я уже собрал достаточную сумму!
А спустя пол часа опять звонит:
- Сталик, у меня еще миллион рублей лежит. Мне из них только пол миллиона к лету понадобятся на свадьбу дочери, а остальные можешь вернуть, когда будут.
- Спасибо, Люда, если понадобятся, я позвоню, приеду.
У этой Людмилы незадолго до этого мать от рака умерла, она понимала, с чем мы столкнулись. Но у нас не было проблем с деньгами, а у десятков миллионов моих сограждан такие проблемы есть. И вы почитайте дальше о том, как лучше не болеть раком, если денег нет.

Мы приехали в 62-ю. Главврач вызывал завотделением химиотерапии Даниила Львовича Строяковского. Карину куда-то увели, а они стали читать документы и смотреть анализы. Мне сказали:
- Сталик, у Вашей дочери очень тяжелая форма рака. Выживаемость такая: за первый год 50%, за три года - 30%, за пять лет - 10%. Кто живет дольше пяти лет, мы считаем здоровыми.
И дальше:
- Приготовьтесь к тому, что дочку Вы уже потеряли. Будем спасть ребенка.
Вы понимаете, можете вы себе хоть на мгновение представить, что я испытал в тот день?
Но я не собирался сдаваться. Карина проходила экстренное дополнительное обследование, а я уже занимался подготовкой визы, билетами, моя сестра договаривалась о приеме у врача, мои сыновья бегали насчет прописки - надо было прописать Карину так, чтобы она могла лечиться именно в этой больнице.
Д.Л. Строяковский вернулся в кабинет главврача с бумагами.
- Сталик, я посмотрел. В мире изучено всего 18 случаев такого рака во время беременности. Есть один способ. Давайте попробуем. Сначала 4 курса химиотерапии. Потом кесарево сечение. После этого еще химия, но здесь понадобится одно лекарство, которого в России пока нет. Оно очень дорого - примерно 5 000 евро за ампулу. Каждые три недели одна ампула в течении года. Потом операция. Потом радиотерапия.
- Как же делать химиотерапию при беременности?
- Начиная с 4-х месяцев плацента не пропускает химию, мы будем применять специальные лекарства, с осторожностью.

В голове все кружилось, мысли путались.
- Я все-таки повезу ее в Германию. Деньги есть, я не могу экономить на дочери, я не могу рисковать.
- Сталик, в Германии вы попадете в руки посредников, с Вас будут тянуть деньги. Вот за то, что мы сегодня сделали, с Вас там возьмут 10-15 тысяч евро, а потом еще и лечение. Достаточно привезти оттуда то лекарство, о котором мы Вам сказали.
- Нет, я поеду.
Но на другой день я все-таки отвез дочь в больницу и ей прокапали первый курс химиотерапии. Еще через день мы были уже в Берлине.

Благодаря сестре и добытым через друзей контактам в Германии мы обошлись без посредников. Хирург направил к коллеге-химиотерапевту. Женщина-профессор, прекрасный английский, доброжелательная, уверенная в своих силах. Посмотрела на документы и спрашивает:
- У вас есть все анализы, мы доверяем нашим коллегам из 62-й, мы знаем их. Что же вы хотите от нас?
- Напишите, пожалуйста, план лечения.
И она стала писать. Слово в слово все то, что написал Д.Л.Строяковский.
Только про то дорогое лекарство не написала. Я спросил, почему она не хочет применить это лекарство?
- Но это очень дорогое лекарство, мы можем попытаться обойтись без него...
- Послушайте, эти деньги где-то здесь, в Германии, печатают, я их раздобуду. А вот дочку мне жена больше не родит!
Я спрашивал, сколько стоит лечиться в Германии, сколько стоит операция, сколько стоит радиотерапия. Она убеждала меня, что наши хирурги, и особенно в 62-й, ничуть не хуже, чем в Берлинской клинике Шерите. Да, радиотерапию лучше пройти в Германии, там аппаратура лучше, поэтому и врачи опытнее - им просто есть, на чем работать. И в конце сказала:
- Ну, если у вас есть желание лечиться, есть деньги, то вам остается только Богу молиться и все будет хорошо! Да? Договорились?
Мы уже уходили, а я вспомнил:
- Куда же деньги заплатить?
- Там, внизу, есть банкомат. Если желаете, заплатите туда 500 евро.
На сэкономленные деньги я повез дочку в Париж и в Рим. У нас было время до следующего курса химиотерапии и судя по словам немецкого врача ее настроение было очень важно. И я решали - пусть посмотрит красивые города, пусть немного успокоится. Кстати, доктор в Германии очень обрадовалась, когда услышала, что мы уже начали лечение. Сказала:
- Молодцы! Правильно!

После первого курса дочь почувствовала, что опухоль уменьшилась. УЗИ подтвердило ее предположение. После второго и третьего сеанса опухоль оставалась в тех же пределах, не росла, но и не уменьшалась. А после четвертого опухоль вновь стала расти и нам сказали срочно делать кесарево сечение. Ребенку в утробе было 7,5 месяцев.

Вот таким мы его увидели в первый раз.

Таким он стал ко дню, когда должен был родиться. Здесь нашему внуку ровно девять месяцев, если считать от зачатия.
Огромное спасибо врачам областного перинатального центра за весь их труд, за щедрость души, за то, что они выходили его, не побоялись взяться за очень сложный случай.

