Защита брестской крепости стала первым подвигом советских бойцов в великой отечественной войне. Штурм брестской крепости
«Какой мог быть героизм на западных рубежах?! Немец беспрепятственно перешел границу и под зеленый свет добрался до Москвы. сдалась…»
Долгое время бытовало именно такое убеждение. Более того, Сталин авторитетно заявил, что «у нас нет военнопленных, у нас есть предатели». И все выжившие защитники Брестской крепости автоматически попали в их разряд. Только в пору хрущевской «оттепели» прозаик, драматург и журналист Сергей Смирнов смог рассказать людям правду, собрав материал о героизме защитников и изложив его в книге « ». И сегодня мы хотим вспомнить о подвиге защитников цитадели над Бугом, о мужестве погибших и о геройстве выживших.
Это надо живым
Вокруг Брестской крепости и по сей день бытует немало мифов. Один из них - никого из защитников уже нет в живых. И я купилась на этот домысел, разве что Петр Котельников всплывал в памяти - земляк, брестчанин, прошедший через лагерь для военнопленных, неудачные побеги, тюрьму. Кажется, он с супругой совсем недавно отмечал бриллиантовую свадьбу?
Да жив Петр Михайлович, - успокоила заведующая научно-экспедиционным отделом мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» Елена Митюкова. - Просто переехал жить к сыну в Москву. Ныне здравствуют и еще примерно 20 человек. Простите за это «примерно», просто от некоторых нет ответов на наши письма. Доподлинно известно, что живы россияне Иван Бугаков и Петр Бондарев, чуваш Никандр Бахмисов, башкир Ришат Исмагилов, в Волгоградской области проживает Валентина Кокорева-Четвертухина.
Судьба мало кому известной медсестрички Валентины стоит того, чтобы к ней присмотреться. В августе прошлого года она отметила свое 100-летие. В детстве Валюше прочили учебу в консерватории - голосом обладала превосходным. Как же девчонке хотелось стать артисткой! Но профессию ей выбрал отец-врач: «Ты еще споешь свое, лечить людей куда важней». И Валя пошла в первый Ленинградский мединститут. Окончив его, стала детским неврологом, готовила диссертацию. Когда началась советско-финская война, девушка ушла на фронт добровольцем. На той войне она получила медаль «За отвагу». Однажды раненые и сопровождавший их обоз оказались отрезанными от своих. Мальчишка-командир растерялся и не знал, что предпринять. Валя взяла командование на себя и по лесным тропам вывела людей из окружения.
Дальнейшую службу в Латвии Валентина Александровна сравнивала почти что с раем земным, но этот благоприятный период жизни очень быстро закончился. 22 июня 1941 она проснулась от грохота, подумала - гроза, а на самом деле снова началась война. На 5-й день кровавой схватки в Брестской крепости, где уже полгода служила Валентина, ее с ранеными обнаружили немцы. Дальше были концлагеря в Польше, Пруссии, Саксонии с холодом, голодом, унижениями… Тем не менее именно тогда ей улыбнулось счастье - в концлагере она встретила свою любовь и судьбу. Врач Николай Кокорев предложил ей руку и сердце. В лагере у них родилась дочь. Потом пришла долгожданная победа! Но радость очень быстро сменилась очередными мытарствами: семью военнопленных медиков ждали бесконечные проверки, сплошное недоверие. Супругам не разрешили вернуться в Ленинград, и они обосновались в Волгоградской области, работали врачами, вырастили трех дочерей, пятеро внуков и правнука. «Хмурые до 100 лет не доживают», - отмечает Валентина Кокорева-Четвертухина. Война и плен не сумели сломить эту женщину. На жизнь она смотрит с оптимизмом. Стихи, которые стала писать после войны, полны любви, добра, настроения, хотя нет-нет и промелькнет тревожное: «Как трудно мне жить! Отчего? Не скажу…»
Одна на всех отстроченная слава
Андрей Кижеватов, Ефим Фомин, Иван Зубачев… Этих людей уже нет в живых, но их имена олицетворяют мужество. В этом же ряду и Петр Гаврилов. В 1957 году ему присвоят звание Героя Советского Союза, но до долгожданного события Петру Михайловичу придется пройти через настоящий ад. Его, возглавившего оборону Кобринского укрепления Восточного форта, схватили на 32-й день войны. Когда привезли в госпиталь, не мог даже воду пить - находился в состоянии крайнего истощения. При этом немецкие солдаты свидетельствовали, что всего за час до своего пленения, когда майора застигли в одном из казематов крепости, он в одиночку принял бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета, убил и ранил несколько противников.
После госпиталя Петра Михайловича ждали 4 года концлагерей - до мая 1945 года он находился то в Хаммельбурге, то в Равенсбрюке. После Победы легче тоже не стало - майора Гаврилова репрессировали. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба этого человека, если бы не книга Сергея Смирнова - Гаврилова реабилитировали с восстановлением в звании. Майор долгие годы искал потерянных во время войны жену и сына, но безрезультатно, и женился на другой женщине.
Петр Михайлович много ездил по стране, выступал, 20 раз подряд бывал в Бресте. На одной из встреч к Гаврилову подошла женщина и сообщила шокирующую новость - его жена Екатерина Григорьевна жива и находится в Косовском (Ивацевичский район) доме инвалидов. Через 15 лет после окончания войны супругам суждено было встретиться. Выяснилось, что жена и сын Гаврилова попали в плен, после освобождения вернулись в Беларусь. Изможденная войной, парализованная Екатерина Гаврилова была определена в дом инвалидов и связь с сыном потеряла.
Местная пресса взахлеб рассказывала о перипетиях судьбы легендарного защитника крепости. Благодаря этому и удалось найти Николая Гаврилова - командир части, где служил парень, прислал телеграмму в Брестский облисполком. И семья воссоединилась - Гаврилов увез первую супругу с собой. Вторая жена за ней ухаживала, правда, недолго - в декабре 1956 года Екатерина Григорьевна умерла. Сын Гаврилова стал художником. К слову, немало бывших защитников крепости избрали творческие профессии. Народным артистом РСФСР стал бывший рядовой 44-го стрелкового полка Николай Белоусов. Известным детским писателем - лейтенант Александр Махнач. Именно его одним из первых нашел Сергей Смирнов.
Среди бывших защитников крепости просто невозможно обойти имя Героя Советского Союза Михаила Мясникова, бывшего на момент начала войны курсантом шоферских курсов. 5 июля ему вместе с группой бойцов удалось вырваться из крепости и дальше воевать в рядах Красной Армии. За оборону Севастополя Мясников удостоен высокого звания Героя.
Нельзя не упомянуть и Прасковью Ткачеву. Эта женщина войну встретила в должности старшей медицинской сестры Брестского военного госпиталя, который базировался в крепости. Свой профсоюзный билет, впоследствии ставший экспонатом музея, она превратила в записную книжку: на его страницах помечала фамилии убитых бойцов.
