Чаплин рассказы о животных читать. Вера чаплина - забавные животные
Рассказы известной писательницы и натуралиста о животных – воспитанниках зоопарка. Много лет она работала с малышами самых разных животных: с бельчатами, медвежатами, волчатами, тигрятами, обезьянками и многими другими. В своих рассказах она описывает, какими зверята рождаются, как они растут, как меняются их повадки.
Фотографии А. Анджанова.
Вера Васильевна Чаплина
Фомка – белый медвежонок. Рассказы
Дорогие ребята!
Всю жизнь я очень любила животных, и сколько себя помню, всегда у меня воспитывались какие-нибудь птенцы, щенята, зайчата…
Мне нравилось, когда меня дома встречали раскрытые рты галчат, сорок, когда серенькие желторотые воробышки не улетали от протянутой руки, а зайчата смело прыгали ко мне на колени.
С четырнадцати лет я поступила в кружок юных биологов Зоопарка. Руководил этим кружком известный натуралист и большой любитель природы Пётр Александрович Мантейфель. Он учил нас любить животных, беречь и изучать природу…
Кружок наш был небольшой и очень дружный. Мы помогали служителям убирать клетки, кормить зверей и птиц, научным сотрудникам – наблюдать животных, записывали в дневники их поведение, взвешивали звериных малышей и следили за их ростом…
Помню, сколько нового и интересного узнала я в Зоопарке: какими рождаются барсучата, соболята, дикобразы, как растёт весь этот молодняк, как изменяются повадки животных… И каких только у меня не было звериных малышей, начиная от маленького, чуть больше напёрстка, бельчонка и кончая львятами, тигрятами, росомахами!
А как обрадовалась я, когда в 1933 году меня назначили заведующей молодняком Зоопарка. Вот тогда мне пришла мысль устроить в Зоопарке специальную площадку, где можно было бы не только воспитать здоровый и крепкий молодняк, но и сделать так, чтобы разные животные мирно уживались друг с другом.
У меня осталось много приятных и дорогих воспоминаний о тех звериных малышах, которым я отдала много тепла, любви и заботы. И мне, ребята, очень хочется, чтобы и вы познакомились с моими воспитанниками и полюбили их.
В. Чаплина
МАЛЫШКА
Самая смышлёная
Долгое время я работала в Зоопарке со львами, тиграми, но случилось так, что меня перевели работать в обезьянник.
Очень не хотелось мне там оставаться. Обезьян я совсем не знала и не любила. Стою перед клеткой с обезьянами резусами; их там целая стая – штук сорок – бегает. Смотрю и думаю: "Как же я их различать буду? Уж очень они друг на друга похожи. Одинаковые глаза, мордочки, руки и даже роста как будто одного". Но это мне только вначале так казалось, а как пригляделась к ним – вижу, что хоть и одной они породы, а друг на друга не похожи. У того, которого звали Вовкой, голова гладкая, словно причёсанная, не то что у Бобрика. У Бобрика вихры во все стороны торчат, ну совсем как у Стёпки-растрёпки.
Но больше всех отличалась Малышка. Из всех обезьян она была самая маленькая, оттого её так и прозвали. Мордочка у Малышки остренькая, а сама она ловкая, шустрая. Как войду я в клетку, все обезьяны разбегутся, а Малышка чуть-чуть отойдёт в сторону и поглядывает на моё решето, в котором я приносила фрукты.
Вот эту-то Малышку и решила я приручить. Нелёгкое это было дело.
Долго не решалась ко мне подойти трусишка. Стоило только к ней протянуть руку, как она быстро отскакивала и убегала. Но я терпеливо просиживала в клетке часами и время от времени бросала ей самые вкусные кусочки.
С каждым днём Малышка привыкала ко мне всё больше и больше. Не убегала, когда я подходила, а однажды так расхрабрилась, что чуть не вырвала у меня печенье, которое я хотела дать другой обезьяне. Как-то даже пыталась залезть ко мне в карман. Уже протянула руку, но тут же сама испугалась своей храбрости и удрала. С тех пор я стала нарочно класть сладости в карман. И делала это так, чтобы Малышка видела. Я уже знала, что она большая сластёна.
Обезьянка внимательно наблюдала, как я кладу в карман грушу, или кусочек сахару, а потом вытягивала трубочкой ротик и жалобно кричала. И всё-таки в карман она залезть решилась. Чтобы не испугать воришку, я нарочно отвернулась, как будто ничего не замечаю. А Малышка быстро вытащила у меня из кармана кусочек сахару и, воровато оглядываясь, на всякий случай уселась подальше.
После этого её робость как рукой сняло. Не успевала я войти в клетку, как она прыгала мне на плечо и устраивала настоящий обыск. Быстрые тонкие ручонки ловко обшаривали карманы. Ключи, деньги, платок – всё тащила Малышка. Один раз она даже утащила зеркальце. Забралась на самый верх и стала его разглядывать. Вертит во все стороны, смотрит, понять не может, куда же девается та, другая обезьянка, которую в зеркальце видно. И чего она только не делала, чтобы своё отражение поймать! За зеркало заглядывала, старалась руками схватить и даже пробовала укусить. Тут уж я испугалась: Малышка могла разбить стекло и порезаться. Хотела отнять зеркальце, да не тут-то было! Обезьянка бегала с ним по клетке и никак не хотела отдавать. Пришлось звать на помощь тётю Полю.
Тётя Поля ухаживала за обезьянами давно, и они её слушались. Она вошла в клетку и погрозила Малышке щёткой. Щётку Малышка боялась и сразу бросила зеркальце.
Наказанная жадность
Как и все обезьяны, Малышка была очень жадная. Меня она совсем перестала бояться, и когда я входила в клетку с кормом и давала не ей, она щипала мне руки. А щипалась Малышка очень больно, и у меня руки часто были в синяках. Она не боялась даже Гришку.