Сразу после рождения внука нам предстояла другая химиотерапия, с применением того самого - нового и дорогого препарата Перьетта, который предстояло привезти из Германии.
У моей сестры в Берлине есть хорошая знакомая, врач, коренная немка, вышедшая замуж за серба и принявшая православие. Она обзвонила все аптеки Берлина и нашла ту, в которой нам согласились продать Перьетту с минимальной наценкой. Я прилетел в Берлин, купил пять ампул и вспомнил о том, что в ЕС существует система возврата налогов "такс-фри". Но аптекарь даже ничего не слышал о специальных чеках, которые надо было оформить. Сестра объяснила ему, он пошел искать информацию в интернете, распечатал бланк, аккуратно заполнил его и мы поехали в аэропорт.
В аэропорту таможенник удивился сумме на бланке и спросил:
- Что это у вас такое дорогое?
Я показал ампулы и объяснил, почему они мне нужны. Неожиданно таможенник перешел на русский (видимо, учил его в школе):
- Если Вы отдадите эти документы здесь, в аэропорту, в следующее окно, то получите только 10-11% от суммы, остальное фирма возьмет себе. Это очень большие деньги, они Вам еще понадобятся. До Вашего рейса еще есть время. Поезжайте обратно в аптеку, отдайте эти документы аптекарю и он должен вернуть Вам 19%.
Надо было видеть лицо аптекаря - на нем было написано все, что он подумал о себе. "Зачем я связался с этими русскими!"
Но когда ему все объяснили и после долгих консультаций с налоговой и таможней он вышел, держа пачку денег в руках и сказал:
- Йа, йа, все правильно, я Вам должен вернуть, вот айн, цвай, драй... и один евроцент!
В итоге лекарство нам обошлось почти вдвое дешевле, чем мы думали.

Лекарство начало действовать чудодейственным образом. Через неделю дочь сказала мне, что она щупает пальцами и понимает, что опухоль распалась на несколько крупинок. Через три недели, когда я вез ее на следующую процедуру, она сказала, что там осталась небольшая опухоль, размером с рисовое зерно. УЗИ подтвердило ее предположение!
Спустя несколько дней позвонил Д.Л.Строяковский:
- Сталик, еще у одной женщины такой же диагноз, как у Вашей дочери. Но у нее все очень запущенно, уже четвертая стадия и метастазы везде. Вы можете помочь ей купить такое лекарство?
Мне позвонила Юлия Белоусова. Я стал ей объяснять. А она говорит:
- Хорошо, я через две недели визу оформлю, слетаю...
Я от возмущения перешел на "ты":
- Ты что? Ты понимаешь, что ты говоришь? Какие две недели? Приезжай ко мне, я дам тебе лекарство, завтра же сделай! Потом слетаешь и привезешь мне!
Мы подружились, стали часто созваниваться и летали в Берлин за лекарством по очереди. Хорошая женщина Юля, у нее отличный парень муж, Дмитрий, у них двое детей-подростков. Мне было очень важно, чтобы Юля тоже осталась жить. А жить она будет столько, сколько будет колоть эту Перьетту. Так говорят врачи, по крайней мере.
Семья Юли и Дмитрия была хорошо обеспеченной, но и их деньги стали стремительно таять. Она звонила мне, плакала:
- Я так хотела достроить этот дом, а теперь его надо продавать, в кризис, за пол цены.

И вдруг однажды она говорит:
- Сталик, а Вы знаете, что на Московскую область поступило небольшое количество Перьетты, государство закупило?
И я пошел в Госдуму, в Комитет по здравоохранению. Пришел, все рассказал. Меня выслушал председатель Комитета, депутат Калашников С.В. и сказал:
- Мы постараемся вам помочь. Идите к моему помощнику, напишите заявление, он будет заниматься Вашим вопросом.
Я пошел к помощнику и схитрил. Пусть простит меня Сергей Вячеславович Калашников, но я вписал в заявление вторую фамилию - Юлия Белоусова.
Через два месяца помощник сообщил радостную весть, что принято положительное решение о закупке лекарства для моей дочери и Юлии. Но теперь, согласно Закону о госзакупках, наш лот выставлен на торги и надо ждать положенное время.
Послушайте, пожалуйста, внимательно, вчитайтесь в эти строки. Это - лекарства от рака. От рака люди, порой, умирают за считанные недели. Сгорают, как спички. Но лекарства от рака надо закупать по Закону о госзакупках. И ждать положенное время. Ни одним днем раньше!
Вот у меня и у Юли еще оставались деньги, мы могли покупать это лекарство самостоятельно. Но людей, которые могут позволить себе такие покупки, хорошо, если считанные проценты. А остальные?!

Дождались! Нам выдали по три ампулы на руки. Остальные ампулы пообещали выдать потом. Но спустя два месяца мы пошли в аптечный пункт, а... лекарств нет, не поступили. Я снова полетел в Берлин. Через месяц опять нет. И опять. Я уже не стал беспокоить депутата, а позвонил его помощнику. Тот возмутился:
- Как это так? Для вас закуплено на весь курс лечения! Я выясню.
Выдали по две ампулы. И опять нет. Опять слетал в Берлин, опять позвонил в Госдуму. Выдали еще по две ампулы.
На третий раз поднялся большой скандал и оставшиеся ампулы выдали все сразу.
Знаете, как выдавали эти лекарства? Без паспорта, без подписи. Пришел Дмитрий, "я - муж больной Юлии Белоусовой" и ему выдают три ампулы стоимостью 900 000 рублей. Понимаете, кому и зачем нужна мутная вода в этом деле?
Да ровно тем, кто торгует этими лекарствами по интернету: http://aptekamos.ru/apteka/price.html?id=75337&r=1
Эти лекарства не должны продаваться врозницу. Считайте, что каждая ампула - заигранная у кого-то. Понимаете, да? Есть люди, которые сами решают, кто должен видеть красно солнышко, кто должен гладить ребенка по головке, а кто нет. И перераспределяют годы и месяцы жизни тех, у кого нет денег в пользу тех, у кого деньги есть.