В июне страшном камни здесь горели
Украинцу Родиону Семенюку на момент начала войны исполнилось 20. На его долю в крепости выпала важная миссия. Младший сержант зенитного артиллерийского дивизиона вместе с красноармейцами Фальварковым и Тарасовым укрыли боевое знамя части. Но именно Семенюк носил его на груди под гимнастеркой и все время боялся, что его ранят, и знамя попадет в руки врага. «А потом эта страшная бомбежка, когда ходуном заходили земляные валы, и из стен и с потолков казематов сыпались кирпичи. Тогда майор Гаврилов приказал закопать знамя. Они только успели это сделать и забросать утрамбованную землю мусором, как фашисты ворвались в форт. Тарасов был убит, а Фальварков попал в плен вместе с Семенюком». (Из книги Сергея Смирнова.)
Из плена Родион Семенюк пытался бежать трижды, но неудачно. И лишь в январе 1945-го он оказался в рядах Советской Армии. В сентябре 1965 года приехал в крепость, откопал знамя и передал его в музей. Год спустя, когда правительство награждало героев обороны, знатный металлург Кузбасса Родион Семенюк получил орден Красного Знамени.
В феврале 1942 года на одном из участков фронта в районе Орла наши войска разгромили 45-ю пехотную дивизию противника. При этом был захвачен архив штаба дивизии. Разбирая документы, захваченные в немецком архиве, наши офицеры обратили внимание на одну весьма любопытную бумагу. Этот документ назывался «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска», и в нем день за днем гитлеровцы рассказывали о ходе боев за Брестскую крепость.
Вопреки воле немецких штабистов, которые, естественно, старались всячески превознести действия своих войск, все факты, приводимые в этом документе, говорили об исключительном мужестве, о поразительном героизме, о необычайной стойкости и упорстве защитников Брестской крепости. Как вынужденное невольное признание врага звучали последние заключительные слова этого донесения.
«Ошеломляющее наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови, — писали штабные офицеры противника. — Эта простая истина еще раз доказана при взятии Брестской крепости. Русские в Брест-Литовске дрались исключительно настойчиво и упорно, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».
Таково было признание врага.
Это «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска» было переведено на русский язык, и выдержки из него опубликованы в 1942 году в газете «Красная звезда». Так, фактически из уст нашего врага, советские люди впервые узнали некоторые подробности замечательного подвига героев Брестской крепости. Легенда стала былью.
Прошло еще два года. Летом 1944 года, во время мощного наступления наших войск в Белоруссии, Брест был освобожден. 28 июля 1944 года советские воины впервые после трех лет фашистской оккупации вошли в Брестскую крепость.
Почти вся крепость лежала в развалинах. По одному виду этих страшных руин можно было судить о силе и жестокости происходивших здесь боев. Эти груды развалин были полны сурового величия, словно в них до сих пор жил несломленный дух павших борцов 1941 года. Угрюмые камни, местами уже поросшие травой и кустарником, избитые и выщербленные пулями и осколками, казалось, впитали в себя огонь и кровь былого сражения, и людям, бродившим среди развалин крепости, невольно приходила на ум мысль о том, как много видели эти камни и как много сумели бы рассказать, если бы произошло чудо и они смогли заговорить.
И чудо произошло! Камни вдруг заговорили! На уцелевших стенах крепостных строений, в проемах окон и дверей, на сводах подвалов, на устоях моста стали находить надписи, оставленные защитниками крепости. В этих надписях, то безымянных, то подписанных, то набросанных второпях карандашом, то просто нацарапанных на штукатурке штыком или пулей, бойцы заявляли о своей решимости сражаться насмерть, посылали прощальный привет Родине и товарищам, говорили о преданности народу и партии. В крепостных руинах словно зазвучали живые голоса безвестных героев 1941 года, и солдаты 1944 года с волнением и сердечной болью прислушивались к этим голосам, в которых были и гордое сознание исполненного долга, и горечь расставания с жизнью, и спокойное мужество перед лицом смерти, и завет о мщении.
«Нас было пятеро: Седов, Грутов И., Боголюбов, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22.VI.1941. Умрем, но не уйдем!» — было написано на кирпичах наружной стены близ Тереспольских ворот.
В западной части казарм в одном из помещений была найдена такая надпись: «Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрем как герои. Июль. 1941».
В центре крепостного двора стоит полуразрушенное здание церковного типа. Здесь действительно была когда-то церковь, а впоследствии, перед войной, ее переоборудовали в клуб одного из полков, размещенных в крепости. В этом клубе, на площадке, где находилась будка киномеханика, на штукатурке была выцарапана надпись: «Нас было трое москвичей — Иванов, Степанчиков, Жунтяев, которые обороняли эту церковь, и мы дали клятву: умрем, но не уйдем отсюда. Июль. 1941».
Эту надпись вместе со штукатуркой сняли со стены и перенесли в Центральный музей Советской Армии в Москве, где она сейчас хранится. Ниже, на той же стене, находилась другая надпись, которая, к сожалению, не сохранилась, и мы знаем ее только по рассказам солдат, служивших в крепости в первые годы после войны и много раз читавших ее. Эта надпись была как бы продолжением первой: «Я остался один, Степанчиков и Жунтяев погибли. Немцы в самой церкви. Осталась последняя граната, но живым не дамся. Товарищи, отомстите за нас!» Слова эти были выцарапаны, видимо, последним из трех москвичей — Ивановым.
Заговорили не только камни. В Бресте и его окрестностях, как оказалось, жили жены и дети командиров, погибших в боях за крепость в 1941 году. В дни боев эти женщины и дети, застигнутые в крепости войной, находились в подвалах казарм, разделяя все тяготы обороны со своими мужьями и отцами. Сейчас они делились воспоминаниями, рассказывали много интересных подробностей памятной обороны.
И тогда выяснилось удивительное и странное противоречие. Немецкий документ, о котором я говорил, утверждал, что крепость сопротивлялась девять дней и пала к 1 июля 1941 года. Между тем многие женщины вспоминали, что они были захвачены в плен только 10, а то и 15 июля, и когда гитлеровцы выводили их за пределы крепости, то на отдельных участках обороны еще продолжались бои, шла интенсивная перестрелка. Жители Бреста говорили, что до конца июля или даже до первых чисел августа из крепости слышалась стрельба, и гитлеровцы привозили оттуда в город, где был размещен их армейский госпиталь, своих раненых офицеров и солдат.
Таким образом, становилось ясно, что немецкое донесение о занятии Брест-Литовска содержало заведомую ложь и что штаб 45-й дивизии противника заранее поспешил сообщить своему высшему командованию о падении крепости. На самом же деле бои продолжались еще долго... В 1950 году научный сотрудник московского музея, исследуя помещения западных казарм, нашел еще одну надпись, выцарапанную на стене. Надпись эта была такой: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» Подписи под этими словами не оказалось, но зато внизу стояла совершенно ясно различимая дата — «20 июля 1941 года». Так удалось найти прямое доказательство того, что крепость продолжала сопротивление еще на 29-й день войны, хотя очевидцы стояли на своем и уверяли, что бои шли больше месяца. После войны в крепости производили частичную разборку развалин и при этом под камнями нередко находили останки героев, обнаруживали их личные документы, оружие.
