Хлеб во время блокады ленинграда. Блокадный хлеб. К годовщине снятия блокады Ленинграда. Выращивание белковых дрожжей
В блокадном Ленинграде работали шесть хлебозаводов. Производство не останавливалось ни на один день. Долгое время технологию изготовления хлеба скрывали, на документах пекарей стоял гриф "для служебного пользования" и даже "секретно". Основу хлеба тогда составляла ржаная мука, к которой примешивались целлюлоза, жмых, мучная пыль. Тогда каждый завод пёк хлеб по своему рецепту, добавляя в него разные примеси.
Осень 41-го и зима 42-го - самое тяжёлое время. В ноябре 1942 года от голода, от элементарной дистрофии уже погибали тысячи и тысячи людей. 19-го ноября Военный совет Ленинградского фронта принял постановление - "О снижении норм хлеба". Вот его начало:
"Во избежание перебоев в обеспечении хлебом войск фронта и населения Ленинграда установить с 20-го ноября 1941 года следующие нормы отпуска хлеба:
рабочим и ИТР 250 г.
служащим, иждевенцам и детям - 125г;
частям первой линии и боевым кораблям 500 г;
лётно-техническому составу ВВС 500г;
всем остальным воинским частям 300 г; Больше месяца прожили ленинградцы на таком пайке.
Существует несколько рецептов блокадного хлеба, они известны, и порой заменители муки достигают в них до 40%. Вот некоторые из них:
Мука ржаная дефектная 45%, жмых 10%, соевая мука 5%, отруби 10%, целлюлоза 15%, обойная пыль 5%, солод 10%. Добавляли в тесто различные ингредиенты органического происхождения, например опилок из древесины. Иногда из этого сильно страдало качество выпускаемой продукции. Ведь доля опилок составляла более чем 70%.
Кроме того, в начале блокады в хлеб добавляли большое количество воды, в итоге получаемый хлеб представлял из себя жидкую слизистую массу....(фу, это уже от себя добавляю).
Так родились "сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и кровью пополам", которые вошли как символ нечеловеческих испытаний в память и сознание миллионов людей, стали основой для споров, версий и легенд. Кусочек хлеба на протяжении многих блокадных дней оставался для человека единственным источником жизни и единственной надеждой.
Идут машины с хлебом в Ленинград!
Когда над Ладогой мороз трещит крутой,
Поёт метель про снежные просторы,
То слышится в суровой песне той -
Гудят, гудят полуторок моторы.
Больше полувека прошло с того страшного времени. А память - жива… Даже не память людей, а память земли. Сейчас в окрестностях деревни Кобона, где начиналась Дорога Жизни, с первого взгляда ничего не напоминает о былом. Оживлённые посёлки, солнечная погода, по выходным с раннего утра снуют туда-сюда машины с грибниками. А в лесах-то в этих - не по себе, даже летом. Суровые вековые боры. Они же помнят. Всё помнят. Лес - тёмный. Деревья устремляются в небо. И небо - оно то же, что и много лет назад. Помнящее запах пороха, разрывающиеся снаряды. Окрашенное тогда в красный цвет.
Хорошо перекусить всей семьёй на берегу широкого Ладожского озера, сидя рядом с полными корзинами грибов и ягод. Почему-то в тёплый беззаботный день думается исключительно о красоте пейзажа. Но зимой я здесь появляться - не рискну. Слишком глубока и неизлечима рана зимней Ладоги.
Пуржит пурга, стервятники бомбят,
Дырявят лёд фашистские снаряды,
Но не замкнуть врагу кольцо блокады
Стоишь у памятника грузовику, что у поворота на Кобону, и смотришь вдаль. И как будто всё это видишь. Белая дорога, красный снег. Начинаешь осознавать, на какой земле ты отдыхаешь летом, где вообще находишься. На пропитанной насквозь кровью земле. Русской кровью. Это страшно. Может, не стоит тревожить эти места? Нет. Это память великого народа. А память должна быть жива.