Гришка – это тоже обезьяна. Но он был вожак. На воле многие обезьяны живут стаями; из них самая большая и сильная обезьяна бывает вожаком. Она охраняет от опасности всю стаю, защищает её. Своего вожака обезьяны слушаются и боятся. Так и тут, в клетке, Гришку тоже слушались и боялись. Когда обезьян кормили, ни одна не смела раньше его взять корм. Все ждали, пока наестся Гришка. А Гришка неторопливо выбирал самое вкусное и, наевшись, медленно и важно взбирался на свою любимую полочку. Тогда, осторожно оглядываясь на него, слезали остальные обезьяны. Они торопливо совали себе за щёки всё, что попадало под руки, и спешили разбежаться по местам. Держал всех Гришка в страхе. Он мог безнаказанно бить и кусать обезьян, но другим драться не позволял. Горе тому, кто попытался бы обидеть обезьяну из его стаи! Тут уж Гришка не разбирал, какой враг был перед ним, и первый бросался на защиту. Зато когда Гришке было холодно, он собирал обезьян в кучу, заставлял их себя греть или искать у него блох.
Одна Малышка не слушалась Гришку. Она никогда не искала у него блох, не грела его, как остальные обезьяны. Ловкая и быстрая; она вовремя успевала убежать от опасности или, чувствуя во мне защитника, таскала у него из-под самого носа корм. Набивала за щёки орехи, хватала яблоки и неуклюже ковыляла в сторону, чтобы поесть.
Долго терпел это Гришка. И вот однажды, когда Малышка, как всегда набрав корм, медленно взбиралась наверх, Гришка бросился на неё. От неожиданности у Малышки всё выпало из рук. Она взвизгнула, хотела бежать, но было поздно. Гришка крепко держал её за хвост, бил, кусал и царапал. Напрасно мы с тётей Полей кричали на него, грозили щёткой, напрасно цеплялась руками, ногами за решётку и старалась вырваться Малышка – ничего не помогало. Гришка затащил её на самую верхушку клетки, всё отнял и даже вытащил тот кусок сахару, который она спрятала за щёку.
Так была наказана Малышка за свою жадность.
Резиновый товарищ
Кто-то бросил в клетку к обезьянам конфету. Конфета была крашеная, в бумажной обёртке. Малышка её съела и заболела. Целыми днями сидела Малышка на полочке, такая печальная: вся съёжилась, как будто замёрзла. Ввалились похудевшие бока, а всегда блестящая шёрстка стала тусклая, взъерошенная.
Теперь никто не прыгал ко мне на плечо, не щипал руки и не устраивал обыска.
Позвали врача. Врач внимательно осмотрел больную и прописал ей касторку и грелку на живот.
Касторку пришлось давать силой. Малышка никак не хотела её принимать, а с грелкой получилось ещё хуже. Четыре раза пробовали привязывать ей грелку на живот, и четыре раза сбрасывала её Малышка.
Тогда пришлось действовать хитростью.
Малышку перевели в такую тесную клетку, что она едва могла в ней поместиться, а на пол положили резиновый пузырь с горячей водой. Ой, как испугалась его Малышка! Он лежал перед ней, такой незнакомый, такой страшный…
Рассказ Веры Чаплиной «Галины питомцы» о животных для школьников 2 класса. Рассказ по программе литературного чтения для 2 класса.
Чаплина. Галины питомцы
Галя училась на биологическом факультете, но ещё ей хотелось обязательно пойти работать в Зоопарк. Ведь она изучала птиц, а в Зоопарке, уж наверное, сможет хорошо с ними познакомиться.
Когда Галя пришла в Зоопарк и спросила заведующую секции орнитологии Анну Васильевну, кем можно поступить на работу, та внимательно посмотрела на Галю, на её модную причёску, высокие каблучки и сказала:
— Служительницей.
— Служительницей?! — переспросила Галя. — А что это такое и что нужно делать?
— Служитель — это человек, который ухаживает за животными, — ответила Анна Васильевна. — А делать нужно всё. Нужно убирать клетки, кормить птиц, за ними ухаживать, готовить корма, мыть посуду и вообще всё, что нужно.
— Но это, наверное, трудно, — нерешительно проговорила Галя. Она до этого нигде и никогда не работала, и такой длинный перечень обязанностей её испугал.
— Работать не трудно, — ответила Анна Васильевна, — нужно только стараться и любить своё дело. —
Когда Галя уходила, Анна Васильевна с сомнением посмотрела ей вслед. Она никак не думала, что эта хорошенькая, модная девушка придёт. Но Галя пришла. Она пришла ровно к восьми часам утра и осталась работать служительницей в попугайнике. Птицы, за которыми она должна была ухаживать, совсем не походили на домашних кур или уток, а в первый же день работы попугаи так оглушили Галю пронзительными криками, что она пришла домой с головной болью.
Сначала Галю в клетку одну не пускали. Её сопровождала старая, опытная служительница — тётя Нюра. Она заходила вместе с Галей в клетку и, пока Галя смотрела, как проводится уборка или кормят попугаев, поясняла:
— Этих не бойся. Как войдёшь, они мигом вверх полезут.
И верно, попугаи, цепляясь за решётку клювом и лапками, быстро карабкались вверх. Когда же служительница ставила им корм и выходила с Галей из клетки, попугаи слезали вниз. Они ловко брали лапкой большие грецкие орехи и легко их разгрызали своим сильным, крючковатым клювом.
Потом тётя Нюра входила с Галей в клетку, где сидели два больших попугая какого-то неопределённого тёмно-голубого цвета и с такими огромными клювами, каких Гале никогда не приходилось видеть.
— Это гиацинтовые ара, — поясняла каждый раз служительница, осторожно заходя в клетку. — И за- помни: сюда одна не ходи. Сколько за ними ухаживаю, а они и сейчас меня стараются укусить, уж очень норовистые.
