Почему с возрастом время летит все быстрее. Когда наступает старость Почему в старости время идет быстрее
На протяжении длительного времени, долгих веков мечтой человечества было создать эликсир, который дарит молодость для продления человеческой жизни. В природе все взаимосвязано, так же как в ней происходит перемена времен года, так же и в жизни человека.
На протяжении жизни, человек проходит разные рубежи своего возраста: первая здоровая, которая готовит к деятельной зрелости это беззаботная юность, с годами уступает свое место разумной и неспешной, другими словами благородной старости.
Писания шумеров , насчитывали около 3-4 тысяч лет, они рекомендовали различные снадобья, помогающие от седины или от ухудшения зрения. По мнению древних египтян , люди смогут дожить до 110 лет и это именно тот возраст, который является пределом, согласно современным воззрениям.
Гиппократ , древнегреческий врач, рекомендовал умеренное питание, активное занятие физическими упражнениями, а также принимать горячие ванны тем, у кого есть желание дожить в полном здравии, до преклонных лет. Ведь раньше старение объясняли утечкой человеческого природного тепла и тем, что организм высыхает.
Платон , известный древнегреческий философ упоминал о том, что образ жизни, который ведет человек, влияет на процесс старения. И те люди, которые умеют и могут приспосабливаться к окружающим жизненным обстоятельствам, ведут более активную борьбу со старостью и старением.
Аристотель поддерживал Гиппократа и также считал, что причина старения это потеря человеческого природного тепла. Для замедления процесса старения, Цицерон рекомендовал не только упражнения физические совместно с умеренным питанием, а также главным образом развивать интеллектуальную активность. Его призывом было, чтоб люди учились не только в молодом возрасте, но и в старости, так как обучение сохранит душевную свежесть.
Сенека же подчеркнул, что образ жизни, который ведет человек, намного важнее числа им прожитых лет.
Еврейский философ, Маймонид
, по его мнению, продолжительность жизни каждому человеку уже задана заранее, но также считал, что ее продолжительность можно увеличить, если выполнять соответствующие профилактические упражнения.
По мнению английского философа Роджера Бекона, организм человека стареет из-за того, что изнашивается.
И если попробовать проследить всю историю, то мы увидим, что наши первобытные предки, по мнению ученых, доживали, лишь до 19 или 20 лет. А во время Римской империи, продолжительность жизни, среднее ее количество не превышало 25 летний возраст, однако уже период феодального строя возраст достиг от 30 до 35 лет. На сегодняшний день жизнь, ее продолжительность колеблется примерно от 63 и до 70 лет, но ученые полагают, что у человека есть возможность прожить от 100 и до 150 лет.
И период жизни старость следует рассматривать также как и молодость, и зрелость, все равноценно. Так как знания и главное опыт приходят к человеку с возрастом.
Как же можно продлить жизнь человека, чтобы она оставалась полноценной, на всех ее этапах, и при этом сохранить здоровье, чтоб старость была в радость и на закате жизни?
Возможно, что со временем, старость станет возможностью приобретения бодрости, физических, а также умственных способностей, более плодотворной и интересной деятельности и перестанет сравниваться с дряхлостью. Приобретет новое значение. Ведь старость, представляет собой физиологическое состояние, которое является нормой для организма и не является каким – то не естественным и патологическим процессом.
Французы считают старость третьим этапом, утверждая, что время старости, равноправный жизненный возраст, сравнивая его со зрелостью и молодостью. И многие ассоциирует данный этап жизни со временем года, это как осень, поэтому нужно сделать так, что бы это время стало золотым, ведь это реальная и вполне посильная задача.
Бернард Шоу , английский писатель, говорил: «Не нужно думать, о том, что, если стал старым, пришла мудрость, так как мудрость человека не зависит от возраста, но приносит опыт, которого может и не быть у молодых. Старость приносит с собой в жизнь человека множество ценных и положительных качеств. Так как со временем человек становится опытным и рассудительным, а это трудно переоценить».
Вывод ученных, что не стареть удается тем, кто этого не хочет. Старость можно сравнить с взаимоотношениями с внешней средой, ведь это по большей части не прожитое, а то, что было нажито. Зрелость мыслей и опыт всегда были и останутся главной функцией времени, они, как и прежде будут привилегией пожилых людей. Время на все оставляет свой след, все живое ему подвластно.
Не менее важен и определенный настрой, с положительными эмоциями и оптимистическим взглядом на окружающее, возможности по - философски подходить к жизненным явлениям и при этом не падать духом. Не стоит забывать, о том, что удастся не постареть тем, кто не хочет. И помнить о том, что творческая и активная старость – очень даже реальна. Не менее важно и жизненная позиция, с которой человек относится ко всему. Ведь процесс старения затрагивает эмоциональную сферу и характер человека.
Тут также есть и индивидуальные отличия, которые выражены намного сильнее, чем возрастные. Ведь возраст мы определяем не по дате рождения, а по тому, как выглядит человек, по его внешнему виду. И забудьте о том,… что вам 25, о, ужас. Оставайтесь красивыми, жизнерадостными и молодыми. Старайтесь вести здоровый и активный образ жизни.
И просто будьте счастливы. Живите сегодняшним днем. Не ворошите прошлое и заглядывайте в будущее. Сегодня у вас все просто великолепно!
А правда, с какого возраста начинается старость и чем это определяется: возрастом, пенсией, здоровьем, настроем души? А ведь в разные времена само понятие старости очень отличалось. Когда вы читаете книгу, вы обращаете внимание, сколько лет тому или иному литературному персонажу? Могу привести яркие примеры:
У Шекспира матери Джульетты всего 28 лет, Анне Карениной из "Войны и мир " -28 , Вронскому - 23 Муж Анны – «старый» Каренин - 48 лет. Что меня поразило, в повести " Метель " Пушкина героине идёт 20-ый год и автор пишет - она была уже не молода.
Ещё пример - старуха – процентщица из "Преступление и наказание" Достоевского аж 42 года. (старуха!?) Кардиналу Ришелье в "Трёх мушкетёрах " тоже 42 года, но автор описывает его стариком. А вот как И.Тургенев писал о герое комедии " Холостяк " "Мошкин, 50 лет, хлопотливый, живой добродушный старик ".
Думаю, что ни один современный человек не согласится с такой постановкой вопроса. И это совсем не удивительно, ведь продолжительность жизни человека сейчас больше 70 лет, в то время как в разные времена это было и 22года, и 33года и 49 лет.
Менялись к лучшему условия жизни человечества и увеличивалась как продолжительность жизни так и период, когда человек остаётся достаточно молодым и энергичным.
Так с какого возраста начинается старость?
В 1977 году на конгрессе по геронтологии (науки о старении) было принята классификация людей по возрасту, по которой приняли, что:
- возраст до 45 -молодость
- 46 - 59 лет - средний;
- 60 - 74 лет - пожилой;
- 75 - 89 лет - старческий;
- ну а уже после 90 лет - долгожители.
В настоящее время мы имеем заметное перемещение возрастных границ. Человек в 50 лет, полный сил, энергии, желаний ну никак не может считать себя стариком. А женщины? Да сейчас и определить то иногда трудно, сколько ей лет!