Первым по ледовой дороге 20-го ноября 1941 года прошёл конно-санный поезд из трёхсот пятидесяти упряжек. Толщина льда увеличилась, и постепенно Ладожское озеро превратилось в огромную ледяную равнину, по которой один за другим, под обстрелом, шли грузовики. Каждый вёз полторы тонны груза, поэтому такие машины стали называть «полуторками». Машины нередко попадали в ледовые трещины, щели от снарядов и бомб. Водители пытались спасти бесценный груз. Бывало, в пути ломался мотор, и тогда шофёру приходилось заниматься ремонтом прямо на морозе, голыми руками. Пальцы примерзали к металлу, а отдирали их вместе с кожей. Опытные водители совершали по две-три поездки в день.
Никто не знает, сколько народу погибло под немецкими пулями и осталось на дне Ладоги навечно.
Сквозь сто смертей тогда полуторки неслись,
Сто раз на них обрушивалось небо,
Но слово «хлеб» равнялось слову «жизнь»,
А если жизнь, то значит и победа.
Для жителей Ленинграда зима сорок четвёртого едва ли не важнее весны сорок пятого. Для них было две Победы. Блокада была прорвана 18-го января 1943 года. В ходе семидневных боёв удалось освободить село Синявино и Шлиссельбург, что неподалёку от знаменитого Невского пятачка.
В левобережной части Ладожского моста расположен музей-диорама «Прорыв блокады Ленинграда». Полотно изображает белоснежный снег, испорченный следами орудий, заметённую гладь Невы. А прямо под ногами валяются остатки шпал, обугленные каски и стволы винтовок. Войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились! Воссоздавать это помогали люди, участвовавшие в операции «Искра».
А самым счастливым для ленинградцев стал день 27-го января 1944 года - блокада была полностью снята. «Город Ленинград освобождён от вражеской блокады!» Вечером состоялся праздничный салют. 324 артиллерийских орудия на Марсовом поле, у Петропавловской крепости и на Стрелке Васильевского острова дали 24 залпа. В эту ночь никто не спал.
И верил город в гуле канонад,
Что вся страна живёт его тревогой.
И потому ледовою дорогой
Идут машины с хлебом в Ленинград,
Идут машины с хлебом в Ленинград.
До наших дней дошли тексты речей Гитлера. Он утверждал, что Ленинград неминуемо погибнет голодной смертью. На город с самолётов сбрасывали листовки, и они призывали сдаваться. Но ленинградцы не сдавались! Порой положение людей в осаждённом городе становилось таким отчаянным, что даже самым отважным защитникам начинало казаться, что вот-вот сбудется страшное пророчество: «Петербургу быть пусту!» Но ленинградцы не сдавались.
900 дней. 900 дней холода, голода и смерти.
Отполыхали в небе всполохи войны,
Где шли бои - поля лежат без края.
И зреет хлеб, и нет ему цены,
И катит волны Ладога седая.
Там красиво. Безумно красиво. Вроде бы ничего особенно - скажете, в каждой деревне такое, но нет. Кругом не просто сельский пейзаж - кругом жизнь, за которую велись столь ожесточённые бои шестьдесят с лишним лет назад. Радостные голоса, бескрайние поля, на которых созревают рожь и пшеница. И Ладога. Родная Ладога - такая живая, и волны лениво бьют о берег. Но о чём они хотят рассказать нам, эти вечные волны?..
Над нею годы мирные летят,
Пройдут века, но будут слышать люди,
Как сквозь пургу, мороз и гром орудий
Идут машины с хлебом в Ленинград,
Идут машины с хлебом в Ленинград.