Галя с интересом наблюдала за «норовистыми» птицами. Вместо того чтобы забраться наверх, как это делали другие попугаи, они всячески старались схватить своими огромными клювами служительницу, дёрнуть её за халат или сорвать с головы платок. Такое поведение попугаев Гале даже понравилось. Уж очень энергично они действовали и интересно проявляли своё отношение к людям. Пусть кусались, но зато не висели словно груши на решётке. Гале они так понравились, что ей даже захотелось с ними познакомиться поближе и попытаться приручить этих непокорных птиц. О своём замысле она не сказала тёте Нюре, но с первого же дня старалась лишний раз подойти к клетке гиацинтовых попугаев, поговорить с ними или отдельно угостить чем-нибудь вкусным. Одним словом, делала всё возможное, чтобы привлечь к себе внимание птиц. И нужно сказать, что её старания не пропали даром. Не прошло и недели, как оба гиацинтовых ара стали заметно интересоваться своей молоденькой служительницей.
Наблюдая за ними, Галя заметила, что самец, которого она назвала Кутя, был храбрее и спокойнее своей подружки. Когда Галя совала ему сквозь сетку сахар, он спускался с жёрдочки и смело брал кусочек. Зато самочка — Галя назвала её Ара — была трусливей. Несмотря на все Галины усилия, она ничего не желала брать из её рук. Однако было заметно, что обоим попугаям Галя нравилась, особенно когда она с ними разговаривала. Попугаи тоже что-то бормотали ей в ответ, а Кутя прижимался к решётке и топорщил перья. Но что это означало — сердится он или ласкается, Галя ещё не знала.
В клетку к гиацинтовым попугаям Галя продолжала ходить только с тётей Нюрой, и та её одну никак не пускала.
— Тётя Нюра, можно я сама у них уберу? — не раз спрашивала Галя. — Ведь я уже две недели работаю.
— Рано ещё, не спеши, — отвечала тётя Нюра. — Попугай хоть и птица, а знать её надо. Поработаешь ещё месяц, привыкнешь, а там и сама пойдёшь. Сперва приглядеться нужно.
Однако начать самостоятельно работать Гале пришлось значительно раньше, чем она предполагала сама. Тётя Нюра заболела и на работу не вышла. Конечно, можно было пойти к заведующей и попросить замену, но Гале очень и очень захотелось проверить себя. И вот, вооружившись ведром и водой, тряпкой, ножом и метлой, Галя пошла убирать клетки. Это был первый её самостоятельный день. Пусть в этот день она не очень чисто и долго убирала клетки. Пусть не решилась зайти к гиацинтовым попугаям и с таким опозданием приготовила корм, что все птицы уже возмущённо кричали. Зато на другой день она справилась отлично, но нельзя сказать, что без робости вошла к гиацинтовым попугаям.
Увидев новую служительницу, Кутя и Ара мигом спустились со своей полочки. Они лазали по решётке вокруг Гали и всячески старались её щипнуть. Но Галя не стала их отгонять ни метлой, ни тряпкой. Ласково и спокойно она начала уговаривать птиц не сердиться. И попугаи не тронули Галю. Когда же она, продолжая разговаривать, протянула руку к Аре, та схватила её за палец своим огромным сильным клювом, немного подержала и выпустила. Очевидно, ласковый голос девушки успокоил птиц, и поэтому они её не тронули.
Теперь Галя узнала «ключ» к этим птицам. Оказывается, они любят, когда с ними разговаривают ласково и спокойно. Она ещё чаще и больше стала заниматься с Арой и Кутей и скоро перестала их опасаться.
Познакомившись с гиацинтовыми попугаями, Галя стала к ним заходить теперь всегда одна. Тётя Нюра поправилась и, придя на работу, только удивлялась своей молодой помощнице да потихоньку её похваливала.
— Молодец всё-таки, — говорила она, — ишь как приучила. Небось меня, старую, всё клюнуть норовят, а молодую не трогают.
И на самом деле попугаи к Гале привыкли и совсем её не боялись. Не успевала она войти в клетку и поставить ведро, как оба попугая буквально скатывались вниз. Ара тотчас, зацепившись лапками за край ведра, низко опускала туда голову, доставала тряпку и, что-то довольно бормоча, долго с ней возилась. Потом клювом вытягивала тряпку из воды и лезла вместе с нею на самый верх клетки. Кутя тоже не терял время зря. Он поспешно хватал нож, брал его клювом за деревянную ручку и так же торопливо взбирался наверх, а Гале приходилось очень долго уговаривать попугая отдать опасный предмет. Ведь Кутя мог поранить себя или при резком повороте головы ударить ножом Ару и поранить её.
Однако, несмотря на уговоры, Кутя подолгу не желал расставаться с любимой вещью. При этом он дико кричал, и нередко именно этот крик помогал Гале завладеть ножом. Потому что, забывшись, Кутя открывал клюв, и нож падал.
За своими предметами для уборки Гале уследить было очень трудно. А если она оставляла ведро и нож в другой клетке, то Кутя довольно ловко сбрасывал клювом крючок с дверцы и проникал туда, устраивая панику среди других птиц. Тогда Галя стала запирать дверь на замок, но попугаи тут же переключали своё внимание на метлу и так старательно её общипывали, что к концу уборки оставался один черенок.
Все эти проделки хоть и мешали Гале при уборке, но такое забавное поведение птиц ей нравилось. Она даже перенесла уборку их клетки под самый конец, чтобы побольше находиться со своими любимцами. А как привыкли за это время попугаи к своей новой служительнице! Они даже разрешали ей себя трогать. Особенно Кутя. Он всегда первый подходил к Гале, наклоняя головку, и, растопырив перышки, всем своим видом просил, чтобы она почесала ему затылок. Галя ласково почёсывала ему пёрышки, а Кутя довольно бормотал и топорщил их ещё больше.
Нередко Кутя забирался к Гале на руки, ловко влезал в карман клювом и вытаскивал лакомства, которые Галя не забывала туда положить. Или занимался ещё тем, что обкусывал все пуговицы на Галином халате, пока она его ласкала.