Первобытные люди, жившие миллионы лет назад, имели продолжительность жизни - 25 лет, позднее в рабовладельческом строе - 35 лет. При феодализме, в средние века - 40 лет. Ну и в современной истории на 1900 год - она составляла 50 лет. Современные учёные заявляют, что можно говорить о продолжительности жизни 110-120 лет.
На протяжении жизни человечества науку занимает вопрос:
А можно ли остановить процесс старения, с какого возраста начинается старость?
Эти вопросы остаются пока открытыми и ответа мы не имеем. Отменить старение организма пока никто не может, ну хотя бы на уровне современных знаний. Но зато можно наметить направления, которые могут способствовать сохранению нашего здоровья и активности на долгие годы, даже после окончания периода молодости и среднего возраста.
Активность адекватная вашему возрасту и состоянию и главное регулярная. Нагрузки не рекомендуется прерывать, так чтобы мышцы ослабевали, а потом опять резко напрягались после перерыва. Нагрузка может быть какой угодно: ежедневная ходьба, бег, посещение фитнес центра, бассейн, йога, тренажеры, домашняя серия гимнастики под музыкальное сопровождение, танцклассы и так далее.
Но это не должен быть тяжелый, изматывающий труд, как устраивают себе фанаты на земельных участках, часто в неудобной для позвоночника позе или с чрезмерной физической нагрузкой. Такая активность может принести несчастье вашему здоровью.
А ещё монотонный домашний труд - уборка, стирка, глажение не дают эффекта оздоровления. Это эмоционально утомительный труд без пользы для здоровья. Этот труд конечно нужен, но не считайте его частью оздоровительной нагрузки.
Этот пункт не означает, что вы должны сидеть на постоянной диете. Но посмотреть и почитать, что полезно, а что не очень, всегда можно. Часто, это самое "не очень" как раз и нравится. Но здоровье и хорошее самочувствие может стать тем чудесным бонусом за отказ от этих «не очень» полезных продуктов.
Люди не хотят принять идею, что большую роль в защите организма от вредных факторов играет питание. Именно оно, питание, как продлевает жизнь, так и преждевременно убивает человека. многие заболевания можно подкорректировать полностью или значительно ослабить их негативное влияние.
Опять и опять хочется сказать, что нашему организму ежедневно требуются 90 видов микро и макро - веществ, без 
которых наше здоровье будет ослабевать и чахнуть. Ни одна диета не может дать такого количества "стройматериалов" нашим клеткам.
Если понять и принять смысл вышесказанного, то лучше всего обратиться к готовым комплексам. В них сосредоточено все то, что нам надо, но в малом объёме и поэтому ничего не стоит их проглотить, а вот польза. … польза многократна: это и хорошее самочувствие, и настроение, и рабочий задор, и... без врача.
Вот несколько примеров, которые хорошо показывают, что влечет за собой отсутствие в организме отдельных веществ, в частности посмотрим только на примере витаминов:
А - ослабление сумеречного зрения, повышенная восприимчивость к инфекциям, поражения кожи.
С - снижение работоспособности, восприимчивость к инфекциям, воспаление слизистых оболочек, выпадение зубов, повышение кровоточивости десен.
Д - кости плохо срастаются, атрофия костей
В1 - расстройство нервной системы, неполадки желудочно- кишечного тракта, перебои в мышечной и сердечной системах. При полном отсутствии, возможно развитие пиелонефрита. 
Единственное условие - витаминно-минеральные комплексы должны быть хорошо и качественно выполнены. Не поддавайтесь на удочку дешевизны. В этом вопросе дешевизна окажет плохую службу.
Меньше лекарств
Надеюсь, что эта позиция не требует объяснений. У всех лекарств много побочных влияний на организм. Даже если вам сегодня лечат какой-то один орган, то у вас обязательно накапливается проблемы в будущем в другом месте.
Лекарства - это химические соединения, не являющиеся родными нашему организму. Их беда - они не принимаются 
нашей средой, они там "иностранцы" и организм старается от них избавиться. Но это далеко не всегда получается.
Накапливаясь в организме человека, засоряя печень, кишечник они начинают мешать нормальной работе всей выводящей системы. Кроме того сами эти вещества могут создавать устойчивые соединения, которые вредно влияют на живые клетки организма. И это способствует созданию дальнейших очагов болезни. Наш организм требует чистки, аналогично тому, как мы моем своё тело.
Мы рассмотрели три шага, которых так важно придерживаться, чтобы сохранить здоровье и долголетие. И уже не кажется таким эфемерным вопрос – можно ли отменить старость?
Очень хочется, чтобы статья нацелила вас, уважаемый читатель, на поиски необходимых питательных веществ для себя любимого.
Предлагаю воспользоваться предложениями от компании Вивасан - продукты для здоровья из Швейцарии – натуральные и высококачественные. Полностью соответствующие заявленным данным.
Загляните и воспользуйтесь прямым заказом на сайте
В детстве казалось, что летние каникулы длятся всю жизнь, а каждого Нового года приходилось ждать целую вечность. Почему же по мере взросления время летит все быстрее, а недели, месяцы и даже времена года сменяют друг друга с головокружительной скоростью? Разбираемся вместе с «Футуристом».
Вопрос восприятия
По-видимому, такое ускоренное «путешествие во времени» совсем не связано с обязанностями и тревогами взрослой жизни. Исследования показывают, что на самом деле меняется наше восприятие времени, заставляя нас чувствовать себя все более загруженными в постоянной беготне.
Есть несколько теорий, объясняющих такой сдвиг. Согласно первой из них, это связано с постепенным изменением внутренних биологических часов человека. Замедление метаболизма по мере старения выражается в том числе и в замедленных сердцебиении и дыхании. Дети испытывают гораздо большее, нежели взрослые, количество биологических маркеров (биений сердца, вздохов) в конкретный промежуток времени, заставляя их ощущать, что время тянется дольше.
По другой теории воспринимаемое нами время связано с количеством новой информации, которую мы поглощаем. Мозгу сложнее справиться с большим объемом новых стимулов, что расценивается как более длинный промежуток времени. Это объясняет ситуации с так называемым замедленным движением, часто случающимся за секунду до аварии. Незнакомые обстоятельства означают поток новой информации, которую мозгу нужно обработать.
В самом деле, столкнувшись с неожиданной ситуацией, мозг гораздо более подробно записывает воспоминание, что было доказано в ходе эксперимента, в котором участники испытывали свободное падение. Так что скорее это событие выглядит замедленным в нашей памяти, а не время замедлилось в тот момент.
Куда уходит время
Однако подобные объяснения не отвечают на вопрос, почему время укорачивается, в то время как наш возраст только увеличивается. Психологами была выдвинута теория, что, чем старше мы становимся, тем привычнее становится наше окружение. Мы перестаем замечать детали дома, квартиры или рабочего места. Для детей, напротив, мир полон незнакомых вещей, взаимодействуя с которыми они получают новый опыт. Именно поэтому дети уделяют значительно большую часть мозговой активности перестройке мыслительных представлений о внешнем мире. Согласно этой теории, обработка идей замедляет время для детей, а у погрязших в рутине взрослых оно убегает как песок сквозь пальцы.