Хлеб - имя существительное... Нет цены обыкновенному его куску для тех, кто пережил блокаду. Он был на протяжении многих дней единственным источником жизни человека. Существовали тогда нормы на мясо, крупу, сахар. Но карточки зачастую не могли отовариваться, ибо город не имел запасов этих продуктов. Оставался только хлеб... Когда 11 сентября 1941 года был произведен первый полный учет продовольствия, оказалось, что Ленинград обладает запасами муки, если учитывать действовавшие нормы выдачи хлеба, на 35 дней. Между тем перспективы завоза продовольствия в город, прорыва блокады были неясными. Приходилось идти на снижение норм выдачи. Они снижались пять, раз и 20 ноября достигли своего минимума: рабочим выдавалось 250 граммов хлеба в день, служащим, иждивенцам и детям - по 125 граммов. Эта норма - «сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам - продолжала действовать до 25 декабря, когда хлебный паек был увеличен рабочим на 100 граммов, всем остальным - на 75 граммов. Голод рано выгонял блокадника на мороз. Люди молча, в строжайшем порядке, который поддерживался сам собой, ждали того момента, когда откроется дверь булочной и на весы ляжет драгоценный кусочек хлеба. До конца ноября 1941 года в Ленинграде от голода умерло более 11 тысяч человек. Это были первые его жертвы. Затем жестокую эстафету приняли зимние месяцы. В январе и феврале ежедневно погибали тысячи мужчин и женщин, детей и стариков. Лишь немногие умирали в своих промерзших квартирах. Яростный дух сопротивления, призывавший к действию, оказывался сильнее истощенной плоти. Рабочий точил деталь на станке, но вдруг валился словно подкошенный. Шел по улице прохожий, падал лицом прямо в колючий снег. Вначале такие случаи принимали за обморок. Но это был не обморок. Голодная дистрофия останавливала сердце. Даже похоронить погибших было огромной проблемой. В январе 1942 года бюро Ленинградского горкома партии приняло специальное постановление «О производстве земляных работ для треста «Похоронное дело». Борьба с голодной смертью велась с большим ожесточением и полным напряжением сил, хотя возможности были невелики. Ведь даже в том кусочке хлеба, который получал ленинградец, 40 процентов составляли заменители, суррогаты.
Голодная смерть продолжала косить людей. Ее не остановило увеличение продовольственных норм в декабре, январе и феврале. Слишком страшным оказалось то, что ленинградцы уже пережили. К весне в городе находилось немало людей, которые страдали элементарной дистрофией третьей степени и которых уже ничто не могло спасти. Дистрофия, голодное истощение разных степеней стали надолго спутниками ленинградцев. Обычная работа, любое простое движение требовали тогда огромного морального напряжения, немалых усилий. На предприятиях один за другим открывались стационары, где особо ослабевших людей поддерживали усиленным по сравнению с общими нормами питанием, где им давали возможность отдохнуть и подлечиться. С февраля продовольственные карточки начали отовариваться полностью. Это имело огромное значение. 21 апреля 1942 года Военный совет Ленинградского фронта принял специальный план мероприятий по окончательной ликвидации дистрофии. Город в это время был обеспечен запасом основных продуктов питания на 60 - 120 дней. Продолжалась напряженная подготовка к летним перевозкам продовольствия по Ладоге. Были открыты 15 диетических столовых. Ленинградские медики вместе с работниками «Главресторана» разработали и осуществили массовое трехразовое, так называемое рационное, питание. Голодная смерть в начале лета была полностью изгнана из города. И люди, находившиеся в кольце блокады, были убеждены, что голод больше никогда не вернется.
Нормы хлеба в блокадном Ленинградебыли четко определены для разных кругов населения. Это был единственный и самый верный способ распределения продуктов, дающий надежду на жизнь. Как можно было выжить в холодном, осажденном городе, получая на руки только 125 граммов хлеба в день? Ответ на этот вопрос кроется в огромной силе духа людей того времени и непоколебимой вере в победу. Блокада Ленинграда – это история, которую нужно знать и помнить во имя подвига людей, отдавших свои жизни и переживших самую страшную блокаду в истории человечества.
Блокада: историческая справка
900 дней, которые длились с сентября 1941 года по январь 1944 года, вошли в историю как самые трагические дни, унесшие не менее 800 тысяч жизней жителей этого города.