Смирнов С.С. Брестская крепость. М., 1964
БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ
Построенная почти за столетие до начала Великой Отечественной войны (возведение основных укреплений было завершено к 1842 г.), крепость давно утратила в глазах военных стратегическое значение, поскольку не считалась способной выдержать натиск современной артиллерии. Как следствие, объекты комплекса служили, в первую очередь, для размещения личного состава, который в случае войны должен был держать оборону за пределами крепости. При этом план по созданию укрепленного района, учитывавший новейшие достижения в области фортификации, по состоянию на 22 июня 1941 г. не был полностью реализован.
На момент начала Великой Отечественной войны гарнизон крепости состоял в основном из подразделений 6-й и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса РККА. Но он существенно сократился ввиду участия многих военнослужащих в плановых учебных мероприятиях.
Операция немцев по захвату крепости была начата мощной артиллерийской подготовкой, разрушившей значительную часть строений, уничтожившей большое число бойцов гарнизона и поначалу заметно деморализовавшей уцелевших. Противник быстро закрепился на Южном и Западном островах, а штурмовые отряды появились на Центральном острове, однако не сумели занять казармы в Цитадели. В районе Тереспольских ворот немцы встретили отчаянную контратаку советских бойцов под общим командованием полкового комиссара Е.М. Фомина. Авангардные подразделения 45-й дивизии вермахта понесли при этом серьезные потери.
Выигранное время позволило советской стороне организовать упорядоченную оборону казарм. Гитлеровцы вынуждены были оставаться на занятых позициях в здании армейского клуба, откуда некоторое время не могли выбраться. Огнем были остановлены и попытки прорыва подкрепления противника по мосту через Мухавец в районе Холмских ворот на Центральном острове.
Помимо центральной части крепости постепенно росло сопротивление в других частях комплекса зданий (в частности, под командованием майора П.М. Гаврилова на северном Кобринском укреплении), причем бойцам гарнизона благоприятствовала плотная застройка. Из-за нее враг не мог вести прицельный артиллерийский огонь с близкого расстояния, не подвергаясь опасности самому быть уничтоженным. Располагая только стрелковым оружием и незначительным числом артиллерийских орудий и бронетехники, защитники крепости пресекли продвижение противника, а в дальнейшем, когда немцы осуществили тактическое отступление, заняли оставленные противником позиции.
Вместе с тем, несмотря на провал быстрого штурма, за 22 июня силам вермахта удалось взять всю крепость в кольцо блокады. До ее установления покинуть крепость и занять предписанные оборонительными планами рубежи сумело, по некоторым оценкам, до половины списочного состава размещенных в комплексе частей. С учетом потерь за первый день обороны, в итоге крепость защищали порядка 3,5 тыс. чел., блокированных в разных ее частях. Как следствие, каждый из крупных очагов сопротивления мог рассчитывать только на материальные ресурсы в непосредственной близости от себя. Командование объединенными силами защитников было возложено на капитана И.Н. Зубачева, заместителем которого стал полковой комиссар Фомин.
В последующие дни обороны крепости противник упорно стремился занять Центральный остров, но встречал организованный отпор гарнизона Цитадели. Только 24 июня немцам удалось окончательно занять Тереспольское и Волынское укрепления на Западном и Южном островах. Артиллерийские обстрелы Цитадели чередовались с налетами авиации, в ходе одного из которых винтовочным огнем был сбит немецкий истребитель. Защитниками крепости также были подбиты не менее четырех вражеских танков. Известно о гибели еще нескольких немецких танков на импровизированных минных заграждениях, установленных красноармейцами.
Против гарнизона противником применялись зажигательные боеприпасы и слезоточивый газ (в распоряжении осаждающих имелся полк тяжелых химических минометов).
Не менее опасной для советских солдат и гражданских лиц, находившихся с ними (в первую очередь, жен и детей офицеров), оказалась катастрофическая нехватка еды и питья. Если расход боеприпасов удавалось компенсировать за счет уцелевших арсеналов крепости и трофейного оружия, то потребности в воде, продовольствии, медикаментах и перевязочных материалах удовлетворялись на минимальном уровне. Водоснабжение крепости было разрушено, а ручной забор воды из Мухавца и Буга был практически парализован огнем противника. Ситуация дополнительно осложнялась непрекращающейся сильной жарой.
На начальном этапе обороны идея пробиться за пределы крепости и соединиться с основными силами была оставлена, поскольку командование защитников рассчитывало на скорый контрудар советских войск. Когда эти расчеты не оправдались, начались попытки прорыва блокады, однако все они завершились неудачей из-за подавляющего превосходства частей вермахта в живой силе и вооружении.
К началу июля, после особенно масштабной бомбардировки и артиллерийского обстрела, противнику удалось захватить укрепления на Центральном острове, уничтожив тем самым главный очаг сопротивления. С этого момента оборона крепости утратила целостный и скоординированный характер, и борьбу с гитлеровцами продолжали уже разрозненные группы в разных участках комплекса. Действия этих групп и одиночных бойцов приобретали все больше черт диверсионной активности и продолжались в ряде случаев до конца июля и даже до начала августа 1941 г. Уже после войны в казематах Брестской крепости была найдена выцарапанная кем-то из советских защитников надпись «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина. 20 июля 1941 г.»
Большинство уцелевших защитников гарнизона попали в немецкий плен, куда еще до прекращения организованной обороны были отправлены женщины и дети. Комиссар Фомин был расстрелян немцами, капитан Зубачев умер в плену, майор Гаврилов пережил плен и был уволен в запас в ходе послевоенного сокращения армии. Оборона Брестской крепости (после войны получила звание «крепости-героя») стала символом мужества и самопожертвования советских солдат в первый, самый трагический период войны.
Асташин Н.А. Брестская крепость // Великая Отечественная война. Энциклопедия. /Отв. ред. Ак. А.О. Чубарьян. М., 2010.
Гарнизон Брестской крепости одним из первых принял на себя удар немецкой армии во время начала .
Мужество и героизм ее защитников навеки вписаны в аналоги мировой истории, которую невозможно забыть или переврать.
Вероломное нападение
Неожиданный штурм крепости начался в 4 часа ранним утром 22 июня 1941 года ураганным артиллерийским огнем.
Прицельный и сокрушительный огонь уничтожил склады боеприпасов и повредил линии связи. Гарнизон сразу понес значительные потери в живой силе.
Результатом этой атаки был разрушен водопровод, что в дальнейшем значительно усложнило положение защитников крепости. Вода требовалась не только для бойцов, которые были обыкновенными живыми людьми, но и для пулеметов.
Оборона Брестской крепости 1941год фото
После получасовой артиллерийской атаки, немцы бросили в атаку три батальона, которые входили в состав 45-й пехотной дивизии. Численность нападавших составляла полторы тысячи человек.