ДАЛЬНЕЙШАЯ СУДЬБА 62-й больницы

Онкологических больниц много. Есть такие, где врачи чуть менее равнодушны, есть такие, где равнодушны чуть менее, чем полностью. Многие смирились с тем, что их пациенты не получают лекарств, оперируются на допотопной аппаратуре, не имеют возможности сделать КТ.
62-я больница - замечательная. Помимо Карины и Юли в этой больнице за прошедшее время вылечились несколько моих знакомых. Мой близкий друг, тоже врач из Ферганы, повез сына в Израиль. Я убедил его вернуться и лечиться здесь, в 62-й. Мой друг, сам КМН, реаниматолог, поначалу очень переживал. Но когда мы пришли с ним в больницу и хирург показал на компьютере видеозапись операции, где из сантиметровых трубочек то скальпели выходят, то "швейные машинки", то пинцеты, зажимы какие-то - в общем, это все было похоже на фантастику, на фильм из будущего, только тогда мой друг сказал:
- Да, я и не мечтал такое увидеть! Аппаратура у них, конечно, сильнейшая.
Вот, что его сын написал мне, цитирую:

Моя история:
В Питере, в частной клинике, поставили диагноз "опухоль желудка". Предложили выжидательную тактику - будет ли прогрессировать опухоль. Но родители убедили, что нужно ехать в Израиль- за высокими технологиями (дообследоваться и там же прооперироваться, если нужно). Поехал. Там продублировали все те же обследования в том же виде, только денег слупили в разы больше. Предложили операцию. Пока ждал результатов их обследования, вернулся в РФ и обследовался в 62-й московской онкологической больнице. Заключение и действия израильтян были такими же, как и в 62-й-нужно оперировать. Операцию предложили такую же (лапароскопическое удаление опухоли), но только в Израиле за это заломили сумму в 22 тыс. долларов, да ещё и с оговорками, что это "не окончательная стоимость", что она ещё может возрасти в зависимости от различных обстоятельств (типа удлинение продолжительности операции, необходимость " внутриоперационных" обследований и пр.) В платном отделении 62-й операция обошлась мне в 100 тыс. руб. Результатом доволен. Больница понравилась: грамотный, доброжелательный персонал, современное оборудование, чистота и уют. Большое спасибо главному врачу больницы Махсону Анатолию Нахимовичу за организацию работы и спасибо лечащим врачам доктору Канеру Юрий Юрьевичу и Юрий Дмитриевичу.
Фамилию Юрий Дмитриевича не знаю.

Таких, вернувшихся к нормальной жизни пациентов, я лично знаю еще несколько человек. Ну, что там говорить, вот, посмотрите на мою дочь, это фотографии с дня рождения моего внука:

Это она с мужем и нашим внуком.

Это с главврачом 62-й больницы Махсоном А.Н.

А это, рядом с моим зятем и внуком, Даниил Львович Строяковский.
Мы пригласили этих людей на наш праздник, потому что это и их праздник тоже. Потому что эти люди стали для нас родными. Потому что не будь их золотых рук, я не был бы так счастлив:

На днях дочь звонит:
- Папа, ты знаешь, что 62-ю больницу закрывают?!

Позвонил главврачу. Не то чтобы закрывают - оптимизируют. Наверное, примерно так же, как "оптимизировали" врача-маммолога, из-за отсутствия которого мы пропустили самое начало заболевания моей дочери, почему пришлось потом делать две операции, такую сложную химиотерапию, радиотерапию. Ладно, слава Богу, у нас все хорошо закончилось - были лекарства, были знающие врачи, было оборудование. А что будет с теми, кто заболеет после нас?

Я понимаю, что найдутся люди, которые скажут "Раз нам такое лечение недоступно, так пускай ни у кого не будет". Запомните - после таких слов вы встали на одну доску с теми оптимизаторами, которые убивают наше здравоохранение. У оптимизаторов найдутся деньги на Израиль-Германию-Америку, а случись санкции - для них "решат вопросы", но у вас-то вообще не останется ни одного шанса, потому что раз закрывают ЛУЧШУЮ больницу, то ли потому, что неугомонный Махсон А.Н. кому-то мешает, то ли потому, что кому-то понадобился роскошный земельный участок в 14 км от Москвы, я не знаю, я не могу придумать ни одну причину, по которой хоть кому-то могла в голову прийти идея прикрыть ТАКУЮ больницу. Такие больницы не закрывать надо и не оптимизировать, а распространять их опыт. Но опыт заключается в том, что главный врач не должен давать спокойной жизни чиновникам - выбивать, требовать, доставать. А рядом с таким главврачом сами собой появятся золотые головы, как химиотерапевт Строяковский, к которому очередь будет стоять в любой стране, где бы он не работал, как хирург Бурлаков, как лаборанты - ведь лаборатория 62-й одна из лучших в Европе. Представляете, на всю Европу есть всего две лаборатории, рейтинг которых выше, чем у лаборатории 62-й больницы. И вот такое надо оптимизировать, да? Убивать, гробить? Неужели эти люди не понимают, что разрушать такую больницу равноценно строительству газовой камеры?! Они не думают, что ладно - люди, подумаешь там, людишки какие-то - Бог все видит?! Не боятся они его? Или свечками откупятся, храмами? Эй, ребята, чиновники, радетели за наш бюджет!!! Да вот ведь - люди, и каждый человек и есть ХРАМ! Не надо строить храмы, не отмолят там ваши грехи, лучше помогите детям, чтобы их матери живы были. Да, эти дети, может быть, вам и спасибо не скажут, но зато вы сами будете чувстовать себя честными людьми! Или вы не знаете, какой это кайф, удовольствие быть в ладу со своей совестью вам неведомо?!

Я бы не стал делиться с интернетом нашей личной историей, не стал бы показывать вам наши семейные фотографии.
Но наша история перестала быть личной. Потому что теперь моя дочь здорова, но заболеть может любой человек, запомните это. Теперь это ваша история. Сейчас от вас, дорогие читатели, тоже кое-что зависит.
Распространяйте, бейте во все колокола! Социальные сети стали значительной силой, давайте использовать нашу силу в полную мощь.
Уважаемые журналисты! Если вам понадобится, то мы готовы к общению, готовы все рассказать еще подробнее, чем рассказано здесь. Вам все расскажут и десятки других больных, поправившихся, а за умерших - расскажут их родственники. Запомните, и вы сами, и ваши родные могут оказаться как на этом свете, так и на том, а решает это, увы, не всегда Господь Бог - иногда и чиновники. Так помогите им принять правильное решение!