Ленинград занимал важное место в плане немецкого командования, который назывался «Барбаросса». Ведь этот город, согласно разработанной стратегии немецкого фельдмаршала Паулюса, должен был предшествовать взятию Москвы. Планам Гитлера не суждено было осуществиться. Защитники Ленинграда не позволили захватить город. Превращенный в неприступную крепость Ленинград долгое время удерживал движение немецкой армии вглубь страны.
Город оказался в блокаде, к тому же гитлеровцы начали активно разрушать Ленинград тяжелой артиллерией и авиацией.
Самое страшное испытание
Голод – вот от чего пострадало больше всего население Ленинграда. К осажденному городу были перекрыты все пути, которые давали возможность доставить продукты. Ленинградцы остались один на один со своей бедой.
Нормы хлеба в блокадном Ленинграде снижались 5 раз. Голод начался из-за того, что на момент блокады в городе не было достаточного количества запасов топлива и продовольствия. Ладожское озеро – это единственный путь, по которому была возможна доставка продовольствия, но возможности этого способа переправки продуктов не соответствовали потребностям жителей Ленинграда.
Массовый голод был осложнен еще и суровой зимой, сотни тысяч человек не смогли выжить в осажденном городе.
Паек ленинградцев
Более 2 миллионов гражданского населения проживало в Ленинграде на момент блокады. Когда враги начали активно разрушать город, обстрелы, бомбардировки и пожары стали регулярными, многие старались покинуть город. 
Однако все дороги были надежно перекрыты.
На имевшихся совхозных полях блокадного города тщательно собирали все, что можно было съесть. Но и эти меры не спасали от голода. Уже 20 ноября нормы выдачи хлеба в блокадном Ленинграде были сокращены в пятый раз. Кроме хлеба, люди практически ничего не получали. Такой паек послужил началом жесточайшего голодного периода в истории Ленинграда.
Правда о голоде: исторические документы
Во время войны факты массового голода ленинградцев замалчивались. Руководители обороны города всеми силами препятствовали появлению сведений об этой трагедии в печатных изданиях. Когда война закончилась, блокада Ленинграда рассматривалась как трагедия. Однако мерам, которые правительство предпринимало в связи с преодолением голода, практически не уделялось никакого внимания.
Сейчас извлеченные сборники документации из архивов Ленинграда дают возможность пролить свет и на этот вопрос.
Проливает свет на проблему голода в Ленинграде информация о работе конторы «Центрзаготзерно». Из этого документа, который информирует о состоянии хлебных ресурсов на вторую половину 1941 года, можно узнать, что еще в июле этого же года положение с запасами зерна было напряженным. Поэтому было принято решение вернуть в порты города пароходы с зерном, которое шло на экспорт.
Пока была возможность, по железной дороге в усиленном режиме в город переправляли составы, в которых было зерно. Эти действия способствовали тому, что до ноября 1941 года хлебопекарная промышленность работала без перебоев.
К чему привело перекрытие железнодорожной связи
Военная обстановка просто требовала, чтобы суточная норма хлеба в блокадном Ленинграде была увеличена. Однако, когда была перекрыта железнодорожная связь, продуктовые ресурсы существенно снизились. Уже в сентябре 1941 года меры по экономии продовольствия ужесточили.
Норма выдачи хлеба жителям блокадного Ленинграда была резко снижена.На период с сентября по ноябрь первого года войны рабочим, которые получали по 800 г, начали выдавать всего 250 г. Служащим, получавшим по 600 г, уменьшили паек до 125 г. Такое же количество хлеба начали выдавать и детям, которым раньше полагалось по 400 г.
Согласно сводкам УНКВД Ленинградской области, смертность жителей города резко увеличилась. Особенно тяжело переживали блокаду люди старше 40 лет и грудные младенцы.
Даты снижения норм хлеба в блокадном Ленинграде
Нормы выдачи хлеба населению существовали еще до начала блокады. Согласно архивным документам, на 2 сентября 1941 года больше всего (800 г) получали военные и работающие в горячих цехах. На 200 г меньше полагалось рабочим, трудившимся на заводах. Половину пайка рабочего горячего цеха получали служащие, паек которых составлял 400 г. Детям и иждивенцам выдавали по 300 г хлеба.