Чем привычнее повседневность, тем быстрее летит время, а с возрастом все больше вещей становятся до боли знакомыми. В основе такого объяснения лежит биохимический механизм: в ходе восприятия новых стимулов происходит высвобождение нейромедиатора дофамина, помогающего оценивать время. После 20 и до самой старости уровень дофамина падает, убыстряя тем самым время.
Логарифмы во времени
Но ни одна из этих теорий не соответствует почти математическому постоянному ускорению времени. Заметное сокращение длительности определенного промежутка времени по мере старения предполагает логарифмическую шкалу во времени. Логарифмический масштаб используется вместо традиционного линейного при измерении землетрясения (шкала Рихтера) или звука (децибелы), поскольку позволяет отобразить очень большой диапазон значений величин. То же верно и для времени.
По логарифмической шкале Рихтера увеличение магнитуды от 10 до 11 не соответствует увеличению движения земли на 10%, как это было бы в линейной шкале. Каждое приращение по шкале Рихтера означает десятикратный рост в движении. В логарифмическом масштабе времени все известные нам важные исторические события могут быть записаны на одной странице в десяти строках.
Детское время
Но почему наше восприятие времени подчиняется логарифмической шкале? Идея состоится в том, что мы оцениваем период времени как пропорцию относительно прожитой нами жизни. Например, для двухлетнего ребенка один год – это половина жизни: вот почему в раннем детстве каждый день рождения ждешь бесконечно долго. Для десятилетнего год – это уже 10% всей жизни (что делает ожидание чуть менее жестоким), а для двадцатилетнего – всего лишь 5%.
Согласно логарифмической шкале, для того, чтобы двадцатилетний человек испытал ту же пропорцию увеличения в возрасте, что испытывает двухлетний ребенок между днями рождения, ему придется ждать празднования до 30. Учитывая этот факт, ускорение времени с возрастом уже не кажется таким удивительным.
Обычно мы думаем о нашей жизни с точки зрения десятилетий (наши 20-е, 30-е и так далее), что предполагает равный вес для каждого из них. Однако по той же логарифмической шкале мы воспринимаем разные периоды времени как одну и ту же длину. В таком масштабе следующие различия в возрасте будут казаться одинаковыми: пять и 10 лет, 10 и 20, 20 и 40, 40 и 80.
Не хотелось бы завершать на грустной ноте, но те пять лет, которые вы прожили в возрасте с пяти до десяти, равноценны по длительности периоду между 40 и 80 годами.
В общем, действуйте. Время бежит, независимо от того, веселитесь вы или нет. И будет бежать быстрее и быстрее с каждым днем.
Проблематика старости в значительной мере связана с тем, как наше общество пытается осмыслить и решить вставшие перед ним новые задачи собственного воспроизводства. Процесс смены поколений - уход одних и приход других - затрагивает основы нашего бытия: рождение, жизнь, старение, смерть. Сдвиги в возрастной структуре общества, изменение межпоколенческих взаимоотношений влияют на отношение к жизни и смерти. Оно трансформируется, но не сразу и не во всех общественных группах одновременно. Поэтому в сознании общества сосуществуют отложения разных эпох, представления разных общественных групп, прослеживаются следы воззрений, имеющих весьма разное культурно-историческое происхождение.
«На саночках»
Наиболее архаический и еще не изжитый слой восходит к временам, завершившимся недавно, но длившимся очень долго. Отчасти мы унаследовали то отношение к человеческой жизни и смерти, которое сложилось еще во времена неолита и без серьезных изменений дожило в России до конца XIX - начала XX века. Значит, у нас оно господствовало еще полтора-два поколения назад, в странах же, с которыми мы себя сравниваем, - три-пять поколений назад (в рамках макроистории разница ничтожная, а в рамках микроистории - существенная). С древности и вплоть до начала демографического перехода человечество воспроизводило себя так же, как большинство видов животных: за счет быстрой смены поколений и поддержания относительно большого размера популяции. В традиционных аграрных цивилизациях люди жили обычно до тех пор, пока участвовали в воспроизводстве - рождении детей и обеспечении их всем необходимым для жизни. Сюда относилось не только выращиваемое на полях, но и хранимое в памяти: песни, предания, сказки и пр.
Старость длилась недолго, и в этот период члены общества, уже не участвующие в производстве материальном, играли и доигрывали свои роли в производстве культурном и социальном. Известны старцы - носители родового предания, сказители и мудрецы. В той или иной степени эта роль возлагалась на каждого состарившегося человека. Подчеркнем, носителем мудрости человек становился не благодаря своим дарованиям, а в силу того, что он переходил в особый возраст.
Забегая вперед, скажем, что новоевропейское мышление перевернуло эти отношения. Как сказано у Шекспира, только достигший мудрости имеет право на старость. Но изначально мудрость, способность знать и помнить то, чего не помнят другие, приходила к людям с годами. Тому есть современные свидетельства: по рассказам фольклористов, в российских деревнях некоторые песни знают и поют только старики. Люди, не достигшие старости, этих текстов «не знают», но неожиданно для самих себя «вспоминают» их - когда входят в возраст «старых», людей, имеющих внучат .
Но вот сказки рассказаны, песни спеты. Внуки выросли. Старикам пора...
Во многих аграрных обществах сложились традиции искусственного прекращения жизни стариков. Не надо думать, что это делалось лишь под влиянием рационального расчета, чтобы избавиться от «лишних ртов». Работал гораздо более сложный механизм, целью которого было поддержание баланса жизни и смерти, отношений этого и того мира. Умерщвление не имело ничего общего с преступлением из корыстных побуждений или убийством врага. Надежно защищенное ритуалом и его мифологическими интерпретациями, переселение стариков в страну предков у славян, например, помещалось в контекст праздника весеннего обновления природы и пр. Не скорбь, а веселие, разгул сопровождали катания, завершавшиеся спуском стариков «на саночках» или «на рогожке» вниз, в овраг .
Мы не знаем, как относились сами старики к своей участи. Ритуал был зафиксирован уже тогда, когда умерщвление заместилось театрализованным действием, смысл которого был неясен самим участникам. По сохранившимся элементам обряда можно судить, что «старик» или «дед», посланец в страну предков, во время совершения ритуала наделялся особыми правами, которые в обыденной жизни не полагались ни ему, ни кому-либо иному. Такое отношение к ушедшим сохранил современный обычай похорон: покойному принято оказывать особые знаки уважения, даже если при жизни его не слишком ценили. Реконструируемый обряд, в отличие от похорон, начинался прежде смерти при активном участии «старика», который лишь в ходе ритуала лишался жизни.
Противоречила ли эта практика чувству любви, привязанности к уходящим? Вообще, как утверждают антропологи, обычай, диктуя всеобщие и обязательные правила поведения, действует повелительно и безусловно. Поэтому можно предположить, что и при совершении ритуального умерщвления обычай был способен блокировать, отключать индивидуальные чувства, аффективные связи, а значит, избавлять людей от чувства горя, вины и утраты.