Немецкое командование посчитала такое количество вполне достаточным, чтобы справиться с гарнизоном крепости. И, поначалу, гитлеровцы не встретили серьезного сопротивление. Эффект неожиданности сделал свое дело. Гарнизон перестал быть единым целым, а оказался разбит на несколько не скоординированных между собой очагов сопротивления.
Немцы, ворвавшись в крепость через Тереспольское укрепление, довольно быстро прошли через Цитадель и вышли к Кобринскому укреплению.
Неожиданный отпор
Тем большей неожиданностью для них была контратака советских бойцов, оказавшихся в их тылу. Бойцы гарнизона, уцелевшие после артобстрела, сгруппировались под командованием оставшихся командиров, и немцы получили ощутимый отпор.
Надпись защитников Брестской крепости на стене фото
В отдельные местах нападавших встретили жесткие штыковые атаки, которые оказались для них полной неожиданностью. Нападение стало захлебываться. И не просто захлебываться, а гитлеровцам пришлось уже самим держать оборону.
Быстро придя в себя после произошедшего потрясения от неожиданного и вероломного нападения противника, части гарнизона, оказавшиеся в тылу наступающих, смогли расчленить и даже частично уничтожить врага. Сильнейшее сопротивление противник встретил на Волынском и Кобринском укреплении.
Небольшая часть гарнизона смогла прорваться и покинуть крепость. Но большая ее часть осталась внутри кольца, которые немцы сомкнули уже к 9 часам утра. Внутри кольца окружения осталось от 6 до 8 тысяч человек. В Цитадели немцы смогли удержать лишь некоторые участки, в том числе и господствующее над остальными крепостными сооружениями здание клуба, переоборудованное из бывшей церкви. Кроме того, в распоряжении немцев оказалось помещение столовой комсостава и часть казармы у Брестских ворот, которая уцелела после артобстрела.
На взятие крепости немецкое командование отводило всего несколько часов, но уже к полудню стало ясно, что этот план провалился. За сутки немцам пришлось ввести дополнительные силы, оставленные в резерве. Вместо первоначальных трех батальонов группировка штурмующих крепость увеличилась до двух полков. Артиллерию немцы не могли применять в полной мере, чтобы не уничтожить собственных солдат.
Оборона Брестской крепости
К ночи 23 июня немецкое командование отвело свои войска и начался артобстрел. В промежутках звучало предложение сдаться. На него откликнулось около 2-х тысяч, но основная часть защитников предпочла сопротивление. 23 июня объединившиеся группы советских бойцов под командованием лейтенанта Виноградова, капитана Зубачева, полкового комиссара Фомина, старшего лейтенанта Щербакова и рядового Шугурова, выбили немцев из занятой ими кольцевой казармы у Брестских ворот и планировали организовать длительную оборону крепости, рассчитывая получить подкрепление.
Брестская крепость, июль 1941 года фото
Планировалось создать Штаб обороны и даже был написан проект Приказа № 1 о создании сводной боевой группы. Однако 24 июня немцы смогли ворваться в Цитадель. Большая группа гарнизона попыталась осуществить прорыв через Кобринское укрепление и, хотя они смогли вырваться за внешнюю сторону крепости, их большая часть была уничтожена либо попала в плен. 26 июня были пленены последние 450 бойцов Цитадели.
Подвиг защитников "Восточного форта”
Дольше всех продержались защитники Восточного форта. Их было около 400 человек. Командовал этой группировкой майор П.М.Гаврилов. Немцы шли в атаку на этом участке до 10 раз за день, и каждый раз откатывались назад, встречая ожесточенное сопротивление. И только 29 июня, после того как немцы сбросили на форт авиабомбу весом 1800 кг, форт пал.
Оборона Брестской крепости фото
Но еще до самого августа немцы не могли провести тотальную зачистку и чувствовать себя полными хозяевами. То и дело возникали локальные очаги сопротивления, когда из-под развалин раздавалась стрельба еще живых бойцов. Они предпочитали смерть плену. В числе самых последних взятых в плен оказался тяжело раненый майор Гаврилов и произошло это уже 23 июля.
Перед посещением крепости ом и в конце августа все подвалы крепости были затоплены водой. Брестская крепость – символ мужества и стойкости советских бойцов В 1965 году Бресту было присвоено звание Крепости – героя.
Непобедимость заключена в самом себе; возможность победы зависит от врага.
Суньцзы. Искусство войны
П. Кривоногов, фрагмент картины «Защитники Брестской крепости», 1951 год.
«Отражая вероломное и внезапное нападение гитлеровских захватчиков на Советский Союз, защитники Брестской крепости в исключительно тяжелых условиях проявили в борьбе с немецко-фашистскими агрессорами выдающуюся доблесть, массовый героизм и мужество, ставшие символом беспримерной стойкости советского народа», - из Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года о присвоении Брестской крепости звания «Крепости-Героя» и вручении ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Война
Несмотря на предостережения «железного канцлера» Отто фон Бисмарка, который считал, что война с Россией всегда будет крайне губительна для Германии, хозяин Третьего рейха, неудавшийся живописец и инвалид Первой мировой Адольф Гитлер имел основания полагать, что в его силах опровергнуть утверждение дальновидного предшественника. Еще бы - для захвата Польши фюреру и его победоносным армиям потребовалось три недели, чтобы одолеть Францию, которая, напомним, в то время являлась одной из ведущих мировых держав, Гитлеру хватило шести недель. Триумфальное шествие по Скандинавии и Балканам, где только союзнические десанты, форты Осло, да греческая армия оказали оккупантам какое-то сопротивление, лишь укрепило фюрера и все немецкое руководство в мысли о неуязвимости выбранной тактики и всесокрушающей мощи вермахта.
С учетом внутренних проблем СССР, о которых Гитлер был прекрасно осведомлен, в Берлине придерживались весьма оптимистических взглядов на Восточную кампанию. Хотя и в высшем командовании рейха было немало опытных полководцев, полностью разделяющих точку зрения Бисмарка, всеобщая эйфория от победоносного шествия по Европе, красноречие нацистских пропагандистов и амбиции молодых, идеологически подкованных генералов возобладали над здравым смыслом - оставив завоевание сжавшейся от страха Великобритании на десерт, Гитлер двинул всю мощь своей военной машины к границам Советского Союза.
О расстановке сил перед германским вторжением написаны сотни и тысячи книг, поэтому не будем останавливаться на этом вопросе. Резюмируя в двух словах ситуацию, сложившуюся к 22 июня 1941 года, можно сказать, что Советский Союз все же не ждал крупномасштабной агрессии. На одной шестой части суши понимали, что нацистская Германия, несмотря на парадоксально дружеские отношения Берлина и Москвы, позволившие им по-соседски поделить растоптанную Гитлером Польшу, - это в высшей степени опасный зверь, способный больно укусить и даже нанести серьезное ранение. Но того, что он вознамерится проглотить СССР полностью, не ожидал никто. Слишком сильна была вера в непобедимость РККА, совсем недавно лихо расправившейся с самураями у озера Хасан и на Халхин-Голе.