11 сентября, на 4-й день блокады, все нормы выдачи пайка рабочим и служащим были сокращены на 100 г.
1 октября 1941 года нормы хлеба в блокадном Ленинграде опять были уменьшены: для рабочих на 100 г, детям и иждивенцам выдавали по 200 г.
13 ноября произошло очередное урезание нормы. А через 7 дней, 20 ноября, опять было принято решение о жесточайшей экономии хлебных запасов. Минимальная норма хлеба в блокадном Ленинградебыла определена – 125 г.
Период с 20 ноября по 25 декабря 1941 года считается самым тяжелым в истории блокады, ведь это время, когда паек был снижен до минимума. В этот период служащие, дети и иждивенцы получали всего по 125 г хлеба, рабочим полагалось 250 г, а тем, кто трудился в горячих цехах, – 375 г. Сниженные нормы хлеба в блокадном Ленинграде послужили тому, что многие жители города не смогли пережить этот период. Не имея никаких продовольственных запасов, люди были обречены на смерть. Ведь, кроме заветных 125 г блокадного хлеба, у них ничего не было. Да и этот положенный паек из-за бомбежек выдавали не всегда.
С 25 декабря нормы хлебного пайка для всех категорий снабжаемого населения начали возрастать, это придало не только силы горожанам, но и веры в победу над врагом.
Нормы хлеба в блокадном Ленинграде были увеличены благодаря жертвам многих людей, которые обеспечивали функционирование Дороги жизни через озеро Ладога. Враг беспощадно обстреливал этот спасательный участок, который позволил не только наладить поставку зерна в город, но и эвакуировать часть населения. Зачастую хрупкий лед был причиной того, что машины с зерном просто тонули.
В 1942 году зерно со дна озера начали доставать водолазы. Труд этих людей героический, ведь им приходилось работать под вражескими обстрелами. Сначала зерно доставали вручную ведрами. Позже для этих целей использовали специальный насос, который был предназначен для очистки грунта.
Из чего выпекали блокадный хлеб
Запасы зерна в городе были минимальны. Поэтому блокадный хлеб очень сильно отличался от привычного для нас хлебобулочного изделия. При выпекании в муку добавляли разные несъедобные примеси, чтобы сэкономить основную составляющую рецепта. Надо отметить, что несъедобных примесей часто было больше половины.
Чтобы сократить расход муки, с 23 сентября было прекращено пивное производство. Все запасы ячменя, отрубей, солода и сои были отправлены на хлебозаводы. С 24 сентября в хлеб начали добавлять овес с шелухой, позже целлюлозу и обойную пыль.
После 25 декабря 1941 года примеси из состава практически исчезли. Но самое главное - с этого момента норма хлеба в блокадном Ленинграде, фото которого можно увидеть в статье, была увеличена.
Цифры и факты
Во время блокады на территории города бесперебойно выпекало хлеб 6 хлебозаводов.
С самого начала блокады хлеб выпекали из муки, в которую добавляли солод, овес и соевые бобы. Около 8 тысяч тонн солода и 5 тысяч тонн овса были использованы как съедобная примесь.
Позже был обнаружен хлопковый жмых в количестве 4 тысяч тонн. Учеными было проведено несколько опытов, которые доказали, что при высокой температуре ядовитое вещество, содержащееся в составе жмыха, разрушается. Так в состав блокадного хлеба начал входить еще и хлопковый жмых.
Годы проходят, уходят люди, которые были свидетелями того страшного периода, уходит история. И только мы способны сохранить память о страшной блокаде, которую победил город Ленинград. Помните! Ради подвига выживших и погибших жителей Ленинграда!