—- И куда ты их только деваешь?! — возмущённо спрашивала Галина мама, почти ежедневно пришивая дочери пуговицы то на халате, то на платье.
Пришлось Гале сознаться, что это дело «рук» попугая. Сначала мама очень рассердилась, а потом сказала:
— Знаешь, Галя, что я придумала: давай сошьём платье без пуговиц, тогда сколько хочешь, столько и ходи к своим попугаям.
Нельзя сказать, что Галя была очень довольна предложением мамы. Хотя и работала она служительницей, и работа была не чистой, а приодеться °на любила. Но мама знала вкус своей дочери и подобрала такой фасон, что впоследствии это было самое любимое Галино платье на работе. Во-первых, оно ей очень шло, а во-вторых, Галя в нём смело заходила к попугаям и не боялась, что Кутя обломает пуговицы и придётся пришивать новые.
Зато Ара совсем не интересовалась пуговицами. Ей гораздо больше нравилось танцевать или петь. Танцевала Ара всегда одно и то же, приседая то на одну, то на другую лапку, а если Галя хлопала в ладоши, она кивала в такт головой и танцевала с таким азартом и так старательно поднимала лапки, что без смеха невозможно было на неё смотреть. Танцевала Ара в любое время, особенно когда у неё было хорошее настроение. А вот пела она только по утрам или вечером, когда уходила публика. Ара смешно брала высокие или низкие ноты из каких-то неизвестных мотивов и тянула их очень долго.
Однажды Галя принесла с собой на работу проигрыватель и пластинки. Ей хотелось узнать, как отнесутся к музыке её любимцы. И здесь у них оказались разные вкусы. Аре больше всего понравились вальсы и цыганские песни. Она сразу начала подпевать, старалась попасть в тон, и это ей иногда удавалось, особенно высокие ноты и смех. Зато Кутя на вальс не обращал внимания и продолжал заниматься своими делами. Но стоило заиграть шумному джазу, как он встрепенулся и тут же принялся петь или, вернее, кричать. Очевидно, он не был так музыкален, как его подруга.
Другие попугаи тоже заинтересовались музыкой, и, когда пластинка кончилась, в попугайнике поднялся необычный шум. Все попугаи что-то бормотали, что-то говорили, совсем как базарные торговки. Глядя на них, Галя от всей души смеялась. Уж очень смешно вели себя эти птицы.
Чем больше работала Галя с попугаями, чем больше их узнавала, тем больше удивлялась памяти и сообразительности этих птиц. В какой бы одежде Галя ни пришла, Кутя и Ара её мигом узнавали и спешили к двери, чтобы скорее к ней приласкаться. Они так привыкли к девушке, что, если даже она их иногда шлёпала за непослушание, в ответ только сердито кричали, но никогда не кусались. Но стоило Гале протянуть руку и сказать ласковое слово, как они тут же успокаивались и опять лезли ласкаться.
Зато как ненавидели и запоминали они тех людей, которые хоть когда-то их обидели. Был такой случай с зоотехником Куприяновым. На всю жизнь запомнили его попугаи. А случилось это так: наступило лето, и настала пора переводить попугаев в летние вольеры. Обычно это делал зоотехник. Правда, Галя сразу предложила перенести гиацинтовых попугаев сама, но этого ей сделать не разрешили.
— Ты что, без пальцев задумала остаться! — рассердилась тётя Нюра, подавая Куприянову сачок.
Когда Куприянов зашёл с сачком к Куте и Аре, они ещё не знали, в чём дело, так как попали в Зоопарк сравнительно недавно. Оба попугая стали спускаться вниз, чтобы познакомиться с вошедшим к ним человеком. Первым, как всегда, спускался Кутя. Но вот ловкий взмах, и Кутя, даже не успев вскрикнуть, очутился в сачке. Потом Куприянов вытряхнул попугая в летний вольер и, пока растерянный и взъерошенный Кутя приводил себя в порядок, пошёл за Арой.
Тем временем Ара, испуганная столь таинственным исчезновением своего друга и чувствуя в этом что-то неладное, залезла под самый потолок клетки.
Увидев оттуда подходившего Куприянова, она сразу его узнала, страшно переполошилась, стала кричать, махать крыльями. Нелегко было зоотехнику справиться с Арой. Она забилась в угол клетки под самым потолком, и накрыть её там сачком было очень неудобно. К тому же она очень энергично отбивалась, отталкивала от себя сачок лапой, хватала клювом.
Наконец после долгих усилий Куприянов всё же накрыл Ару и тоже перенес её.
С тех пор оба попугая хорошо запомнили зоотехника. В чём бы он ни был одет, как ни старался подойти незамеченным или спрятаться за посетителями, попугаи моментально его замечали. Они поднимали такой шум и крик, что работники птичника мигом узнавали, кто идёт.
— Ну, Куприяныч, — смеялись они, — теперь к нам не подкрадешься, за километр слышно, когда идёшь.
Сколько раз Куприянов пробовал «помириться» с Кутей и Арой, но из этого ничего не получалось. Напрасно он предлагал своим недругам самые различные лакомства. Из его рук они ничего не желали брать, а в ответ только зло кричали и старались укусить.
А какой они подняли скандал, когда зоотехнику понадобилось прикрепить на их клетке этикетку с надписью! Такого пронзительного крика даже тётя Нюра за все годы работы в Зоопарке ни разу не слышала. Особенно старался Кутя. Он бросался на решётку, бил крыльями, и не успевал зоотехник просунуть проволоку, чтобы привязать надпись, как он тут же её вырывал клювом.
Пришлось Куприянову сдаться и звать на помощь Галю. Галя открыла дверь клетки и спокойно подошла к разъярённому попугаю.
— Осторожно, как бы не укусил, —- предупредил зоотехник.