Лишь откатившись до Смоленска, то есть допустив врага в самое сердце страны, Красная армия пришла в себя и стала сопротивляться более или менее организованно, развеяв миф о непобедимости гитлеровцев и вернув им чувство реальности, растерянное во время триумфов под Дюнкерком, в Париже и Белграде. Но еще до Смоленского сражения, до Ельни, отбитой у гитлеровцев к величайшему изумлению Берлина, в самые первые часы войны, немецкие генералы должны были понять (и многие действительно поняли), что сценарий, разработанный и обкатанный в Западной Европе, тот самый «блицкриг» - молниеносная война, в СССР у них не пройдет. После того как Германия оккупировала Данию, потеряв ранеными двух человек (убитых - ноль), мало кто из немцев вспоминал предостережение Бисмарка. Но настроение жителей рейха стало меняться сразу после 22 июня, когда в Германию тысячами начали поступать похоронки. Мужество советских солдат и офицеров заставило немцев задуматься о справедливости слов «железного канцлера». Символом этого мужества среди хаоса и отчаяния первых дней войны стал подвиг защитников Брестской цитадели.
Крепость
Брестская крепость расположена у западной окраины Бреста, на границе сегодняшних Белоруссии и Польши (в 1941 году - на границе СССР и оккупированной нацистами Польши). До 1939 года она находилась на польской территории, но по соглашению с Германией вместе с прилегающими областями вошла в состав Советского Союза. Расположение самого Бреста на Днепро-Бугском водном пути в узле дорог на Москву, Варшаву, Киев и Вильнюс еще во времена Российской империи определило его стратегическое значение как опорного пограничного пункта страны. Предложение о строительстве оборонительных укреплений у слияния рек Буга и Мухавца появилось в конце XVIII века. Ход Отечественной войны 1812 года подтвердил его целесообразность, и в 1833 году был утвержден проект крепости, разработанный военными инженерами Опперманом, Малецким и Фельдманом. Крепость была торжественно заложена 1 июня 1836 года. Через шесть лет она стала действующей.
Холмские ворота Брестской крепости
Брестские крепостные укрепления заняли территорию около 4 квадратных километров на берегах Буга, Мухавца и каналов. Главное укрепление - Цитадель - разместилось на центральном острове и было окружено Волынским, Кобринским и Тереспольским укреплениями. Внешняя линия земляных валов превышала 6,5 километров при высоте около 10 метров. В толще валов находились многочисленные каменные казематы.
Цитадель была сплошь опоясана двухэтажными с подвалами казармами, повторяющими абрис острова. Их протяженность достигала 1800 метров, что позволило разместить здесь пятьсот казематов, защищенных двухметровыми стенами. Впоследствии мощь крепости еще более выросла за счет новых фортов и многокилометровых оборонительных линий. К началу ХХ века Брест стал крепостью I класса, основным форпостом России на западной границе.
На протяжении второй половины XIX - в начале XX века в крепости неоднократно проводились работы по модернизации и расширению, в которых принимали участие известные инженеры-фортификаторы. Среди них герой обороны Севастополя в Крымскую войну генерал Эдуард Тотлебен и военный инженер Дмитрий Карбышев, впоследствии генерал и Герой Советского Союза.
Защитники
Вопреки распространенному (в основном советской пропагандой) мнению, крепость в начале войны защищала не «горстка бойцов», а довольно крупное воинское подразделение. Сергей Смирнов в книге «Брестская крепость» пишет, что весной 1941 года на территории крепости размещались части двух стрелковых дивизий Красной армии. «Это были стойкие, закаленные, хорошо обученные войска. Одна из этих дивизий - 6-я Орловская Краснознаменная - имела долгую и славную боевую историю… Другая - 42-я стрелковая дивизия - была создана в 1940 году во время финской кампании и уже успела хорошо показать себя в боях на линии Маннергейма».
Немецкий план штурма Брестской крепости (22 июня 1941 г.)
Накануне войны в лагеря на учения из Брестской крепости были выведены больше половины подразделений этих двух дивизий - 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, разведбатов и некоторые другие подразделения. На утро 22 июня 1941-го в крепости находились: 84-й стрелковый полк без двух батальонов; 125-й стрелковый полк без батальона и саперной роты; 333-й стрелковый полк без батальона и саперной роты; 44-й стрелковый полк без двух батальонов; 455-й стрелковый полк без батальона и саперной роты (по штату это должно было составлять - 10074 человек личного состава, в батальонах было 16 противотанковых орудий и 120 минометов, в полках 50 пушек и ПТО, 20 минометов). Помимо этого в крепости размещались: 131-й артполк; 98-й дивизион противотанковой обороны; 393-й зенитно-артиллерийский дивизион; 75-й разведбат; 37-й батальон связи; 31-й автобат; 158-й автобат (по штату - 2169 человек личного состава, 42 ствола артиллерии, 16 легких танков, 13 бронеавтомобилей), а также тыловые части 33-го инженерного полка и 22-й танковой дивизии, 132-й конвойный батальон войск НКВД, 3-я погранкомендатура 17-го отряда, 9-я погранзастава (в Цитадели - центральной части крепости) и окружной госпиталь на Южном острове, большинство персонала и пациентов которого попали в плен в первые часы войны.
Разумеется, наличная численность в частях была существенно ниже штатной. Но фактически утром 22 июня 1941 года в Брестской крепости суммарно находилась неполная дивизия - без 1 стрелкового батальона, 3 саперных рот и гаубичного полка. Плюс батальон НКВД и пограничники. В среднем в дивизиях Особого Западного Военного Округа к 22 июня 1941 было около 9300 человек личного состава, то есть 63 процента от штатной нормы. Таким образом, можно предположить, что всего в Брестской крепости утром 22 июня было более 8 тысяч бойцов и командиров, не считая персонал и пациентов госпиталя.
На участке фронта, где располагалась Брестская крепость, а также железнодорожная линия севернее крепости и автомобильная дорога южнее крепости, должна была наступать германская 45-я пехотная дивизия (из состава бывшей австрийской армии) 12-го армейского корпуса, имевшая боевой опыт польской и французской кампаний. Общая штатная численность этой дивизии должна была составлять 17,7 тысяч человек, а ее боевых подразделений (пехотных, артиллерийских, саперных, разведывательных, связных) - 15,1 тысячи. Из них пехотинцев, саперов, разведчиков - 10,5 тысяч (вместе с собственными тыловиками).
Немецкие танки
Итак, у немцев было численное превосходство в живой силе (считая полную численность боевых подразделений). Что касается артиллерии, то у гитлеровцев помимо дивизионного артполка (орудия которого не пробивали полутора-двухметровые стены казематов) были две 600-мм самоходные мортиры 040 - так называемые «Карлы». Общий боекомплект этих двух орудий составлял 16 снарядов (одну мортиру заклинило при первом выстреле). Также у немцев в районе Брестской крепости были еще 9 мортир калибра 211 мм. И кроме того - полк реактивных многоствольных минометов (54 шестиствольных «Небельверферов» калибра 158,5 мм) - а подобного советского оружия тогда еще не было не только в Брестской крепости, но и во всей Красной армии.