February 7th, 2014«18.12.41 ...Теперь все ходят пешком, потому что трамваи не ходят. Ходят по улицам Ленинграда унылые, голодные, какие-то обтрепанные люди, и если говорят, то только об одном — о еде. Ленинград, Лесенька, голодает. Ведь почти 4 месяца мы в блокаде. Нет подвоза продуктов, нет топлива. Электростанция, несмотря на все ухищрения сволочей-гитлеровцев, уцелела, но запасы так незначительны, что электрическим светом почти пользоваться нельзя... Дома почти не отапливались в этом году. Нашу надстройку до вчерашнего дня топили, а сегодня уже не топят. Нечем. Итак, ленинградцы имеют основную триаду: холод, голод и темноту. А Вяча (отчим мальчика.— "О" ) добавляет: "И обстрелы". И можно еще добавить: и грязь, и вшей, и болезни, и смерть. Люди мрут как мухи. От истощения. Мы с Вячей как военные карточек не получаем, но в городе служащие и иждивенцы получают по 125 г хлеба в день, а рабочие по 250 г. Но какой это хлеб? В нем 30 процентов целлюлозы, 10 процентов дуранды (жмыха) и еще чего-то и немного муки. Он не имеет вкуса хлеба, и после него очень болит желудок. Кроме того, по карточкам до сих пор дают немножко сахару, масла и круп и какую-то микроскопическую дозу мяса. Всех продуктов при обычном питании хватило бы дней на 5-8, а потому люди теперь так истощены. Ты не думай, сыночек, что ленинградцы ропщут. Нет, они знают, что доставка даже этих продуктов стоит неимоверных усилий, но ведь от этого не легче. Умирать ведь никому не хочется. Мы, детка, питаемся в госпитале, и наш рацион примерно такой. Утром немножечко черных макарон, кусочек сахара и 50 г хлеба. В обед — суп (часто очень плохой) и на второе — либо снова немножко черных макарон, либо каша, иногда кусочек копченой колбасы, мяса и 100 г хлеба. А в ужин снова макароны или каша и 100 г хлеба. Есть чай, но сахару не дают. Скромный рацион, как видишь, но роскошный по сравнению с тем, как едят в городе...
Уже несколько дней идет наступление почти на всех фронтах, и мы надеемся, что и на нашем фронте скоро дела изменятся. Если блокада через недели две кончится, то все-таки большинство ленинградцев выживет, а если это будет длиться еще месяца два, то большинство умрет.
Пожар на Бадаевских складах 08.09.1941г. Люди ели пропитанную сахаром землю...
Ленинград. Февраль 42-го года. Объявления об обмене вещей на продукты
23.12.41 Сыночек, поздравляю тебя с днем твоего рождения. В очень необычной обстановке встречаем мы с тобой сегодня этот день. Надеюсь, что будущее твое рождение мы будем праздновать все вместе, и обязательно с папой...
А я, сыночек, работаю сейчас по новой специальности — терапевтом. Стало поступать много очень истощенных больных, и вот пришлось переключиться. Если бы ты только знал, какие ужасные картины приходится наблюдать! Это не люди, это скелеты, обтянутые сухой, ужасного цвета кожей. Сознание у них неясное, какая-то тупость и придурковатость. И полное отсутствие сил. Сегодня я такого приняла, он пришел на собственных ногах, а через два часа умер. И в городе очень много людей умирает от голода. Сегодня моя приятельница-врач хоронила своего отца, также умершего от истощения. Она рассказывает, что на кладбище и вокруг него делаются страшные вещи — все ведут и везут мертвецов. В чем попало, большинство без гробов, просто привязанные к саночкам. Тут же возле кладбища их сваливают прямо в снег, так как некому копать могилы, а у самих сил нет. Для военных роют на кладбищах братские могилы, а гражданское население устраивается как может, или, вернее, никак не устраивается. Этих картин из времен блокады Ленинграда не забыть никогда. Прости, что в день твоего рождения, мой золотой мальчик, я пишу такие грустные вещи, но я знаю, что когда эта тетрадь попадет к тебе, все это время уже будет позади и, может быть, тебе будет интересно знать, как мы жили...
Частные объявления о продаже и обмене вещей на продукты. 1942г.