Выжить

Нам долгое время помогало выжить то, что мы - автономное учреждение здравоохранения. Как и бюджетные учреждения, мы принадлежим правительству Москвы. Но в отличие от них, у нас была довольно большая автономия в экономической деятельности. Т.е. нам дают государственный заказ, от которого мы не можем отказаться, даже если у нас не хватает средств. Но всем, что мы заработали сами, мы можем сами распоряжаться.

Проблемы возникли из-за дефицита лекарств, которые закупались централизованно при помощи Департамента здравоохранения (в поликлинике МГОБ №62 число необеспеченных рецептов со сроком задержки до 1,5 месяцев превысило три тысячи - прим. ред.).

223 федеральный закон позволяет нам самим приобретать лекарства по конкурсу. Из заработанных нами 400 млн рублей четверть ушла на зарплаты, все остальное мы потратили на содержание больницы. На 80 млн рублей мы должны были купить химиопрепаратов, чтобы лечить больных по ОМС. Я поднимал этот вопрос много раз, но результатом становились только неприятности.

Разница в ценах

Когда мы покупали препараты, оказалось, что мы приобретаем их в два-три-четыре раза дешевле, чем они приобретаются централизованно. У нас был иногородний больной, который проходил хирургическое лечение по ОМС. И он хотел пройти цикл химиотерапии, которая не проводится по ОМС. Но когда узнал стоимость, вдруг отказался и уехал. Я очень удивился, ведь лекарство, которое ему было нужно, больница покупала по 7,5 тысяч за флакон (т.е. всего на 30 тысяч). А когда начали разбираться, оказалось, что в это время в процедурной было лекарство, которое мы получили централизованно, стоимость которого составляла 25 тысяч за флакон (всего на 90 тысяч). Т.е. то, что мы сами покупаем, больному обходилось в 30 тысяч, а то, что покупается централизованно, в 90 тысяч. Поэтому он и отказался.

Почему такая разница? Потому что мы покупаем лекарства сами, согласно 223 закону. Причем приобретаем их на том же сайте, но по отдельным торгам.

Но вместо того, чтобы навести порядок с закупками, было принято решение о переводе больницы в бюджет. Теперь все будет одинаково, все будет «нормально» и никаких проблем не будет у людей, которые в этом заинтересованы…

«Улучшение обслуживания»

Перевод учреждения - нарушение закона и устава. Автономным учреждением управляет наблюдательный совет, который формируется на треть из сотрудников Департамента здравоохранения города, на треть - из общественников, на треть - из сотрудников больницы не из администрации, плюс один человек - представитель Департамента имущества Москвы.

Именно наблюдательный совет рассматривает план финансово-хозяйственной деятельности учреждения, результаты его работы, принимает все решения по сделкам и, в случае необходимости, меняет вид учреждения. Предположим, если мы неэффективны как автономное учреждение, наблюдательный совет принимает решение о необходимости вернуться в бюджет.

Однако в этом году наблюдательный совет вообще не собирался. Правительство Москвы само приняло решение о переводе 62 больницы из автономного учреждения в бюджетное с формулировкой «для улучшения медицинского обслуживания». При этом не заслушали никаких отчетов, не обсудили ни с кем, не было голосования. Я уже не говорю о том, что это колоссальные затраты: нужно поменять все бланки, печати и т. д.

Не мешайте

За последние годы эффективность больницы выросла в 2,5 раза, а если считать дневные стационары - то в 3,5 раза. У нас самая высокая по городу хирургическая активность, причем многие операции в Москве делаем только мы. Смертность в свое время была 4,5%, сейчас - 0,7%.

Наша больница - единственная, которая лечит сложные случаи на мировом уровне. Когда я стал главным врачом, у нас не было даже ультразвука, было всего 2 рентгеновских аппарата. Как мы тогда работали, я сейчас не могу себе представить, но мы работали. Сейчас мы оснащены не хуже любой европейской клиники: у нас пять компьютерных томографов, два магнитно-резонансных томографа и др. Причем все это было приобретено не только за счет модернизации - оборудование на 10 млн долларов нам подарили спонсоры. Кроме того, у нас уникальная лаборатория, которая делает исследования по договорам для онкоцентров.

Проблемы начались, когда нас перевели на ОМС, потому что ОМС не оплачивает реальную стоимость лечения. Но мы со своим запасом прочности почти два года прожили. Если бы нам не мешали, и дальше бы жили нормально.

Сейчас меня спрашивают: «Что нужно больнице?», я отвечаю: «Нужно одно - не мешайте, соблюдайте закон. Не положено централизованных закупок - отдайте нам деньги и не лезьте». Но это нереально для чиновников…

Что будет?

Люди, которые у нас работают, не погибнут, их расхватают с руками и ногами. Но куда денутся тысячи больных, у которых нет денег? Я работаю в больнице 42 года, главврачом - 27 лет. И я уже хотел уйти с этой должности, потому что работать стало невозможно. Впервые мы приходим к тому, что нам не на что купить лекарства. Единственное, о чем я просил, чтобы на мое место поставили человека из больницы, который не развалит ее, и отказались от централизованных закупок. Но меня не услышали, напротив, нашли человека со стороны, который совершенно не подходит. Поскольку я сейчас на больничном, они не могут расторгнуть договор. Контракт у меня заканчивается 2 декабря, они, видимо, просто собирались его не продлить.

Но они не оставили мне выбора. Я уйду в любом случае, но попробую сохранить больницу. Я понимаю, что людям наверху наплевать - они найдут, где лечиться. А обычные москвичи, у которых нет возможности заплатить, что будут делать? Сейчас нас поддерживают наши пациенты - простые люди, которых мы лечили. Они звонят, пишут, предлагают помощь. Надо же попытаться что-то сделать, невозможно же все рушить и говорить, что у нас все замечательно.