Говоря о соотношении сил в районе Брестской крепости нельзя учитывать только количество солдат, пушек и минометов. За гитлеровцами была внезапность нападения, которая часто играет большую роль, чем технические характеристики оружия и число бойцов. Советские части, защищавшие крепость, по сути даже не знали, что началась война - объявление Сталина последовало только 3 июля, когда оборона закончилась. Немцы имели четкий план действий, советские бойцы не только не получали директив от высшего командования, но даже не знали, что происходит на соседних участках границы. Отбивая атаки гитлеровцев, они и думать не думали, что враг уже занял Минск, линия фронта сдвинулась на сотни километров вглубь СССР и танковые дивизии Гепнера и Гудериана рвутся к сердцу страны. Мужество защитников крепости в данном случае можно рассматривать совершенно автономно от всего хода боевых действий. Это один из уникальных случаев в истории войны, когда стратегические и тактические интересы ушли на второй план, а на первый выдвинулись личные качества людей и воинский долг.
Оборона
Советские историки и авторы художественной литературы посвятили подвигу защитников крепости немало страниц, поэтому любопытным представляется взгляд на бои в Бресте со стороны немцев, которых упорство советских воинов, мягко говоря, привело в замешательство.Немцы заранее решили, что Брестскую крепость придется брать только пехотой - без танков. Их применению препятствовали леса, болота, речные протоки и каналы, окружавшие крепость. Ближайшей задачей 45-й дивизии было: взятие Брестской крепости, железнодорожного моста через Буг северо-западнее крепости и нескольких мостов через реки Буг и Мухавец внутри, южнее и восточнее крепости. К концу дня 22 июня дивизия должна была продивинуться на 7-8 километров вглубь советской территории. На взятие крпости уверенные в себя гитлеровские стратеги отвели не более восьми часов.
Вермахт начал боевые действия 22 июня 1941 в 3:15 утра по берлинскому времени - ударом артиллерии и реактивных минометов. Каждые 4 минуты огонь артиллерии переносился на 100 метров восточнее, перпахивая все территорию обстрела. В 3:19 штурмовой отряд (пехотная рота и саперы) на 9 резиновых моторных лодках направился на захват мостов. В 3:30 другой немецкой пехотной ротой при поддержке саперов был взят железнодорожный мост через Буг. К 4:00 отряд, потеряв две трети личного состава, захватил два моста, соединяющие Западный и Южный острова с Цитаделью (центральной частью Брестской крепости). Эти два острова, оборонявшиеся только пограничниками и батальоном НКВД, были взяты двумя пехотными батальонами также к 4:00.
Немецкие войска ведут бой у стен Брестской крепости, июнь 1941-ого
В 6:23 штаб 45-й дивизии доложил в корпус, что вскоре будет взят Северный остров Брестской крепости. В докладе говорилось, что сопротивление советских войск, пустивших в ход бронетехнику, усилилось, но ситуация под контролем. Однако позже командованию 45-й дивизии пришлось ввести в бой резерв - 133-й пехотный полк. К этому времени в боевых действиях были убиты два из пяти немецких командиров батальонов и тяжело ранен командир полка.
В 10:50 штаб 45-й дивизии доложил командованию корпуса о больших потерях и упорных боях в крепости. В докладе говорилось: «Русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В Цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35-40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров».
В 14:30 командир 45-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Шлиппер, находясь на Северном острове, частично занятом его солдатами, принял решение с наступлением темноты отвести подразделения, уже проникшие на Центральный остров, поскольку, по его мнению, захватить Цитадель действиями только пехоты было невозможно. Шлиппер решил, что во избежание напрасных потерь Цитадель следует взять измором и регулярными обстрелами, поскольку железнодорожная линия к северу от Брестской крепости и автодорога к югу от нее уже могли использоваться немцами для наступления на восток, а сама крепость осталась в тылу немцев. По свидетельству противника, к Цитадели «нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...».
Брест, июнь 41-го: Немецкие солдаты ведут бой
При этом в центре Цитадели, в бывшей крепостной церкви, оказались в окружении около 70 гитлеровцев. Они прорвались в Цитадель с Западного острова, захватили церковь как важный опорный пункт и двинулись к восточной оконечности Центрального острова, где должны были соединиться с 1-м батальоном 135-го полка. Однако 1-му батальону не удалось ворваться в Цитадель с Южного острова, и отряд немцев с боями отступил обратно к церкви, где занял круговую оборону.
В боях в течение одного дня 22 июня 1941 года 45-я пехотная дивизия при штурме Брестской крепости понесла небывалые для нее ранее потери - только убитыми числились 21 офицер и 290 солдат и унтер-офицеров.
Для советских войск бои за крепость с самого начала свелись к обороне отдельных ее укреплений без единого штаба и командования, без связи и почти без взаимодействия между защитниками разных участков. Оборонявшихся возглавили командиры и политработники, в ряде случаев - принявшие на себя командование рядовые бойцы. Можно смело утверждать, что расчет врага на внезапность не оправдался; оборонительными боями, контратаками советские воины сковали силы противника, нанесли ему большие потери. При этом нужно учитывать, что с самого начала обороны защитники крепости испытывали острый недостаток воды и прдовольствия, что не могло не сказаться на физическом состоянии бойцов.
23 июня с 5:00 немцы начали артобстрел Цитадели, стараясь при этом не поразить своих солдат, окруженных в церкви. В тот же день впервые против защитников Брестской крепости были применены танки. Это были четыре трофейных французских машины Somua S-35. Одна из них была подбита ручными гранатами у Северных ворот крепости. Второй танк прорвался в центральный двор Цитадели, но был подбит орудием 333-го полка. Оба подбитых танка немцам удалось эвакуировать. Третий танк был подбит зенитным орудием в Северных воротах крепости. В этот же день осажденные на Центральном острове обнаружили два крупных склада вооружений - большое количество автоматов ППД, патронов, а также минометов с боезапасом. Защитники крепости стали массированно обстреливать позиции врага к югу от Цитадели.
С Северного и Южного островов противник начал психологическую атаку: немецкие автомашины с громкоговорителями стали призывать защитников сдаваться. В 17:15 гитлеровцы объявили о прекращении артобстрела на полтора часа - для желающих сдаться. Из руин вышло несколько сот человек, значительная часть из них - женщины и дети семей комсостава. С наступлением темноты несколько групп осажденных попытались вырваться из крепости. Как и накануне, все эти попытки закончились неудачей - прорывавшиеся или погибали, или попадали в плен, или вновь занимали оборону.
24 июня противнику удалось создать коридор и вывести своих солдат, блокированных в Церкви. Помимо Центрального острова, под контролем защитников крепости по-прежнему оставалась восточная часть Северного острова. Весь день продолжался артобстрел. В 16:00 24 июня штаб 45-й дивизии доложил, что Цитадель взята и проводится подавление отдельных очагов сопротивления. В 21:40 в штаб корпуса было доложено о полном захвате Брестской крепости. Однако боевые действия продолжались.