Но Галя теперь хорошо знала своих питомцев. Она только попросила зоотехника отойти, чтобы птицы не нервничали. А когда Куприянов отошёл, наклонилась к Куте и стала ласково его уговаривать:
— Не волнуйся, Кутя... не надо... тебя никто не тронет... тебя все любят...
Она говорила так ровно и спокойно, что Кутя перестал кричать и вытаскивать проволоку. Потом, окончательно успокоившись, он полез к Гале на руки, прижался к её щеке и уже совсем спокойно дал ей возможность закрепить этикетку.
Находясь в летней вольере, оба попугая стали заметно подвижней и веселей. По-видимому, им нравилось, что в клетке много солнца, что под его лучами хорошо погреться и что кругом вместо скучных стен помещения свежая зелень. Попугаи старались достать клювами случайно упавший на сетку листочек и, если это удавалось, с удовольствием съедали. Теперь часто, как никогда, можно было услышать, как они хохотали, пели, кричали какие-то слова. Но какие именно, Галя разбирала не всегда.
Слов и даже фраз Кутя с Арой знали много, но произносили их невнятно и, конечно, совсем непроизвольно. Например, если Ара произносила фразу «попочка хочет кушать», это совсем не значило, что она действительно голодная. Совсем нет. Она говорила так сразу после еды, когда была уже сыта, но если Галя всё же предлагала ей добавку, то отказывалась.
Кормили попугаев летом иначе, чем зимой. Стараюсь дать побольше зелени, фруктов, ягод, орехов. Орехи чаще всего давали грецкие. Сначала Галя их раскалывала, так как думала, что попугаям трудно разгрызть такую твёрдую кожуру. Но потом она увидела, клюв у них такой сильный, что они разгрызают орехи, словно семечки.
Им даже доставляло удовольствие грызть что-нибудь твёрдое. Заметив это, Галя притащила и поставила им в клетку круглое полено. И надо же было видеть, с каким удовольствием оба попугая стали его обгрызать! Они так старательно над ним трудились, что очень скоро от полена осталась одна труха.
Ещё нравилось попугаям купаться, особенно под тёплым, летним дождём. Стоило ему заморосить, как Ара и Кутя, вместо того чтобы спрятаться под навес, поспешно вылезали, взбирались на обтянутый сеткой верх клетки и повисали на нём, подставляя брюшко под дождевые капли. Смешно растопырив перья и раскинув крылья, они висели, словно под душем, минут по тридцать-сорок, а потом спускались на свою жёрдочку и, довольно бормоча, отряхивались и чистили пёрышки.
Жили попугаи дружно, но всё же иногда не обходилось без ссор. Особенно летом. Здесь Кутя нередко так долбил клювом свою подругу, что она забивалась в угол и поднимала крик. Галя уже хорошо знала своих питомцев, по тону крика сразу догадывалась о происходящем и спешила на помощь Аре.
Увидев Галю, Кутя мигом прекращал избиение своей подруги и спешил к дверям. Когда же Галя заходила в клетку, залезал к ней на руки и позволял с собой делать всё, что угодно. Он позволял даже класть себя на спину и качать, как ребёнка. Попугай лежал на руках девушки спокойно, брюшком кверху, и ласково ворковал. Потом Галя его сажала на жёрдочку и уходила, а успокоенный Кутя присаживался к своей подружке и больше её не обижал.
ЭКЗАМЕН
Лето прошло незаметно. Наступила осень, а вместе с ней и время переводить попугаев в зимнее помещение. Впрочем, на этот раз Кутю и Ару переносил уже не Куприянов, а Галя. Ей не понадобился сачок, чтобы ловить птиц. Она просто вошла в клетку, взяла Кутю, прижала его к себе и, почёсывая ему головку, перенесла в зимнюю клетку, а следом за ним и его подругу Ару.
Очутившись снова в помещении, попугаи остались очень недовольны. Они раздражённо лазили по клетке, заглядывали в окна и громко, пронзительно кричали. Им вторили попугаи из других клеток. В помещении поднимался невообразимый шум и гам, который мог оглушить любого нового человека. Но Галя к такому шуму привыкла, и он ей ничуть не мешал.
Свою работу Галя очень любила. Ей не трудно было убрать клетки, накормить птиц, а потом ещё спешить в институт. У неё был самый строгий распорядок дня, и поэтому она успевала сходить иногда вечером ещё в кино или в театр.
Но вот однажды получилось так, что весь её распорядок нарушился. Случилось это зимой, как раз в то время, когда нужно было готовиться к экзаменам. Наступили самые морозы, и вдруг беда — лопнул отопительный котёл. Срочно перевели систему отопления на запасной котёл. Но он оказался слишком мал, и температура в помещении падала с каждой минутой.
Прибежала Анна Васильевна.
— Надо быстрее поставить электропечи, — сказала она, — а то птицы простудятся. Вон как мёрзнут.
Действительно, попугаи сидели нахохлившись и тесно прижавшись друг к другу. Кутя с Арой тоже прижались друг к другу, и Гале даже показалось, что они дрожат. Она зашла в клетку, будто хотела что-то прибрать, а на самом деле обняла руками сидевших на жёрдочке попугаев и прижала их к себе, чтобы согреть. Пока она так стояла, пришёл Куприянов с двумя большими электрическими печками. Анна Васильевна распорядилась поставить их на пол, посередине помещения, и включить. От печек пахнуло жаром. Через некоторое время температура на градуснике стала подниматься.
— Всё в порядке, — облегченно вздохнув, сказала Анна Васильевна. — Только придётся около печек дежурить, а то проводка старая, как бы не вспыхнули провода.
Первую ночь остался дежурить Куприянов. Потом составили расписание, в списке были перечислены все сотрудники попугайника, кроме Гали.
— А почему нет меня? — возмутилась Галя, но ей сказали, что она пусть учится и сдаёт экзамены.
Это же подтвердила и заведующая.
— Сдавайте, Галя, экзамены, — сказала она. — Вам и так трудно работать и учиться.