Записал Роман Кизыма

На днях «МедНовости» обратились за разъяснениями в пресс-службу Департамента здравоохранения города Москвы и получили следующий ответ: «Никаких планов и тем более распорядительных документов по закрытию ГБУЗ «Московская городская онкологическая больница №62» в Департаменте здравоохранения города Москвы не существует. Напротив, Департамент здравоохранения планирует и дальше укреплять и развивать эту клинику. Московская городская онкологическая больница №62 является одной из ведущих клиник столицы по онкологическому профилю. Она оснащена самым современным лабораторным, рентгеновским, эндоскопическим, ультразвуковым, хирургическим оборудованием. В больнице работает единственная в системе городского здравоохранения молекулярно-биологическая лаборатория, позволяющая выявлять генетические нарушения, и назначать пациентам современные таргетные препараты. На протяжении многих лет больница традиционно развивает органосохраняющую хирургию при опухолях костей, легких, молочной железы, почек».

Тем временем обеспокоенные судьбой больницы москвичи собирают подписи под , требуя «Запретить “оптимизацию” 62 онкологической больницы в Москве». Обращение уже подписали более 10 тысяч человек.

Бывший главный врач «Московской городской онкологической больницы № 62» попросил ФСБ проверить Департамент здравоохранения Москвы на предмет установления завышения закупочных цен. Об этом сообщает во вторник, 27 декабря портал Vademecum.

Бывший главврач Московской городской онкологической больницы (МГОБ) № 62 Анатолий Махсон 23 декабря направил заявления в ФСБ и Следственный комитет с просьбой проверить закупки Департамента здравоохранения Москвы (ДЗМ) и привлечь чиновников к уголовной ответственности в случае, если нарушения будут выявлены. Цены закупки пяти онкопрепаратов и двух единиц медоборудования, приобретенных департаментом в 2016 году, были завышены на 217,8 млн рублей, говорится в заявлении.

Например, препарат «Новотакс» больница покупала по 2900 рублей за единицу, а Департамент здравоохранения - за 25400 рублей - разница почти в девять раз. Махсон просит привлечь виновных к уголовной ответственности.

Вице-мэр Москвы Леонид Печатников, объясняя, как 62-й клинике удается экономить, говорил, что больница закупала лекарства с истекающим сроком годности, чего город себе позволить не может - выступление чиновника публиковал портал Vademecum.

Business FM публиковал интервью с Махсоном, в котором он указывал на разницу в цене закупки приборов.

«У нас в больнице есть два прибора в одной лаборатории, абсолютно одинаковые, одной фирмы, купленные с разрывом в три месяца. Один прибор стоит 5 миллионов рублей, другой - 13 миллионов. Разница только в том, что за 5 миллионов мы купили сами, а за 13 миллионов мы получили по централизованной закупке Департамента здравоохранения», - указал Анатолий Махсон.

Конфликт между Департаментом Здравоохранения Москвы и главврачом Московской городской онкологической больницы № 62 начался в ноябре.

Материалы по теме

8 ноября правительство Москвы распорядилось изменить статус Московской городской онкологической больницы № 62 с автономного на бюджетный - «с целью улучшения медицинского обслуживания». 1 декабря в департаменте здравоохранения Москвы был подписан соответствующий приказ № 963. Такое решение московские власти обосновали необходимостью «совершенствования и оптимизации деятельности» больницы, а также «повышением качества предоставляемых ею услуг». При этом московские власти неоднократно подчеркивали, что 62-я больница - один из самых успешных стационаров в столице, но при этом не объяснили, зачем же такую больницу оптимизировать.

Главный врач Московской городской онкологической больницы № 62 Анатолий Махсон выступил против перевода больницы из автономного статуса в бюджетный. Анатолий Махсон заявлял ТАСС, что решение департамента здравоохранения столицы о переводе учреждения из статуса автономного в ранг бюджетного сильно ограничит возможности закупки онкопрепаратов по оптимальным ценам, что в конечном счёте скажется на пациентах.

Онкологическая московская больница № 62 - одна из лучших в стране. Она работает как онкологический стационар с 1959 года. По словам главного врача Анатолия Махсона, в 2016 году пациентами стационаров больницы стали более 20 тысяч человек, а врачи провели около 6,5 тысяч операций. Смертность не превышает 0,7 процента.

Онколог и гематолог, сотрудник «Европейского медицинского центра» Михаил Ласков в разговоре с порталом «Медуза» отметил, что главное достоинство 62-й - ее кадровый состав.

«Отдельные грамотные специалисты есть и в других учреждениях, но в 62-й собрана фантастическая для России команда, высококвалифицированные врачи, которые всегда в курсе последних новостей, новейших разработок. В больнице всегда рационально распределяли ресурсы, например, не закупали что-нибудь безумно дорогое, но непонятно, для чего нужное. Но при этом методично собирали этот сложный пазл: когда все отдельные службы - диагностика, химиотерапия, хирургия и другие - очень качественно и слаженно работают», - рассказал Ласков.

До недавнего времени Анатолий Махсон был не слишком медийной фигурой. Ну, разве что пару раз засветился в желтой прессе, когда доказывал , что Жанну Фриске в России вылечили бы лучше, чем на Западе да сетовал , что здоровых молодых женщин трудно убедить в том, что им по примеру Анжелины Джоли, нужно удалять себе обе груди. А вот серьезные издания вспоминали об одном из лучших онкологов страны лишь, когда надо было взять дежурное интервью к 4 февраля, Международному дню борьбы с раком.

Анатолий Махсон. Фото: Артем Геодакян/ТАСС

Тем не менее власть, особенно московская, вопреки популярным теперь утверждениям, что, дескать, у Махсона был неудобный характер, любила его всегда. Когда в 1990 году сорокалетний Махсон, всего лишь год руководивший отделением в 62-й онкологической больнице при поддержке коллектива возглавил разваливающееся медучреждение, ему на помощь пришел Юрий Лужков. Тогда был полностью отремонтирован главный корпус, завершено строительство пристройки к радиологическому корпусу, к 2002 году сдали новый хирургический корпус, оснащенный по последнему слову техники.