Руины Тереспольских ворот
Немцы сформировали боевые группы из саперов и пехоты, которые методично ликвидировали остававшиеся очаги сопротивления. Для этого использовались подрывные заряды и огнеметы, однако 25 июня у германских саперов остался лишь один огнемет (из девяти), который они не могли использовать без поддержки бронетехники. 26 июня на Северном острове немецкие саперы взорвали стену здания школы политсостава. Там было взято 450 пленных. Основным очагом сопротивления на Северном острове остался Восточный форт. По показаниям перебежчика, 27 июня там оборонялось до 400 бойцов и командиров во главе с майором Петром Гавриловым.
Против форта немцы применили два остававшихся у них танка. Танки стреляли по амбразурам форта, и в результате, как сказано в докладе штаба 45-й дивизии, «русские стали вести себя тише, но непрерывная стрельба снайперов продолжалась из самых неожиданных мест».
На Центральном острове остатки оборонявшихся, сосредоточившиеся в северных казармах Цитадели, 26 июня решили пробиваться из крепости. В авангарде пошел отряд из 100-120 бойцов под командованием лейтенанта Виноградова. Отряду удалось пробиться за пределы крепости, потеряв половину своего состава, однако остальным осажденным на Центральном острове этого сделать не удалось - понеся большие потери, они вернулись назад. Вечером 26 июня остатки отряда лейтенанта Виноградова были окружены немцами и почти полностью уничтожены. Виноградов и несколько бойцов попали в плен. Попытки прорыва с Центрального острова продолжались 27 и 28 июня. Они также были прекращены из-за больших потерь.
28 июня те же два германских танка и несколько самоходных орудий, возвращавшихся из ремонта на фронт, продолжали обстреливать Восточный форт на Северном острове. Однако это не принесло видимых результатов, и командир 45-й дивизии обратился за поддержкой к Люфтваффе. Однако из-за низкой облачности в тот день авиаудар нанесен не был. 29 июня в 8:00 германский бомбардировщик сбросил на Восточный форт 500-килограммовую бомбу. Затем была сброшена еще одна 500-килограммовая и наконец 1800-килограммовая бомба. Форт был практически разрушен. К наступлению темноты было взято в плен 389 человек. Утром 30 июня руины Восточного форта были обысканы, найдено несколько раненых защитников (майор Петр Гаврилов не был найден - он попал в плен только 23 июля 1941). Штаб 45-й дивизии вторично доложил о полном взятии крепости.
Могила немецкого солдата, август 1941-ого
Командование 45-й дивизии не ожидало, что ее войска понесут столь значительные потери от защитников Брестской крепости. В дивизионном рапорте от 30 июня 1941 года говорится: «Дивизия взяла 7000 пленных, в том числе 100 офицеров (в число попавших в плен включен медперсонал и больные в госпитале). Наши потери - 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и свыше 1000 раненых». Для сравнения - в ходе польской кампании 45-я дивизия, пройдя с боями 400 километров за 13 дней, потеряла 158 человек убитыми и 360 ранеными. Более того - суммарные потери немецкой армии на Восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 убитых. То есть на защитников Брестской крепости приходится более 5 процентов из них.
Однако, если проанализировать все имеющиеся данные, стоит отметить, что заявив 30 июня о полном взятии крепости, командование 45-й дивизии откровенно поторопилось. По официальным советским данным, сопротивление в крепости продолжалось еще много недель. До 12 июля в Восточном форту продолжала сражаться небольшая группа бойцов во главе с Гавриловым. Жители Бреста рассказывали, что до конца июля или даже до первых чисел августа из крепости слышалась стрельба и гитлеровцы привозили оттуда в город, где был размещен их армейский госпиталь, своих раненых офицеров и солдат.
К более позднему времени относятся надписи, оставленные на стенах крепости ее защитниками: «Умрем, но из крепости не уйдем», «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.11.41.». Показательно и то, что ни одно из знамен воинских частей, сражавшихся в крепости, не досталось немцам.
Ошеломленные таким яростным сопротивлением противник вынужден был отметить стойкость советских солдат. В июле генерал Шлиппер в «Донесении о занятии Брест-Литовска» сообщал: «Наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови. Эта простая истина еще раз доказана при взятии Брестской крепости. Русские в Брест-Литовске дрались исключительно настойчиво и упорно, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».
Эпилог
О защите Брестской крепости, как и о многих других подвигах советских воинов в первые дни войны, страна долгое время ничего не знала, хотя, может, именно такие страницы ее истории способны были вселять веру в народ, оказавшийся на пороге смертельной опасности. В войсках, конечно, говорили о приграничных боях на Буге, но сам факт обороны крепости воспринимался, скорее, как легенда. Удивительно, но о подвиге брестского гарнизона стало известно благодаря как раз тому самому донесению штаба 45-й немецкой дивизии. Как боевая единица она просуществовала недолго - в феврале 1942 эту часть разгромили в районе Орла. В руки советских солдат попал и весь архив дивизии. «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска» было переведено на русский язык, и выдержки из него опубликованы в 1942 году в газете «Красная звезда». Так, фактически из уст своего врага, советские люди впервые узнали подробности подвига героев Брестской крепости. Легенда стала былью. Севастополь, Ленинград, Смоленск, Вязьма, Керчь, Сталинград - вехи истории сопротивления советского народа гитлеровскому вторжению. Первым в этом списке идет Брестская крепость. Она определила весь настрой этой войны - бескомпромиссной, упорной и, в конечном итоге, победносной. И главное, наверное, не в наградах, а орденами и медалями были награждены около 200 защитников Брестской крепости, двое стали Героями Советского Союза - майор Гаврилов и лейтенант Андрей Кижеватов (посмертно), а в том, что именно тогда, в первые дни войны, советские воины доказали всему миру, что мужество и долг перед своей страной, народом, могут противостоять любому нашествию. В этой связи иногда кажется, что Брестская крепость - это подтверждение слов Бисмарка и начало конца гитлеровской Германии.
Брестская крепость - крепость-герой, которая первой встала на пути врага. Героическая оборона Брестской крепости началась в первый же день Великой Отечественной войны - 22 июня 1941 года.Фашисты рассчитывали захватить крепость за несколько часов стремительным ударом, имея десятикратное преимущество над немногочисленным гарнизоном, было у немцев и еще одно преимущество – внезапность нападения.