— Совсем не трудно, вот посмотрите, — упрашивала Галя, но Анна Васильевна, несмотря на все просьбы девушки, осталась непреклонна.
Тогда Галя, стараясь хоть чем-нибудь помочь, стала приходить раньше, чтобы к приходу остальных сотрудников убрать как можно больше клеток, и уходила позже. Она уже не успевала зайти домой переодеться и поесть. Переодевалась прямо на работе и, жуя на ходу булку, спешила в институт. Домой Галя приходила совсем поздно. Она сразу ложилась спать, а утром чуть свет спешила в Зоопарк, чтобы прийти раньше всех и побольше сделать.
Наверное, очень немногие люди могут сказать о себе что-то подобное. А Вера Васильевна сказала это с полным правом, потому что почти всю жизнь – с шестнадцати лет – работала в Московском зоопарке. А в Зоопарке – так уж получалось – ей постоянно приходилось иметь дело со зверёнышами, которые либо осиротели, либо матери почему-то отказались их кормить. И наверное, многие из них погибли бы, если б не добрые руки и неиссякаемое терпение, а главное – если бы не огромная любовь к животным Веры Васильевны Чаплиной.
Конечно, она не только выкармливала соской детёнышей и заботилась о них – она наблюдала за животными, вела научную работу, стремилась к тому, чтоб звери не особенно чувствовали, что они в неволе. Постоянно наблюдая за малышами, Вера Васильевна предложила организовать площадку молодняка – поместить в одну большую вольеру лисят и львят, волчат и ягнят, медвежат и козлят. Многие сомневались, уживутся ли друг с другом такие разные звери. Но Вера Васильевна была уверена: уживутся, ведь они ещё не звери, а зверята, все они весёлые и добрые, игривые и доверчивые, как и всякие детёныши. И вот в Московском зоопарке появилась такая площадка. Сколько интересного материала для изучения дал этот эксперимент зоологам! Сколько радости и весёлых минут доставила эта «площадка» посетителям Зоопарка! Но ребята, видевшие, как играют, бегают, гоняются друг за другом зверята, не знали, что не все они сразу начали дружить, да и потом были всякие непредвиденные случаи.
Вера Васильевна замечала в поведении животных всё, до мельчайших подробностей. А потом решила рассказать ребятам о том, что происходит на площадке молодняка. Так появилась первая её книга «Малыши с зелёной площадки». Из неё ребята узнали, что каждый зверёныш, так же как и всякий взрослый зверь, имеет свой характер и свой нрав, что зверя можно воспитать и злым и добрым.
Потом Вера Васильевна написала книги «Мои воспитанники» и «Четвероногие друзья». Ребята познакомились с львицей Кинули, выросшей не в клетке, а в городской квартире, с лосёнком Лоськой, выкормленным соской, с умным слоном Шанго, с обезьянкой Малышкой, с лисёнком Куцым, с выдрой Наей, с собакой, воспитанной волчицей, и со многими другими животными. Ребята узнали и о тех людях, которые работают в Зоопарке – ухаживают за животными, лечат, изучают и кормят их.
Немало книг написала за свою жизнь Вера Васильевна Чаплина: «Кинули», «Питомцы зоопарка», «Друг чабана», «Медвежонок Фомка», «Случайные встречи» и другие. Книги эти многократно переиздавались, переводились на разные языки и в нашей стране, и за её пределами, и ребята во многих странах полюбили их, полюбили не только потому, что книги Веры Васильевны интересные, но ещё и потому, что они написаны очень добрым человеком, человеком, любящим животных и считающим главным делом своей жизни – воспитание доброты. А доброта, одно из самых важных и нужных качеств человеческого характера, начинается с малого – с доброго отношения к котёнку или щенку, птенцу или лягушонку.
По-настоящему добрый человек всегда смелее злого, он и в жизни счастливее человека недоброго, и радостей в жизни у него больше. И встреча с хорошей книгой, написанной добрым человеком, – это тоже большая радость.
И вот такую книгу – интересную и умную, которая поможет тебе многое понять, которая заставит тебя задуматься, а возможно, и на кое-что взглянуть иными глазами, – ты сейчас держишь в руках.
Юрий Дмитриев
Обращение к читателям
Дорогие ребята!
Всю жизнь я очень любила животных, и сколько себя помню, всегда у меня воспитывались какие-нибудь птенцы, щенята, зайчата…
Мне нравилось, когда меня дома встречали раскрытые рты галчат, сорок, когда серенькие желторотые воробышки не улетали от протянутой руки, а зайчата смело прыгали ко мне на колени.
С шестнадцати лет я поступила в кружок юных биологов Зоопарка. Руководил этим кружком известный натуралист и большой любитель природы Пётр Александрович Мантейфель. Он учил нас любить животных, беречь и изучать природу… Кружок наш был небольшой и очень дружный. Мы помогали служителям убирать клетки, кормить зверей и птиц, научным сотрудникам – наблюдать животных, записывали в дневники их поведение, взвешивали звериных малышей и следили за их ростом…
Помню, сколько нового и интересного узнала я в Зоопарке: какими рождаются барсучата, соболята, дикобразы, как растёт весь этот молодняк, как изменяются повадки животных… И каких только у меня не было звериных малышей, начиная от маленького, чуть больше напёрстка, бельчонка и кончая львятами, росомахами!
А как обрадовалась я, когда в 1933 году меня назначили заведующей молодняком Зоопарка! Вот тогда мне пришла мысль устроить в Зоопарке специальную площадку, где можно было бы не только воспитать здоровый и крепкий молодняк, но и сделать так, чтобы разные животные мирно уживались друг с другом.
У меня осталось много приятных и дорогих воспоминаний о тех звериных малышах, которым я отдала много тепла, любви и заботы. И мне, ребята, очень хочется, чтобы и вы познакомились с моими воспитанниками и полюбили их.
В. Чаплина
Мои питомцы
Самая смышлёная
Долгое время я работала в Зоопарке со львами, тиграми, но случилось так, что меня перевели работать в обезьянник.