От тех архаических времен в нашем сознании остались представления, что жизнь должна быть завершена в свой час, когда живущий обязан уйти. И даже более того: что у старого человека, вырастившего внуков, нет иных общественных обязанностей, как только освободить мир от своего присутствия. Следы этих воззрений легко обнаружить в реакциях людей при известии о чьей-либо смерти. Смерть в молодом возрасте воспринимается как противоестественное, смерть старого человека - как естественное событие. За словом «естественное» стоит признание некоего должного порядка вещей. С ним соглашаются и сами старики, говоря о себе: «Зажилась», «Пора мне» и т. п., даже если при этом они надеются, что окружающие станут им возражать. Случается, кто-то высказывает мнение, что больной бабушке «надо помочь», не рассматривая такую «помощь» как убийство . В особенности, если этот исход приносит пользу более молодым членам семьи, например, освобождает для них комнату в квартире. Ясно, что совре менный уголовный закон квалифицирует подобные действия как преступление, такое же, как и любое другое убийство. Но если говорить о бытовой морали, то в зависимости от социальной группы преклонный возраст и немощность жертвы могут быть смягчающим либо, наоборот, отягчающим обстоятельством.
Смена воззрений на ценность человеческой жизни есть последствие смены режимов воспроизводства населения. На протяжении каких-то десятков лет человечество кардинально изменило способ приспособления к среде, поддержания размера популяции. На смену быстрому обороту поколений при многочисленности составляющих их индивидов пришло сокращение численности новых поколений при увеличении средней продолжительности жизни. Человечество пока не успело приспособиться к этому новому состоянию. Проблема старости оказалась в самом центре еще не разрешенных противоречий.
Раньше представлялось естественным, что человеческое тело, мозг изнашиваются за сорок лет жизни. Теперь этот процесс резко замедлен, тех же ресурсов хватает на вдвое более длительный срок. Старики стали жить дольше. Но их роль как носителей родового предания и родовой мудрости упразднена. На смену большой трехпоколенной семье приходит нуклеарная, в которой есть пара родителей и ребенок/дети, либо еще более редуцированные варианты - неполная семья, дети на пансионе в школе, дети-сироты и пр. Для «старых» в этой системе места нет. Бабушки (и изредка дедушки) если и используются в процессе семейной социализации, то в качестве заменителей мамы и папы. Базовые ценности теперь транслируются не по линии бабушка/дедушка - внуки, а по более короткому и быстрому контуру: СМИ - дети.
За те два-три поколения, что отделяют наше общество от патриархального деревенского быта, оно не изжило полностью традиционного отношения к старости. В общественном сознании сохраняются следы представлений, что старики являются носителями какого-то особого знания, которое они должны передать самым молодым. Остаются и представления о том, что состарившиеся люди должны уйти. То же думают о себе и старики. Собственно, они вынуждены думать о своем опыте и знаниях как о чем-то безусловно ценном - вне зависимости от конкретного содержания последних, и думать о своем существовании как безусловно лишнем, вне зависимости от его реального наполнения и от обстоятельств жизни. В этом состоит феномен старости. Потому-то старики и пристают ко всем со своими соображениями и воспоминаниями и в то же время мучаются тем, что «мешают».
Следы описанного слоя представлений о старости тем явственнее, чем слабее включенность социальных субъектов в то, что именуется нормативной культурой, чем ниже их оснащенность присущим ей символическим капиталом и прежде всего книжными/школьными знаниями. В сознании образованной части общества эти архаические мотивы представлены в ослабленном виде. Их подавляет другая система воззрений. Исходным в этой публичной и бытовой философии является утверждение абсолютной ценности человеческой жизни безотносительно к тому, чья это жизнь - младенца или старика, мужчины или женщины. Такие универсалистские и секулярные по своей природе взгляды суть дальние изводы этики Возрождения.
Ценность жизни и ценность смерти
Сложившееся среди гуманистов представление о жизни как ценности и о неотъемлемом праве каждого человека на жизнь стали основой многих институтов современности как формальных, принадлежащих социетальному уровню, так и неформальных, находящихся на уровне первичных сообществ. Декларируемой целью этих институтов является сохранение и обеспечение жизни членов обще ства, что на языке государства называется социальным обеспечением, здравоохранением, техникой безопасности и пр. Цель малых сообществ точно такая же, но она носит имя любви к своим близким.
Смерть как постоянная угроза, отводимая усилиями институтов обоих уровней, является негативным регулятором этих процессов поддержания жизни.
Идея смерти нагружена в нашей культуре важнейшими регулятивными функциями. Одна из них - жизнеутверждающая. Коль скоро жизнь объявляется наивысшей ценностью, то средством утвердить ее в этом качестве является указание на ее противоположность, смерть. Смерть, соответственно, выступает в большинстве дискурсов как наихудшее или абсолютное зло. Это делает смерть важнейшим многофункциональным общественным инструментом. На страхе смерти держатся институт власти, институт войны, правоохранительные институции и институт охраны и многие другие. Непризнание того, что смерть есть предельное зло, обесценивает названные институты современного общества. Так, не находится эффективных мер профилактики бытовых или ритуальных самоубийств, еще менее - самоубийств политических, в частности, практики голодовок, самокалечения и иных способов уничтожения своей жизни в местах заключения. Человек, не боящийся смерти, знающий худшее зло, чем смерть, неуправляем. Потому получившая распространение практика террористов-смертников так сильно волнует контртеррористические ведомства.
Другой пример - эвтаназия. Институт здравоохранения отторгает эту практику, ибо она грозит подрывом ценностных оснований медицинской помощи, принцип которой - безусловная и абсолютная необходимость бороться за жизнь как таковую. Узаконению эвтаназии препятствует и неотчетливо осознаваемый страх подорвать абсолютность авторитета смерти указанием на то, что страдания могут быть бoльшим злом, нежели смерть.
В приведенном выше описании легко узнать черты этической системы, получившей наименование «советского гуманизма». Имея коллективистскую природу (примат ценности рода над ценностью жизни отдельной личности), эта система, тем не менее, уже исходила из ценности жизни как таковой. Старая, «родовая» логика вела к тому, что миллионами жизней платили за победы и производственные успехи или просто за сохранение власти. Но логика новая требовала создавать учреждения для сбережения жизни младенцев и матерей, старух и стариков. Без какого-либо давления со стороны общества пенсионное обеспечение ввели сперва для городских работников, потом и для сельских.
Идеологическое сопровождение этих мер строилось на противопоставлении архаической морали, господствовавшей вплоть до первых десятилетий XX века, и «новой морали». Наше сегодняшнее отношение к старости и ее символу, пенсии, представляет собой смесь этих противоположных друг другу толкований.
Не входя в историю вопроса о введении пенсий, отметим, что для нашей страны принятие на себя государством обязательств пенсионного обеспечения было одним из самых значимых вариантов социального контракта. Социальная эксклюзия стариков была санкционирована государством. Введением обязательного для всех пенсионного возраста накопленный пожилыми людьми опыт был объявлен утратившим значение. Законодатель предписывал вывести этот опыт из оборота . Социальная смерть стариков уподобилась их физической смерти в архаических обществах. Недаром в современном русском языке используется понятие «выход» (на пенсию), близкое понятию «уход» из жизни, а ритуалы проводов на пенсию более чем сходны с ритуалами прощания с покойным. И сам человек, бывает, воспринимает пенсию как «черную метку», посланную ему от имени общества, как знак «пора уходить» - и потому она может вызвать у него грусть или негодование.