Новая же власть возлюбила Махсона еще пуще прежнего. Оборудование, деньги, преференции. Махсона сделали главным онкологом Москвы, и он, при полной поддержке московского правительства, начал резкую реорганизацию онкологической службы столицы. Оптимизация московской онкологии по Махсону закончилась тем, что он прирезал к своей больнице один из городских диспансеров и добился для себя особых правил хозяйствования. А перед выходом на пенсию уважаемый онколог вновь решил в своем стиле отблагодарить столичное правительство.

Московские чиновники до сих пор не могут понять, что заставило уважаемого врача стать героем громкого скандала и накинуться минувшей осенью на мэрию с громкими разоблачениями. Одни говорят, что дело в проверке, которая еще весной прошлого года обнаружила в 62-й больнице тогда еще незначительные нарушения. Другие уверяют, что Махсон хотел помешать оптимизации и чуть ли не закрытию больницы, закрывать которую никто не собирался.

Сам Махсон в разгар скандала вдруг удивил всех заявлением, что затеял шумиху лишь из-за того, что столичные власти якобы отказались назначать на освобождаемое им место главврача его креатуру - Дмитрия Каннера, завотделением той же больницы. Верится в это с трудом: Каннер сейчас больницу и возглавляет. Мало верится и в то, что Анатолий Махсон вдруг решил записаться в борцы с коррупцией.

В ходе затеянного им скандала из-за неконкурентных закупок правительством Москвы лекарств для онкобольных выяснилось, что 62-я больница под руководством Махсона, экономя на одних лекарствах, заметно переплачивала на других, причем, зачастую специально создавая для определенных поставщиков уникальные условия участия в тендерах, отсекая их конкурентов.

"В наследство от родителей Анатолий Махсон получил трудолюбие, терпимость и сострадание к больным", - сказано в одной из комплементарных биографий врача. Забыли добавить: "и 62-ю больницу". В той же биографии отмечается, что Анатолий Махсон на территории больницы провел свое детство, умалчивается только, что его папа в 62-й больнице занимал руководящую должность, и семья жила здесь в отдельном коттедже. Теперь в нем живет сам Анатолий Махсон с женой и дочерью.

Неслучайно некоторые отмечают, что за долгие годы потомственный врач Махсон стал относиться к больнице, как к наследному наделу, тем более что и расположилась она в дворянской усадьбе XVII века. И как хорошая усадьба больница приносит клану врачей неплохой доход.

Яркий пример - некое "Общество пластической и реконструктивной онкологии", где врач является президентом, ведет активную вырубку леса по соседству с больницей под коттеджную застройку. А застройщиком растущих вокруг больницы коттеджных поселков выступает ООО "НП Степановское". По стечению обстоятельств ООО "НП Степановское" является соучредителем ЗАО "НИЛ ПМЭ", еще одним соучредителем является некая Валентина Иосифовна Махсон - полная тезка заведующей компьютерной томографией 62-й больницы и супруга ее главврача. Генеральный директор строительной компании - некий Николай Петрович Козин, тогда как ЗАО "НИЛ ПМЭ" - "Научно-исследовательскую лабораторию пресноводных и морских экосистем" возглавляет его однофамилица - Козина Елена Николаевна.

Было время, когда Анатолий Махсон создал и возглавил потребительский гаражно-эксплуатационный кооператив "Доктор". Занимался он и сельским хозяйством, создав в столице ООО "Аграрий", и финансовыми услугами,

Впрочем, не забывал Махсон и основную специальность. А потому кроме и поныне существующих учрежденных и возглавляемых ими общественных организаций и благотворительных фондов, подвизался одно время учредителем ООО "Онко-Тест", оказывающем услуги в той же сфере, что и подчиненная Махсону больница. и.

Но, похоже, что основной бизнес бывшего главврача 62-й больницы все же лежал в другой сфере. Бывший бизнес-партнер Махсона по компании "ОНКО-тест" Мария Глебова сейчас генеральный директор и совладелец компании "Промедика". В 2016 году эта компания заключила с Махсоном шесть контрактов на поставку в больницу №62 медицинского оборудования, инструментов и расходных материалов. Партнер Махсона в ООО "Аграрий" - Валерий Главацкий - по совместительству является одним из владельцев ООО "ЧОП "Трувр", охраняющем территорию больницы. И если в 2012 году услуги охраны стоили больнице 20,5 млн руб., то уже через год они подорожали в четыре раза - до 98,4 млн руб. В 2016 году контракт на 40,7 млн руб. был заключен сразу после объявления о грядущей отставке Махсона. Но Главацкий является и соучредителем компании ЗАО "РОС "МЕДКОМПЛЕКТ", которое, как не трудно догадаться, занимается поставками медицинского оборудования.

Стоит упомянуть еще об одной скандальной истории с закупками Махсона для 62-й больницы, которая оказалась единственной в столице закупавшей скандальный препарат "Бейодайм" швейцарской компании Roche. Монопольным продавцом препарата в России является компания "Р-Фарм". Особенность "Бейодайма" в том, что он состоит из двух комбинаций, из которых, как выяснила проверка, проведенная в больнице, при лечении больных применялась только одна - трастузумаб. Вторая - "пертузумаб зачастую не использовалась и бесследно исчезала". На первый вопрос, почему имея на рынке более дешевый отечественный препарат, который приобретали все столичные больницы, Махсон выбрал дорогой швейцарский, вероятно ответят следователи.