Очень не хотелось мне там оставаться. Обезьян я совсем не знала и не любила. Стою перед клеткой с обезьянами-резусами; их там целая стая – штук сорок – бегает. Смотрю и думаю: «Как же я их различать буду? Уж очень они друг на друга похожи. Одинаковые глаза, мордочки, руки, и даже роста как будто одного». Но это мне только вначале так казалось, а как пригляделась к ним – вижу, что хоть и одной они породы, а друг на друга не похожи. У того, которого звали Вовкой, голова гладкая, словно причёсанная, не то что у Бобрика. У Бобрика вихры во все стороны торчат, ну совсем как у Стёпки-растрёпки.
Но больше всех отличалась Малышка. Из всех обезьян она была самая маленькая, оттого её так и прозвали. Мордочка у Малышки остренькая, а сама она ловкая, шустрая. Как войду я в клетку, все обезьяны разбегутся, а Малышка чуть-чуть отойдёт в сторону и поглядывает на моё решето, в котором я приносила фрукты.
Вот эту-то Малышку и решила я приручить. Нелёгкое это было дело.
Долго не решалась ко мне подойти трусишка. Стоило только к ней протянуть руку, как она быстро отскакивала и убегала. Но я терпеливо просиживала в клетке часами и время от времени бросала ей самые вкусные кусочки.
С каждым днём Малышка привыкала ко мне всё больше и больше. Не убегала, когда я подходила, а однажды так расхрабрилась, что чуть не вырвала у меня печенье, которое я хотела дать другой обезьяне. Как-то даже пыталась залезть ко мне в карман. Уже протянула руку, но тут же сама испугалась своей храбрости и удрала. С тех пор я стала нарочно класть сладости в карман. И делала это так, чтобы Малышка видела. Я уже знала, что она большая сластёна.
Обезьянка внимательно наблюдала, как я кладу в карман грушу или кусочек сахару, а потом вытягивала трубочкой ротик и жалобно кричала. И всё-таки в карман она залезть решилась. Чтобы не испугать воришку, я нарочно отвернулась, как будто ничего не замечаю. А Малышка быстро вытащила у меня из кармана кусочек сахару и, воровато оглядываясь, на всякий случай уселась подальше.
Вера Чаплина родилась в Москве, на Большой Дмитровке в потомственной дворянской семье в доме деда, крупного инженера-теплотехника профессора Владимира Михайловича Чаплина (мецената и воспитателя архитектора Константина Мельникова). Мать, Лидия Владимировна Чаплина, закончила консерваторию, отец, Василий Михайлович Кутырин, - юрист. После революции 1917 года в хаосе Гражданской войны 10-летняя Вера потерялась и, как беспризорница, оказалась в детском доме в Ташкенте.
«Только любовь к животным помогла мне пережить это первое большое горе, - вспоминала впоследствии писательница, - Даже находясь в детском доме я ухитрялась держать щенят, котят и птенцов… Днем я выносила своих питомцев в огромный сад около дома, а на ночь тащила их в спальню и прятала кого в тумбочку, кого под кровать, а кого себе под одеяло. Иногда кто-нибудь из воспитателей обнаруживал моих питомцев и мне здорово попадало». Любовь к животным и ответственность за жизни своих «меньших братьев» воспитали в маленькой девочке решительность и умение преодолевать трудности. Эти черты характера и определили её жизненный и творческий путь.
В 1923 году Веру разыскала мать и привезла в Москву. Вскоре она стала ходить в зоопарк и поступила в кружок юных биологов (КЮБЗ), которым руководил профессор П. А. Мантейфель. Будущая писательница не только выкармливала соской звериных детенышей и заботилась о них, она наблюдала за животными, вела научную работу, стремилась к тому, чтобы звери не особенно чувствовали, что они в неволе.
В 25 лет Вера Чаплина становится одним из новаторов Московского зоопарка. Она навсегда останется в его истории как инициатор и руководитель созданной в 1933 году площадки, где «не только воспитывался здоровый и крепкий молодняк, но и было сделано так, чтобы разные животные мирно уживались друг с другом». Этот эксперимент вызвал небывалый интерес зрителей, и площадка молодняка на многие годы стала одной из «визитных карточек» Московского зоопарка.
Вера Чаплина на площадке молодняка Московского зоопарка
Тогда же в журнале «Юный натуралист» появились первые небольшие рассказы Веры Чаплиной, и сразу после этих публикаций издательство «Детгиз» заключает с ней договор на книгу о площадке молодняка. «Малыши с зеленой площадки» в 1935 году были опубликованы и имели успех, но молодая писательница оценила книгу критически, существенно переработав её текст для нового сборника рассказов, а в последующие издания не включала его вовсе.
Как и для многих авторов определяющей для Чаплиной стала её вторая книга - «Мои воспитанники» (1937). И действительно, вошедшие в неё рассказы, среди которых «Арго», «Лоська», «Тюлька», не только обнаружили собственный стиль писательницы, но и стали одними из лучших в её творчестве. А история про львицу Кинули, воспитанную в городской квартире, кроме того получилась настоящим бестселлером, ожидаемым читателями ещё до своей публикации.
Вера Чаплина, львица Кинули и собака Пери в комнате коммунальной квартиры дома № 16 по Большой Дмитровке
События, описанные в этой повести, начались весной 1935 года и уже осенью были широко известны не только в Москве, но и далеко за её пределами благодаря многочисленным газетным заметкам и репортажам в киножурналах. На Чаплину буквально обрушился поток писем от незнакомых детей и взрослых из разных городов страны. Причем большинство из них, не зная её точного адреса, надписывали конверты просто: «Московский зоопарк, Кинули Чаплиной». Вскоре известность становится международной: в декабре американская «The Christian Science Monitor» публикует большую статью о Вере Чаплиной, Кинули и площадке молодняка; затем с ней заключают договор об издании произведений за границей, и в 1939 году в Лондоне выходит книга её рассказов «My animal friends».