Но в то же время пенсия несет в себе жизнеутверждающую символику. Она распространяет на старость предикаты жизни. Прежде всего, это признание общественной необходимости человека. Общество отменяет требование «ухода». Хотя пенсия назначается с некоторым учетом заслуг, статуса, заработков в так называемом трудоспособном возрасте, она воспринимается пожилыми людьми как признание их общественной необходимости. Пенсионное обеспечение по старости переозначивает поздний период жизни. Он не перестает быть временем приготовления к тому, чтобы и обществу, и близким было удобно расстаться с человеком. Но поверх архаического слоя значений накладывается иной, ресемантизирующий эту же действительность. И пенсионеры восприняли новый сигнал от общества: они демонстрируют политическую и гражданскую активность, не имеющую параллелей в других статусно-возрастных группах.
Публичный, декларируемый современным российским обществом подход к смерти таков: смерть человека есть зло и горе, мечта человечества - бессмертие. Но наряду с ним существует другой, тоже публичный, «научный» дискурс, который берет начало в европейской новейшей истории. В нем, исходя из общественной необходимости смерти, жизнь признается высшим, но ограниченным для каждого человека благом, которым он не может пользоваться беспредельно. Человек должен уступать место другим. Ясно, что в таких условиях смерть теряет качества зла - если не публично, то в умолчании.
Существует и «практический» дискурс, который исходит из того, что век пенсионера не должен быть слишком долгим, иначе пенсионеров не прокормить. Идеи укоротить этот период если не «сзади», то «спереди», за счет более позднего пенсионного возраста, регулярно становятся предметом обсуждения во властных инстанциях и прессе.
Молодые старики
Новая мораль, а с ней и новый тип отношения к старости еще только приходит к нам. Вместе с другими атрибутами «современности» она лишь начинает утверждать свои права. То, что преклонный возраст может быть связан не только с лишениями и страданиями, но и с удовольствиями, хорошо известно нашим пенсионерам, которые часто видят своих ровесников-интуристов, приехавших к нам развлечься, познакомиться с другой страной.
Во второй половине XX века в наиболее экономически развитых странах культурный и экономический прогресс привел к еще большему замедлению демографического оборота и еще большему увеличению срока жизни людей при высокой гарантии сохранения их здоровья. Биологическое по своей сути изменение режима воспроизводства населения повлекло за собой появление совершенно иного типа морали, иного отношения к человеческой жизни. Главным результатом однонаправленного действия всех факторов прогресса стало утверждение системы ценностей и норм, противоположных тем, к которым мы привыкли. Эта система предполагает, что в центре забот рода - личность, ее существование, ее жизнь.
Экономическое развитие создало условия для того, чтобы работники, да и вообще жители страны, активно потребляли. Высокая производительность труда позволила сократить рабочее время и резко расширить время досуга, когда потребление идет наиболее активно - в том числе и досуга после окончания трудовой жизни, на пенсии .
Относительно ранний выход на пенсию многочисленной когорты людей, обладающих определенными средствами, в очередной раз изменил представления о старости. Понимание старости как возраста утраты смысла и цели жизни сменяет представление о старости как аналоге молодости. Это время познания - познания жизни, познания радости. Прошла волна утверждения радостей секса после 60, 70, 80. Множатся курсы по изучению ремесел, языков, на которых пенсионеры в своем кругу или рядом с молодыми предаются познанию, учебе. Не говоря уж о путешествиях… Встает ли вопрос о цели такого познания, и если да, то как он решается? В европейской культурной традиции ответ есть. Накануне казни Сократ брал урок игры на флейте. Недоумевавшему - зачем? - он ответил: а когда же еще я успею этому выучиться?
«Young old», «молодые старики», - парадоксальное словосочетание. Такую категорию ввели несколько лет назад западные маркетологи. Их алчный взор, постоянно ищущий новые рынки, приметил людей, сочетающих замечательные характеристики: уже есть деньги и еще есть силы. Это не «пенсионеры вообще» с их скромными сбережениями. Это наиболее молодые либо наиболее сохранившиеся из пенсионеров. Кроме того, это люди, что-то понявшие в жизни, решившие, что накопленные за всю жизнь ресурсы - деньги, силы - надо тратить. Жизнь для них интересна - тем самым и они интересны компаниям, которые продают им товары и услуги, помогая почувствовать и пережить то, что не довелось в предшествовавшие годы.
Старость-медиатор
Никакая культура, никакое общественное сознание не могут утверждать исключающие друг друга подходы к одному и тому же символическому объекту, если нет общественно санкционированных средств медиации, средств перехода от одного к другому. В диалектике жизни и смерти таким медиатором является старость. Она - главный, хотя и не единственный посредник между общественной необходимостью жизни и общественной необходимостью смерти. Помимо старости в этой роли выступают казнь, война, болезнь, катастрофа и ряд других общественных институтов. Они делают смерть, немыслимую и невозможную, понимаемой и приемлемой.
В нашем светском обществе старость служит растянутым во времени ритуалом приготовления всех участников этого ритуала к смерти одного из них.
Время старости маркировано тем, что индивид утрачивает существенные атрибуты жизни. Он теряет физическую силу и способность коммуникации, понимаемую как способность к речевому, силовому, сексуальному взаимодействию, к визуальному, ольфакторному контакту и др. В течение этого периода должны исчезнуть и другие существенные социальные признаки, из которых главнейший - сознание себя и своей идентичности. Современному сообществу удобно думать, что это происходит «объективным» путем, за счет развития сенильных расстройств - старческого слабоумия, маразма, болезни Альцгеймера и пр. Нам неловко признаться, что стариковская неадекватность, имеет она «объективные» причины или нет, является прежде всего вмененной. Она задана как норма всем участникам ситуации, в том числе и самим старикам, с тем чтобы они применили ее к себе.
После совершившейся десоциализации общество или малое сообщество может считать себя свободным от обязательств перед своим членом. Смерть как легитимное прекращение его существования делается возможной.
Приготовление к смерти (задача, стоящая не столько перед стареющим человеком, сколько перед его окружением) есть социальная программа, но каждый индивид воспринимает ее как объективную, в этом смысле природную закономерность. Можно ей подчиниться или сопротивляться, можно состариться раньше срока или быть удивительно бодрым для своих лет, можно играть роль старого или навязывать ее тем, кто старше (например, чрезмерно опекая или снимая с них бытовые обязанности).
Социальный механизм отнятия у старого человека его общественных прерогатив и качеств у нас сегодня груб и плохо отработан. Этические представления, нравы, установки разных общественных групп и слоев зачастую противоречат друг другу. Возникает ситуация нормативной неопределенности, когда, как при нято говорить, «все зависит от человека». В самом деле, почтальон, приносящий пенсию одиноким старикам, может быть исполнен сострадания и симпатии к ним, но может и тяготиться своей обязанностью. То же касается медицинских работников - собственно говоря, всех, кто обстоятельствами поставлен в условия контакта со стариками.
Кто нас делает стариками
В позднесоветском обществе существовала достаточно прочная конвенция, определявшая момент наступления старости. По крайней мере, для рядовых людей. Для нерядовых она не имела силы - это их и выделяло. Имелись конвенции и о других этапах жизни, например, о наступлении зрелости .