Примечательно, что, несмотря на все скандалы и истерики теперь уже экс главы 62-й больницы столичные власти, признавая опыт Махсона и уважая его как врача, предложили ему остаться здесь президентом. Поначалу он даже стал ставить условия, что, мол, если коллектив попросит, то так и быть останусь и помогу новому главврачу. Наверное, вспомнил 90-й год, когда коллектив преподнес ему больницу на блюдечке, избрав главврачом. Но коллектив не попросил. После чего обиженный Махсон заявил, что не собирается возвращаться в больницу ни в каком качестве и тут же пошел в суд требовать восстановления в должности главврача. Суд он проиграл, поэтому в 62-ю больницу он уже не вернется. Но и на заслуженный отдых, насколько известно Анатолий Махсон не собирается. Говорят, что теперь он будет трудиться в компании "Медси" из холдинга АФК "Система", где миллионер Владимир Евтушенков собирает отставных академиков и прочих медицинских звезд.

Вероятно, бизнесмен надеется, что светила медицины наконец вытащат его медицинский бизнес погружающийся в бездну убытков: если в 2014 году выручка компании оценивалась в 8,3 млрд рублей, а убыток в 400 млн рублей, то в 2015 году эти показатели составили 6,8 млрд и 1,2 млрд рублей соответственно. Но, что тут нарубит Махсон, пока остается лишь гадать.

В чем состоит «оптимизация» 62-й больницы? Каковы истинные причины «оптимизации» и попыток сместить главврача, отдавшего больнице 27 лет? Почему больным не хватает лекарств? Что делать, чтобы прекратить безобразия?

Прежде чем публиковать данный материал, я решил посоветоваться с мудрыми людьми. Один из них сказал:

— Сталик, у меня плохой прогноз на борьбу с коррупцией.

Но я и не собирался бороться с коррупцией, я не хочу лезть в политику, а вот за жизнь буду бороться до последнего. Да, речь идет именно о жизни и смерти чуть ли не миллионов людей. Молчать в данном случае — преступление.

— Тебе в это лезть не надо! — говорил мне второй друг.

— Мы разберемся во всем! — обещал третий.

Но теперь, когда о вопиющих фактах, от которых волосы дыбом встают, написали на медпортале.ру — чего бояться? Наоборот, пусть дрожат те, кто занимается «бизнесом», о котором я расскажу под катом.

Несколько лет назад, в целях экономии бюджетных средств, было решено, что лекарства для медучреждений будут закупаться централизовано, через аукционы. Мол, если покупать крупным оптом, то выйдет дешевле да и сам по себе аукцион должен обеспечить минимальную цену. К тому же так проще контролировать — все данные имеются на сайте zakupki.gov.ru

Сначала хорошая новость. На закупку препаратов для лечения онкобольных в 2016-м году выделено существенно больше денег, чем выделялось прежде. Хорошо, правда? Но одновременно с увеличением финансирования… выросли закупочные цены. Знаете, во сколько раз? Сядьте и держитесь за ручки кресел, чтобы не свалиться.

Два года назад главным онкологом Москвы являлся как раз Махсон А.Н., главврач 62-й больницы.

В 2014-м году препарат Иринотекан 100 мг был закуплен по цене 518 рублей за флакон через аукцион № 0173200000513001231.

В 2016-м году при новом главном онкологе столицы этот же препарат был закуплен по цене 5 844 (пять тысяч восемьсот сорок четыре) рубля за флакон через аукцион № 0173200000515001479.

При этом в том же 2016-м году 62-я больница, которая имела право на самостоятельные закупки за счет заработанных денег, закупает Иринотекан по цене 1213 рублей. Такой рост цены на препарат можно объяснить изменением курса валюты. Но как объяснить рост цены более чем в ОДИНАДЦАТЬ (!) РАЗ по госзакупкам?

Не верите мне? Проверяйте — все данные лежат открыто на сайте zakupki.gov.ru

В результате в 2014-м году горздрав Москвы закупил 7500 упаковок Ирентоекана, а в 2016-м — только 4765 упаковок. При этом денег на закупку Ирентоекана в 2016-м году было израсходовано примерно в СЕМЬ РАЗ БОЛЬШЕ , чем в 2014-м году.

Послушайте еще раз: 37 больных из 100 умрут, потому что им не достанется Иренотекана при семикратном увеличении расходов на закупку этого препарата.

Разумеется, Махсон А.Н. со своими самостоятельными закупками по цене чуть ли не впятеро дешевле портил бизнесменам и чиновникам всю картину. Наверное поэтому постановлением от 8-го ноября 2016-го года больница № 62 была переведена из автономных в бюджетные. Чтобы ничего не закупали самостоятельно, а лечили больных тем, что выдаст государство. Чтобы не с чем было сравнивать, как написано в статье.

Под спойлером я размещаю подробный, но далеко не полный документ, присланый мне Махсоном А.Н.

Я прошу вас, сограждане, проверьте самостоятельно каждую цифру из приведенного документа. По моим самым приблизительным подсчетам переплата при закупке всего лишь пяти препаратов для лечения онкобольных составила 600 миллионов рублей. За эти деньги можно было бы вылечить очень, очень многих из тех, что умерли так и не получив должного лечения. Это только по пяти препаратам!

Я — не революционер. Я не призываю на баррикады, не приглашаю на митинги. Благодаря наивному идеализму я надеюсь, что эта информация заинтересует компетентные органы и они разберутся в истинных причинах происходящего. Но чувство реальности подсказывает мне, что преступниками в итоге окажемся Махсон А.Н., журналисты, осмелившиеся написать правду и я.

Махсон уже 27 лет руководит больницей — если как следует поковыряться, то сами понимаете. Ну и обворованный мною ФерганаЛес давно требует возмездия.

Ладно, черт с ними. Не боюсь. Что они мне сделают? В тюрьму посадят за кулинарные книги? Стукнут железкой по голове в темном переулке или пристрелят? Да не от водки же и простуды, в конце концов, умирать! В этом деле меня устраивает любой вариант, кроме одного: подохнуть без лекарств, в муках просто потому, что для кого-то твоя жизнь — тьфу, копейка, доля процента на зарубежных счетах и каждый день их безбедного, безоблачного существования это всего лишь несколько свежих могил на «непрестижных» кладбищах.