В 1937 году её назначили заведующей секцией хищников. Более 30 лет отдала Вера Чаплина Московскому зоопарку, а с 1946 году перешла на постоянную литературную работу. В 1947 году выходит её новый сборник «Четвероногие друзья», в котором помимо переработанного текста «Кинули» впервые появились такие рассказы как «Фомка-белый медвежонок», «Волчья воспитанница», «Куцый», «Шанго» и другие. «Четвероногие друзья» имели необычайный успех: уже через несколько лет они были переизданы не только в Москве, но и в Варшаве, Праге, Братиславе, Софии, Берлине. А когда в 1950 году Чаплина вступала в Союз Писателей, то рекомендовавшие её Самуил Маршак и Лев Кассиль недоумевали, почему это не произошло гораздо раньше.
Обложка «Четвероногие Друзья», Детгиз, Москва-Ленинград, 1949 г.
Литературным соавтором Веры Чаплиной с конца 1940-х годов стал писатель-натуралист Георгий Скребицкий. В соавторстве они создают сценарии к мультфильмам «Лесные путешественники» (1951) и «В лесной чаще» (1954). После совместной поездки в Западную Белоруссию публикуют книгу очерков «В Беловежской пуще» (1949). И все же главным писательским материалом для Чаплиной продолжает быть жизнь Московского зоопарка. В 1955 году она выпускает сборник рассказов «Питомцы зоопарка» (окончательно завершён в 1965 году).
В 1950-1960-х годах с героями произведений Веры Чаплиной, помимо читателей социалистических стран, знакомятся во Франции, Японии, США, и её книги, одни из немногих в то время, широко представляют за рубежом образ советской детской литературы. Это весьма примечательно, ибо как раз советская идеология в них совершенно отсутствовала. Впрочем, данное обстоятельство не мешало издательству «Международная книга», расширяя круг своих иностранных читателей, публиковать «Четвероногих друзей» и «Питомцев зоопарка» на испанском, хинди, арабском и других языках.
В сборнике «Друг чабана» (1961) и в цикле поздних рассказов «Случайные встречи» (1976) появляются новые черты творчества Веры Чаплиной. На смену крупным планам и ярким краскам, создававшим приподнятые по настроению, а порой и драматические портреты четвероногих героев, приходят образы вроде бы меньшего масштаба. Но теперь они приходят как будто из собственной жизни читателя. Кажется, что Вера Чаплина уже не столько рассказывает какие-то истории, сколько просто помогает заметить и разглядеть наших не всегда приметных четвероногих и крылатых соседей. Рассказы «Забавный медвежонок», «Испорченный отпуск», «Пуська», «Как хорошо!» - полны комических ситуаций, которые порой случаются с нами при более близком знакомстве с «очаровательными» зверятами. То, что вытворяют при этом зверята, может легко вывести из себя даже очень спокойного человека, и Вера Чаплина остроумно, но без насмешки рассказывает об этом. Видно, что писательница и сама не раз попадала в подобные ситуации, и что люди, которых она показывает растерянными и рассерженными, несмотря ни на что способны сохранить к своим маленьким «мучителям» доброе, человеческое отношение.
Чаплина В.В. скачатьМихайлова Вера Васильевна - литературный псевдоним Вера Чаплина (1908 – 1994) – известная детская писательница, жизнь и творчество которой непосредственно связаны с Московским зоопарком.
Родилась в Москве в дворянской семье. Дед – видный инженер-теплотехник профессор В.М.Чаплин. Мать закончила консерваторию, отец – юрист. После революции 1917г. в хаосе Гражданской войны 10-летняя Вера потерялась и, как беспризорница, оказалась в детском доме в Ташкенте.
«Только любовь к животным помогла мне пережить это первое большое горе, - вспоминала впоследствии писательница, - Даже находясь в детском доме я ухитрялась держать щенят, котят и птенцов… Днем я выносила своих питомцев в огромный сад около дома, а на ночь тащила их в спальню и прятала кого в тумбочку, кого под кровать, а кого себе под одеяло. Иногда кто-нибудь из воспитателей обнаруживал моих питомцев и мне здорово попадало».
В 1923г. Веру разыскала мать и привезла в Москву. И уже вскоре она стала ходить в зоопарк и поступила в кружок юных биологов под руководством профессора П.А. Мантейфеля. Будущая писательница не только выкармливала соской звериных детенышей и заботилась о них, она наблюдала за животными, вела научную работу, стремилась к тому, чтобы звери не особенно чувствовали, что они в неволе. В 1933г. Чаплина предложила организовать «площадку молодняка» (а впоследствии стала ее заведующей), где мирно уживались малыши совсем разных животных.
А в 1935г. имя молодой сотрудницы зоопарка становится известным на всю страну – вышла в свет ее первая книга «Малыши с зеленой площадки» и случилась уникальная история с львицей Кинули, которую Чаплина вырастила в городской квартире (об этом рассказывает чудесная повесть «Кинули»).
В 1937г. ее назначили заведующей секцией хищников. Более 30 лет отдала Вера Чаплина Московскому зоопарку, а с 1946г. перешла на постоянную литературную работу, став в 1950г. членом Союза писателей. «Мои воспитанники»(1937), «Четвероногие друзья»(1949), «Питомцы зоопарка»(1955), «Случайные встречи»(1976) – эти и другие сборники Чаплиной давно стали классикой отечественной детской литературы, многократно переведены на многие иностранные языки.
Сайт автора - http://chaplina1.narod.ru Об авторе в энциклопедииРассказы известной писательницы и натуралиста о животных – воспитанниках зоопарка. Много лет она работала с малышами самых разных животных: с бельчатами, медвежатами, волчатами, тигрятами, обезьянками и многими другими.
В своих рассказах она описывает, какими зверята рождаются, как они растут, как меняются их повадки.
Фотографии А. Анджанова.
скачать (1189 Kb)