Бурные перемены 1990-х годов сломали систему соответствия статусов и возрастов и позволили людям, иногда не достигшим еще совершеннолетия, занять позиции предпринимателей, имеющих доходы во много раз большие, чем их родители. Ситуация напоминала эпоху гражданской войны, когда в 16 лет можно было стать командиром полка. Этот революционный период уже позади. Столь ранняя социализация больше не характерна для нашей жизни. Но новая социально-экономическая среда привела к необычно ранней десоциализации.
Начиная с девяностых работодатель пишет в объявлениях о приеме на работу: «Вниманию лиц до 35 лет…» Интересно отметить, что основным аргументом тех, кто выражает возмущение такой политикой, оказывается противопоставление самочинно установленного предпринимателями барьера в 35–40 лет барьеру «государственному» - пенсионному возрасту. При этом первый воспринимается оскорбленными соискателями работы как произвольный, выдуманный наглыми хозяевами, а второй - как естественный. Последний пример демонстрирует социальную, а не биологическую природу старости, понятой как фаза общественной непригодности человека; кроме того, он показывает повелительность этого представления. В старые / еще нестарые может записать себя человек сам, приняв или отвергнув сигнал от других.
Это могут решить за тебя «свои»: Дети сделали меня бабушкой, а я к этому не готова…
Это может решать «публика»: Вот скажут в очереди: «не переживайте, бабуля» или «эй, дед, подвинься», и увидишь, что жизнь-то прошла…
Наконец, это могут решать инстанции. Например, установят новый пенсионный возраст: Это, понятное дело, они могут!
Возраст в социологических исследованиях
В практике социологических исследований возраст принято считать одной из основных детерминант, влияющих на мнения и реакции респондентов. Вместе с обществом, которое они изучают, исследователи принимают за данность суждения (а может быть - предрассудки?), что молодость - это одно, а старость - другое, что с возрастом люди меняются и пр. Бытовые понятия о возрасте предстают в формах регулярных шкал, организующих массивы собранных данных.
В Левада-центре, чьи данные мы используем в этой статье, применяют такую шкалу:
Возраст (полных лет):
18–24;
25–39;
40–54;
55 лет и старше.
Заслуживает внимания вопрос о границах между возрастами - он подведет нас к главной проблеме: где и кем проводится граница старости. 18 лет - возраст совершеннолетия. Что касается 25- и 40-летия, то практика исследований показала, что на первом из этих рубежей, как правило, заканчивается молодость, а на втором - то, что должно, наверное, называться «второй молодостью».
Окончание учебы в вузе, брак, рождение детей - события, меняющие статус человека, его отношение к самому себе и к миру: рубеж в 25 лет связан, прежде всего, с изменениями, происходящими в человеке или в нуклеарной семье. Рубеж сорокалетия, конечно, тоже зависим от внутрисемейных процессов, таких как взросление детей. Но в сегодняшней России в гораздо большей степени тут проявляется роль человеческих объединений более крупного масштаба, тех, что располагаются на уровне общества в целом.
Во-первых, это совместно пережитый и уже совместно освоенный, отрефлектированный опыт последних десятилетий. К большинству из тех, кто взрослел и подходил к зрелости в восьмидесятые и девяностые годы XX века, пройдя через надежды и разочарования, уже не вернулся былой оптимизм. По множеству вопросов сорокалетние разделяют более скептические и пессимистические оценки своих старших современников.
Во-вторых, люди, достигшие сорока лет в конце 1990-х годов, в массе своей не могут претендовать на «хорошую» работу, с зарплатой, которую на современном языке называют «достойной». Речь идет не о работе высококвалифицированной, где вопрос о найме решается индивидуально, но о деятельности, скажем, в сфере услуг. В объявлениях о таких вакансиях способность к труду, профессиональная пригодность людей старше 40 ставится под сомнение или отрицается не в результате проверок, а заранее, априори. Возникает аналогия с пенсионным возрастом.
Недаром в ответах на вопрос: «В каком возрасте сейчас начинается старость?» - первый сгусток реакций дают именно сорокалетние. Применительно к более ранним возрастам практически никому (1%) не приходит в голову говорить о старости. А начиная с сорока уже поговаривают (9%), чаще других - люди без специального образования (11%), женщины, у которых есть дети (11%), но нет мужа. Их доходы невысоки, они живут в небольших городах (13%), их участь им представляется невеселой. А невеселую участь они зовут «старостью».
Границу последней, самой старшей возрастной группы исследователи провели на уровне 55 лет. Рубеж (пенсионный возраст для женщин) установлен государством, принят обществом. В этой возрастной группе женщин подавляющее большинство, их дискурс здесь определяющий.
Лучшее время жизни
Вот как распределились ответы россиян на вопрос: «Какой возраст, на ваш взгляд, самый лучший?»
Никто не назвал возраст моложе 4 лет, и никто (для нашей темы это существенно) - старше 65 лет. Средняя по ответам всех опрошенных величина падает на двадцать восемь с половиной лет. На приводимой ниже диаграмме, имеющей форму горы, этот возраст указывает на ее «вершину»:
Диаграмма показывает, что 66% ответов о наилучшем возрасте падает на период от 20 до 40 лет. Мы видим, что на индивидуальные ответы явно воздействует какой-то внешний фактор, в силу чего они оказываются похожими друг на друга. Разброс мнений относительно «лучшего возраста» невелик. По-видимому, это свидетельствует о том, что общество относится совершенно по-разному к разным периодам человеческой жизни, которые различные группы респондентов выделяют более или менее сходно, демонстрируя согласие в оценках. Перед нами последовательность «возрастов» как ценностно окрашенных аскриптивных (приписываемых обществом индивиду) статусно-ролевых комплексов.
Есть вполне закономерные отклонения: среди самых молодых почти треть называет лучшим возраст моложе 20, а среди самых старших четверть относит лучший возраст к периоду от 40 до 50 лет, на манер греческого «акмэ».
Рисунок 2 демонстрирует, что даже эти крайние мнения, которые могут показаться чудачествами, распределены в обществе очень «правильно»: чем люди старше, тем чаще они переносят лучший возраст в «свою», вторую половину жизни.
Но в целом можно сказать, что основная дискуссия между поколениями идет по вопросу: лучшее время - незадолго до или вскоре после 30 лет?
Казалось бы, каждое поколение хвалит собственный возраст. Но нет. По данным опроса получается, что хотя старшие поколения склонны сдвигать пик бытия на более поздний возраст, они считают лучшим период, ими самими уже прожитый. А самые младшие, хоть и указывают на гораздо более ранний этап жизни, чем старшие, но в половине случаев ожидают, что лучшее время у них еще впереди. В возрасте же, который общество признало наилучшим, т. е. среди тех, кому 25–39 лет, не более половины видят самым прекрасным свое собственное время, а не менее трети считают, что лучшие годы для них уже в прошлом.
Подобные наблюдения напоминают нам о природе информации, которую доставляют опросы общественного мнения. Они показывают, что далеко не все ответы имеют происхождение в индивидуальном опыте. Напротив, роль субъективного опыта и его объективного отражения в ответах оказывается небольшой. Концентрация ответов на определенных жизненных фазах подтверждает аскриптивность оценки времен и возрастов в обществе. Говоря иначе, возраст - это измеренное социальное время жизни индивида с встроенной в него оценкой.