Но крепость не сдалась, она истекла кровью. Ни одно полковое знамя не попало в руки фашистов. Мощные удары авиации, интенсивный огонь артиллерии, наступление танков и пехоты, а крепость не сдается. Разрушены здания, но защитники крепости, их жены и дети спустились в подвалы. Представьте себе такую картину: вся территория вокруг крепости занята врагом, а над крепостью - красный флаг, крепость отстреливается, отвлекает и удерживает немецкие части от дальнейшего наступления. Около месяца продолжалась героическая оборона Брестской крепости. Ничто не могло сломить несгибаемую волю и мужество бессменного гарнизона: ни голод, ни жажда, ни потери. В музее Брестской крепости рассказывают легенду о советском солдате, который сражался один на протяжении 10 месяцев не подпуская немцев к развалинам крепости. Немцы по радио говорили, что Москва захвачена, советская армия разбита, обещали солдату замечательную, сытую жизнь, но как только фашисты подходили к руинам, они отвечали им огнем. Вышел солдат из крепости только тогда, когда фашисты признались, что Москва не захвачена, а наша армия сражается. Из руин вышел худой, изможденный человек. Нельзя было судить о его возрасте, т.к. он был совершенно седой и совершенно слепой. В подвале было темно и, выйдя на свет, человек потерял зрение. На вопрос: «Кто вы? Назовите свою фамилию, звание», он ответил: «Я советский солдат». Потрясенные мужеством советского солдата, немцы выстроились в шеренгу, а офицер отдал честь. До машины советский солдат не дошел, он упал замертво.
Да, до последнего сражались бойцы Брестской крепости. Об этом говорят надписи, оставленные защитниками в развалинах. Они написаны кровью, мелом, выцарапаны на камнях и стенах:«Прощай, Родина!», «Умрем, но не сдадимся», «Умираем не срамя».
Вместе с пограничниками сражались и их жены и дети. Они ухаживали за ранеными, подносили снаряды.
Воспитанник музыкального взвода Петр Клыпа готов был выполнить любое задание командира. Он вел наблюдение за тем, что происходило на территории крепости. Для этого надо было подняться из подвала наверх разрушенного здания и посмотреть. Подняться, когда шквал огня, густой дым застилает глаза, мешает дышать и смотреть. Но маленький трубач видит не только пожары и взрывы. Он видит, что стреляют не только немцы, но из руин и подвалов, слышит знакомый голос «Максима», у Брестских ворот, у клуба ведут бой красноармейцы.
Выслушав доклад, командир Санин хвалит мальчишку. Однажды Петя возвращается из разведки со своим дружком Колей Новиковым. Оба увешаны винтовками и автоматами, на ремне - пистолеты, в карманах - пачки патронов. Ребята разыскали склад, не задетый бомбами. Лейтенант Потапов вместе с ребятами ползут через площадь к складу. К ним присоединяется и 12-летний музыкант из 44-го полка Петя Котельников. Им удалось перенести миномет, 2 станковых и несколько ручных пулеметов, пистолетов, ящиков с минами и патронами. Команда юных музыкантов готова к новому походу, но немцы их заметили и открыли бешеный огонь. Но поздно враги спохватились: на первое время защитники Бреста обеспечены оружием. Ребята знают в крепости каждый уголок и готовы искать новые тайники. Однажды они вернулись с неожиданной добычей: шоколадными конфетами и рулоном армейского сукна. Конфеты, конечно, хорошо, но голод они плохо утоляли.
Особенно тяжело было раненым. Бинты и одеколон, заменявший йод, кончились. Операции делают обыкновенным ножом, без наркоза. От простыней остались окровавленные лохмотья. Но молодые ребята, едва совладав с болью, просят оружие. Замполитрук Савел Матевосян (пуля достала его у Холмских ворот), ходить не может, но, позабыв о собственной боли, переползает от одного раненого бойца к другому, шутит, уговаривает потерпеть. Узнав о готовящемся прорыве, Матевосян собирает комсомольцев и ставит задачу: «Пробейтесь к нашей армии и возвращайтесь на выручку. Мы подождем! Не все могут раненые уйти с вами. За этот подвал отвечаю я. Ручаюсь, что не пущу врага. Только обеспечьте оружием».
24 июня 1941 года собрались командиры и политработники крепости, чтобы создать единый штаб. До этого каждое здание сражалось само по себе. Руководители сводной боевой группы: Зубачев И. Н. - капитан, он возглавил защиту крепости; Виноградов А. А. - возглавил группу разведки; Фомин Е. М.- был полковым комиссаром; Кошкаров - политруком. В 1950 году в развалинах крепости нашли планшетку, где были важные документы, доказывающие, что крепость оборонялась не отдельными группами, оказавшимися в безнадежном положении, крепость защищалась организованно и имела боевую задачу: «Ни шагу назад! Бить врага!».
С каждым днем все меньше сил оставалось у защитников крепости. Командование принимает решение: отправить из крепости женщин и детей. Это приказ женщинам: «Вы должны спасти детей, перенести муки плена во имя их жизни». У защитников крепости кончались патроны, не было еды, но хуже всего было с водой. Защитники видели перед собой воду, а добраться к ней незаметно было невозможно. Немцы следили днем и ночью за этим участком и стреляли непрерывно. Баклага с водой, принесенная ночью из реки Мухавца, нередко стоила жизни. Память о тех, кто добровольно отправлялся в опасный путь за водой, навсегда сохранила одна из лучших скульптурных композиций мемориала «Жажда»: усталый боец с автоматом в одной руке и с вытянутой к реке каской - в другой. Автор скульптуры Александр Павлович Кибальников.
Большинство участников обороны Брестской крепости погибли, лишь немногим удалось вырваться из вражеского кольца и продолжить борьбу с фашистами в составе Советской Армии и в партизанских отрядах.
Медсестра Вера Хорецкая перевязывала раненого пограничника. Внезапно появившиеся гитлеровцы расстреляли их в упор.
Трижды раненый, Георгий Гаврилов вместе с товарищами поднялся в атаку. Еще одна рана. Она оказалась смертельной.
До последнего своего часа хранил на груди знамя рядовой Федор Исаев. Через 10 лет при раскопках на месте штаба найдут останки 34 воинов и знамя.
Немецкие захватчики чинили жестокие расправы не только над защитниками Брестской крепости, но и над мирным населением. На глазах у оглушенных родителей погибли в кроватках Алик и Нина Почерниковы. Александра Васильевна пошла в бой рядом с мужем Иваном Михайловичем. И оба пали.
Галину Корнеевну Шабловскую и ее четырех дочек схватили фашисты. Как только удалось вырваться из тюрьмы, она стала помогать партизанам. Погибла в гестапо в январе 1944 г.
Среди выживших оказался Савел Матевосян. Будучи без сознания, он был захвачен фашистами в плен, сбежав из плена, воевал в партизанском отряде, был еще трижды ранен, получил два ордена - Отечественной войны и Красной Звезды, участвовал в штурме Берлина и закончил войну, расписавшись на стене Рейхстага.
После войны он демобилизовался и уехал домой, в Армению, вернувшись к своей работе по специальности. В горах Армении геолог Самвел Минасович Матевосян открыл крупное месторождение золота. Но для него дороже камни крепости.
Всего за годы оккупации в Брестской области расстреляно, повешено, сожжено и замучено около 200 тысяч человек.
Родина высоко оценила исключительные заслуги защитников Брестской крепости. В память о немеркнувшем подвиге к 20-летию Победы 8 мая 1965 года крепости было присвоено почетное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».