Я — не прокурор. И не считаю себя вправе обвинять людей в совершении уголовного преступления на основании всего лишь каких-то там цифр. Но по-обывательски я могу задать себе вопрос: а нет ли в данных действиях признаков коррупционных преступлений? Или это всего лишь «бизнес, и ничего личного»?

Погодите, но здесь как раз личное, при чем личное, касающееся каждого из нас. Рано или поздно каждый из нас заболеет или получит травмы. И почему же срок наших жизней должен зависеть не от воли Господа Бога, а от какого-то сраного, гадкого бизнеса?! Значит, они там бабки будут грести грузовиками, а мы — подыхай? Нет, ребята, это однозначно преступление, как минимум — моральное! Понимаете, что они делают? «Зарабатывая» эти деньги они полностью лишают права на жизнь миллионы больных! Это чьи-то дети, родители. Это сироты, оставшиеся без материнской любви. Это преждевременно ушедшие из жизни молодые люди, которые могли бы сделать много хорошего, а теперь лежат в земле.

Вот нам с одной стороны показывают по телевизору результаты борьбы с коррупцией. Рассказывают о том, что каждый крупный чиновник, фактически, находится под колпаком. А вот эти ребята с чистыми руками, горячими сердцами и холодными головами, которые и есть тот колпак, не видят, да, куда уходят наши деньги и почему ЛЮДИ УМИРАЮТ?!

А давайте поможем им! Это же наша прямая гражданская обязанность!

Я абсолютно уверен, что вместе мы — огромная сила. Мы из открытых источников можем узнать имена владельцев и управляющих фирм, участвовавших в аукционах, где невооруженным взглядом усматриваются признаки сговора. Давайте посмотрим на их успехи. Что они там — какие дома себе построили, какие яхты купили? Во что монетизированы наши слезы, какую радость им доставило наше горе?

Я прошу вас: пусть родственники всех людей, умерших от рака в этом году и тех, кто умрет в следующем, знают, кого приглашать на поминки.

Или взять тех же чиновников. Тех, кто ставит подписи, даже и вычислять не надо — все известно. А почему они такие дерзкие? Почему вице-мэр столицы господин Печатников посмотрев на вышеприведенные документы выносит постановление о переводе 62-й больницы в бюджетные? В чьих интересах он работает — в наших с вами или в интересах тех фирм, где цена на лекарства вдруг выросла за год в 11 раз?!

Я понимаю, что теперь среди высокопоставленных чиновников не очень модно отвечать на вопросы людишек. Мы от Печатникова ответов не дождемся. Но в наших силах сделать так, чтобы ему наши вопросы задали другие люди, перед которыми он будет сидеть-дрожать по стойке смирно. Пусть между другими людьми возникнет нечто вроде соцсоревнования — кто первым задаст наши вопросы этому человеку. Пусть он оправдается, пусть он окажется самым честным человеком на земле — я ему этого искренне желаю!

Мне многие в прошлый раз писали, что следует составить петицию. Вы в нее всерьез верите? Верите, что мы поставим анонимные подписи и что-то там изменится, да? Ну, хорошо, вот кто-то уже . 8 300 человек уже подписали. Мы легко соберем и 100 тысяч подписей, и 400 тысяч. Там формулировки немного неверные, потому что они скажут «Нет никакой оптимизации, наоборот, мы решили поставить такую хорошую больницу на бюджетное обеспечение полностью, а деньжищи у нас ого-го какие, каждый год увеличивается финансирование!» А мы-то знаем, кому хорошо от тех деньжищ — не больным, увы.

Но давайте проверим, сработает или нет.

Но я точно знаю, что именно сработает наверняка. РАСПРОСТРАНЯЙТЕ ЭТУ СТАТЬЮ КАК МОЖНО ШИРЕ! Потому что моя предыдущая статья «У моей дочери обнаружили рак» сработала. Ее прочитали все заинтересованные лица. Шум поднялся, журналисты глубоко копают. Теперь надо сделать так, чтобы и эта вполне фактическая информация стала достоянием общественности, чтобы никакие крыши не помогли, чтобы мерзавцы либо бежали из нашей страны или сели надолго! Да, конечно, хотелось бы вернуть украденное в бюджет — ведь сколько жизней можно было бы спасти за эти деньги!

Как программу максимум я лелею мечту, что среди новых депутатов в Государственной Думе найдется один смельчак, который внесет на рассмотрение изменение в уголовное законодательство. За воровство и коррупцию в сфере медицины наказание должно быть такое же, как за убийство более двух человек по предварительному сговору, в составе преступной группы. Потому что по факту, с точки зрения морали, такое воровство и является массовым убийством. Те, кто воруют, не могут не осознавать, что без лекарств больные умирают. А хорошие законы это те, которые полностью соответствуют морали, действующей в обществе.

Наталья Поклонская, бывший прокурор Крыма. Я почему-то о Вас вспомнил, надеюсь, что неслучайно. Вот Ваш шанс прекратить все усмешки в Ваш адрес. Докажите еще раз, что Вы — честный прокурор, честный депутат. Сделайте все, что сможете. На следующих выборах я обещаю приходить на каждое предвыборное собрание и объяснять избирателям, какой Вы замечательный человек. И другие придут, я уверен.

PS Совсем забыл написать, что сегодня я видел странный сон. Мне приснилось, что место главврача 62-й больницы уже продано за 1 100 000 долларов США. Прямо так ярко деньги увидел, мол, миллион кому-то там, а сотка — посреднику. Вот бы узнать — а не являюсь ли я реинкарнацией Иосифа-сновидца?

Ой, страшно-страшно. Ох, боюсь. Если что со мной случится, так вы шепотом, на кухнях, при включеном радио рассказывайте друг другу о причинах, о том, кому это было выгодно. Потому что умолкать иным способом я не намерен!