Действие нормы сказывается не только на ответах в ходе интервью. Само проживание времени происходит в соотнесении с нормой .
Начало старости
«В каком возрасте сейчас начинается старость?» - такой вопрос задавался летом 2005 года россиянам в ходе исследования, проводимого Левада-центром.
Число включенных в выборку лиц, чей возраст составлял 55 лет и более, достигло почти 470 человек, пропорционально их доле во взрослом населении страны (29%). Эта возрастная группа самая многочисленная, потому в общих результатах опроса общественного мнения ответы ее представителей сильнее, чем ответы людей иных возрастных групп, окрашивают вычисляемый средний результат.
Среднее по всем ответам значение возраста «начала старости» - 58 лет. Рисунок 4 показывает распределение мнений всех жителей страны по этому вопросу.
Но нам интереснее не мнение большинства, а позиции «экстремистов», тех, кто призывает записывать людей в старики либо необычно рано - до 50 лет, либо необычно поздно - после 65. Сторонников таких необычных взглядов набирается около трети в каждом поколении. Соотношение между количеством сторонников обеих крайностей в заостренной форме показывает, так сказать, направление вектора общественного мнения в каждом из поколений (см. рисунок 5).
Рисунок 6 показывает, что думают лица старшего возраста о начале старости. Небольшая зона пересечения диаграмм означает, что где-то между 40 и 55 годами для некоторых старость уже наступила, но жизнь еще казалась прекрасной. Но в глазах абсолютного большинства россиян старость - отнюдь не лучший возраст, и лучший возраст - отнюдь не старость.
А теперь рассмотрим представления людей в возрасте 18–25 лет. Как видим, в их сознании «лучшие годы» и годы старости вообще не пересекаются: кончаются лучшие годы, и начинается старость.
Констатируем еще раз: в сознании наших сограждан, увы, нет места для идеи старости как «хорошего возраста».
Политическая старость
Наше исследование фиксирует представление об этапах жизни и оценку этих этапов, которая складывается под действием совокупности общественных норм. Мы уже видели, что нормированное восприятие времен как «лучших» задает общие для всех членов общества границы, но оценка периодов жизни различается в зависимости от возрастной группы.
Анализ выявляет зависимость представлений и от совсем, казалось бы, иного группообразующего признака - политических симпатий. Возьмем все еще релевантное для старшей части общества, хотя и теряющее уже свою остроту, разделение политизированной части нашего общества на симпатизирующих «коммунистам» и «демократам». Вот как распределяются среди этих групп мнения о «лучшем возрасте»:
Видно, что симпатии к «демократам» высказывают люди, склонные связывать лучшие годы с более ранним возрастом, а симпатизирующие «коммунистам» связывают их с более зрелым.
Но ведь когда перед нашим обществом - как казалось - стоял реальный выбор между движением к «демократии» и возвращением к «коммунизму», за первый путь, как помнят читатели, выступали более молодые, за второй - более пожилые. Посмотрим на распределение ответов о «лучшем возрасте» между соответствующими возрастными группами, но со сдвигом на десятилетие, т. е. между теми, кому сейчас 40–54 года и кому 55 лет и больше. Распределение ответов по этим двум возрастам дает почти такую же картину, как распределение по политическим симпатиям.
Вспомним британскую мудрость, связывающую возраст с политическими взглядами: «Кто не был в молодости социалистом, у того нет сердца, кто не стал в зрелости консерватором, у того нет ума». У нас все как раз наоборот. Но ведь и положение старшего поколения у нас прямо противоположно тому, что привычно для европейцев.
Гражданскую и политическую активность, которую на Западе обычно демонстрируют студенты, у нас проявляют пенсионеры, обнаруживая сходство социальных предпосылок. И те и другие меньше подвержены контролю и давлению основных управляющих инстанций в обществе, поскольку еще или уже не работают, т. е. еще не вошли в или уже вышли из корпораций, каковыми являются предприятия и учреждения с их разносторонним контролем над работниками .
Во второй половине 1980-х - 1990-х годах представители нынешнего старшего поколения сначала поддержали М. Горбачева и предложенные им перемены, потом Б. Ельцина с его заманчивыми обещаниями. Но это привело к результатам, которых они не ожидали и которые можно считать прогрессом или регрессом, возвращением на круги своя или на столбовую дорогу истории. Главное, что для большинства старых людей эти события означали утрату сделанных за жизнь социальных накоплений, независимо от того, выражались ли они в деньгах, в научном, профессиональном и житейском опыте, в праве на авторитет, уважение, самоуважение.
Как мы говорили, концепция старения, негласно принятая в нашей стране, подразумевает как априорное уважение к опыту старших, так и- в свой час - его утрату. Перемены, потрясшие Россию, привели к тому, что этого социального капитала лишили все поколение разом. Ходячее выражение «ограбление народа» имело столь широкое распространение именно потому, что даже те, кто не терял в деньгах, переживали символическую депривацию, причем не в одиночку, а коллективно. Последнее создавало ощущение, что они - «народ».
Другая часть общества, молодые, впервые за долгое время получили возможность исключительно быстрого накопления материальных и различных символических благ. Сложилась неведомая другим обществам перевернутая пирамида богатства. Вместо обычной закономерности (чем старше человек, тем больше у него накоплений) у нас действует обратный закон. Основные активы оказались в руках молодой части общества.
Основные инструменты политического влияния и контроля также перешли к новым или существенно обновленным группировкам. Сложилась ситуация, при которой страна могла сделать рывок, сравнимый с рывком 1920–1930-х, когда управление страной также находилось в руках молодых элит, опиравшихся на молодую часть общества. Но, как выяснилось, «молодые» элиты не располагали достаточным запасом идей по реформированию общества. Разочарованное старшее поколение обратилось вновь к тем символам, которые были усвоены ими в «прошлой жизни». «Коммунизм», «социализм», «Советская власть», «Советский Союз» - все это отсылает к одному и тому же общему символическому целому. Оно обладает очень важными качествами: равно доступно всем (в воспоминаниях) и безусловно утрачено всеми вместе с утраченными каждым собственными материальными и/или символическими ресурсами .
Под знаменами ностальгии и реванша оказались люди, которых объединял общий признак - старость, с ощущением, что они обладают бесценным опытом, и предчувствием, что этот опыт не востребован, а его носители вытесняются из жизни. Подчеркнем: в нормальных условиях эта социальная программа старости реализуется для каждого в индивидуальном порядке. Здесь же она осуществляется в масштабах всего общества. Объединенное общей обидой, общей судьбой и общей идеологией старшее поколение могло стать огромной силой. Нашлись политические лидеры, которые захотели ею воспользоваться.
Еще во времена М. Горбачева к «перестроечной» риторике Н. Рыжков начал добавлять социальную демагогию, рассчитанную на «обездоленных». Далее не было ни одного политика, который хоть раз не попробовал бы привлечь на свою сторону пожилой электорат.
Постепенно сложилась новая норма представления социальной реальности. Она вобрала в себя основанный на ностальгии и обиде дискурс стариков. Это принесло В. Путину и партии «Единая Россия» тот успех в борьбе с «коммунистами», которого, конечно, не могли иметь «демократы». Реальные экономические и социальные меры правительства, активность предпринимателей учитывают интересы старшего поколения лишь постольку, поскольку это им выгодно с точки зрения их интересов и целей. Но символическое покрытие всей действительности через СМИ осуществляется теперь как развертывание идеологии «старших».
По аналогии с описанными в начале статьи механизмами архаического сознания, забытые песни и другие семантические конструкции отмененного было прошлого всплывают в общественной памяти, которая теперь работает как память старческая.
Наша страна долго существовала в условиях геронтократии и почти так же долго оправлялась от ее последствий . Нынешняя «правящая элита» в возрастном отношении молода. Но господствующий дискурс, как было сказано, заимствован у старшего поколения. Молодые могут строить свои представления о мире, о стране лишь как частные, не имеющие свойств нормативности, всеобщей обязательности. В итоге Россия видит себя более бедной и разоренной, чем она есть на самом деле, но развивает претензии и амбиции, которые не может обеспечить своим реальным потенциалом.
Резюмируя эту ситуацию в категориях молодости/старости как общих метафор развития, можно сказать следующее. Страна объективно решает задачи модернизации, т. е. «омоложения» всего своего материального и символического капитала, но имеет ретро-ориентированную, «старческую» идеологию, что затрудняет решение этих задач.
Людям, воспитанным на представлениях о том, что предприниматель только и думает, как бы заставить рабочих работать побольше, а заплатить им поменьше, трудно понять, что предприниматели как корпорация заинтересованы не в эксплуатации, а в прибыли. И если прибыль быстрее растет от скорости оборота, то им прямой резон отпустить своих работников пораньше и заплатить им побольше, чтобы они поскорее скупили произведенное ими же и вернули вложенное в них с прибылью (далее читай «Капитал»). Потому борьба профсоюзов за сокращение рабочего времени, в том числе в расчете на весь жизненный цикл работника, в основном, успешна.
Известно, что в упомянутый период этот этап оказывался очень поздним. Исследования ВЦИОМ, проведенные в самом начале 1990-х годов, показывали, что молодость у многих общественных групп затягивалась почти до 40 лет.
Ср. по-иному стоящую проблему политических ориентаций пожилых людей в США в XX столетии: Alwin D.F. e.a. Political Attitudes Over the Life Span. Madison, Wisconsin., 1991.Исследования Левада-центра неоднократно показывали, что период «брежневского» застоя сейчас воспринимается россиянами как лучшее время во всем XX веке.
Согласно теории Эйнштейна, описывающей законы физики, время - понятие относительное. И действительно, все люди воспринимают егопо-разному. Для кого-то оно сейчас тянется невероятно долго, а кому-то рядом кажется, что время несется, как метеор и поэтому он ничего не успевает сделать. Не смотря на то, что физика относится к точным наукам, измерение времени в ней не совпадает с тем, как его воспринимает человеческий мозг. У каждого существуют свои, внутренние часы и чем старше становится человек, тем быстрее идет «его время». Но как это происходит и в каком возрасте восприятие времени меняется?
Математические пропорции
О том, что в разном возрасте время течет неодинаково, несколько лет назад задумался известный автомобильный дизайнер из Австрии Максимилиан Кинер. Используя математические пропорции он разработал шкалу, согласно которой, чем дольше живет любой человек, тем более коротким ему кажется год. Например, ребенку 5 лет и тогда, согласно пропорции, год - это пятая часть его жизни, соответственно, она течет очень медленно. В 50 лет год - это одна пятидесятая часть и конечно кажется, что это очень короткое время, которое полетает мгновенно. На эффект пропорциональности накладывается и восприятие прошлого, ведь пожилой человек зачастую помнит свою молодость или отдельное фрагменты всплывают в его памяти. И поскольку в 20 лет один год, согласно шкале Кинера, являлся одной двадцатой бытия, то в 100 лет, когда год - одна сотая часть, человеку кажется, что именно тогда он прожил половину всей своей жизни, хотя это противоречит объективной реальности. Но у этого восприятия имеется своеобразное подспорье.
Время получения опыта
Известный американский нейробиолог и автор книг Дэвид Иглман постоянно проводит тесты и исследования человеческого мозга и принципов его работы. Он считает, что на восприятие времени влияет человеческий опыт. Это доказывает эксперимент, который доктор Иглман провел с десятком добровольцев. Он демонстрировал им различные изображения, часть из которых люди уже видели ранее, а остальные картинки были для них абсолютно новыми. Выяснилось, что по своим субъективным ощущениям испытуемые тратили больше времени на разглядывание новых изображений, чем на просмотр уже виденных ранее, хотя абсолютно все картинки демонстрировались им с равной продолжительностью. Таким образом нейробиолог выяснил, что время получения новой информации для человека субъективно течет медленнее, чем аналогичные минуты использования накопленного опыта. Соответственно, в 5 лет, когда ребенок только познает мир время для него тянется бесконечно, по сравнению с ощущением 50-летнего человека, умудренного жизненных опытом. И даже если в этом возрасте начать обучение чему-нибудь новому, это все равно будет базироваться на уже имеющейся информации, поэтому только на чуть-чуть «притормозит бег» кажущегося времени. Именно поэтому детские годы, когда для человека все в мире ново, кажутся «растянутыми», в отличие от взрослой «мимолетной» жизни, основанной на уже полученной и ныне используемой информации.
Возрастное замедление биологических процессов
Почему с возрастом человеку кажется, что время для него течет быстрее выяснял и американский психолог Питер Манган. На базе колледжа Университета Виргинии в городе Уайзе, США, ученый проводил эксперимент с тремя группами людей. Молодежи - 19-24 года, зрелым людям - 35 - 47 и пожилым - 65 - 80 лет, он предложил мысленно засечь время в 3 минуты и сказать, когда, по их мнению, эти 3 минуты истекли. В группе молодых людей время оценили наиболее точно: для них 3 минуты прошли через 3 минуты и 3 секунды. Люди зрелого возраста ошиблись на 8 секунд, а вот пожилые на целых 40 секунд фактического времени. Таким образом Питер Манган сделал вывод, что люди в возрасте в самом деле воспринимают временные промежутки более короткими, чем они есть на самом деле. Но с чем это связано? Получив медицинские освидетельствования своих испытуемых, психолог отметил только возрастные проблемы у третьей группы людей, но оказывается они и влияют на восприятие времени. После наступления климактерического периода, метаболизм у людей становится особенно медленным и в связи с этим в головном мозге уменьшается содержание нейротрансмиттеров - посредников в передаче сигналов между нейронами. Соответственно получение и даже общее восприятие информации у пожилых людей сильно замедляется, но окружающий мир продолжает функционировать все в том же режиме. Поэтому люди в возрасте «отстают» от реального времени и им кажется, что прошли только 4 минуты, хотя на самом деле - 3. И хотя психолог зафиксировал небольшое изменение и в группе зрелых добровольцев, наиболее быстро время идет у человека все-таки после физиологического угасания его эндокринно-половой системы. Соответственно в детском возрасте - до начала полового созревания, время воспринимается максимально медленно, чем есть на самом деле, ведь в этот период метаболизм юного организма максимально высок.