Ленинград. Февраль 1942-го года. Объявление
В блокадном Ленинграде. 1942г.
30.12.41 Ну вот видишь, лапочка, как долго я тебе не писала. Все некогда было. По вечерам у нас в комнате так холодно, что писать просто невозможно. Особых новостей за эту неделю нет. Все ждем, когда будет прорвана блокада Ленинграда, и тогда нам, наверное, станет легче жить. А пока холодно и очень часто темно. Если бы ты, лапочка, видел, как я одета, ты бы не узнал своей достаточно изящной и нарядной мамочки: на мне 3 кофточки, две пары трико, суконное платье, халат, а сверху — ватник и большущие валенки. Интересно, Вяча никогда на ночь не раздевается. Но все же мы живем лучше, чем многие в Ленинграде. А купаюсь я почти аккуратно 1-2 раза в неделю. Белье до сих пор нам стирали, и я его часто меняла. Да, одна приятная новость: в городе гражданскому населению прибавили хлеба. Служащие и иждивенцы получают теперь 200 г в день, а рабочие — 350. Мы же до сих пор получаем 300. Но мы, родной, до сих пор не голодали...
Я за эту неделю днем два раза выходила гулять по 45 минут. Хорошо погулять, когда не стреляют! Но картины, которые видишь по дороге, не очень радуют глаз: медленно бродят очень закутанные люди, трамваи почти не ходят. Говорю "почти", потому что нет-нет да вдруг неожиданно и в неожиданном месте пойдет неожиданный номер трамвая. Почти постоянно видишь, как на саночках везут покойников в гробах и без гробов, одетых очень прилично и кое-как. То тут, то там разбирают деревянные лари, заборы и уносят доски для топлива. Цифры ежедневной смертности по Ленинграду ужасающие — от 3 до 7 тысяч, говорил наш политрук...
Ну вот, а завтра будем встречать Новый год. Неважно, как встречать, а важно, каким он будет. Будем надеяться, что лучше 1941-го...
Выгрузка продовольствия для блокадного Ленинграда из транспортника Ли-2. 1942г.
Солдаты разгружают баржу с мукой. Ладога. Лето 1942г.
Март 42-го. В последние дни несколько раз выходила гулять. Вчера был чудесный солнечный день, но ужасно выглядели лица ленинградцев: бледные, зеленоватые какие-то, изможденные и все старые. Даже молодые — и те кажутся старыми. Но все же улица уже не та. Почти не видно трупов, люди не такие уже инертные. И самое радостное, что видела в эти дни,— ребят, катающихся на коньках, и даже одного на лыжах. За всю зиму это было впервые. Я даже остановилась и посмотрела им вслед. Ах, как приятно видеть возвращающуюся жизнь! А один мальчик лет семи шел бодро, и в руках у него был большой кусок белого пирога. Все встречные смотрели на него и улыбались. Начинают встречаться улыбающиеся лица. Все живут надеждами, что прорыв блокады — это дело дней...
1942. Подвоз муки. Паровозик на трамвайных рельсах
Доставка продуктов для столовой. Блокадный Ленинград
01.05.42 ...Мне хочется, детка, перечислить тебе продукты, которые население получило к 1 Мая: сахар — 200 г, селедка — 200 г, чай — 25 г, крупы — 200 г, водки — 250, пива — 0,5 л, сухих фруктов — 150 г. Дети, кроме того, получили по 50 г какао с молоком, конечно, не получив пива и водки. Рабочие — всего побольше, граммов на 200. Хлеба дали 300 г, рабочим — 500. Наше сегодняшнее меню. Завтрак: 50 г масла, 50 г сыра, 130 г макарон и 1 стакан кофе. Обед — овощной суп, 2 котлетки мясные и отварной рис. На третье — каша, 100 г. Ужин: немножко отварной сушеной картошки и по два блинчика с рисом. Если бы нас все время так кормили, мы снова стали бы толстыми. В обычные дни — голодновато. Вяча очень здорово похудел — потерял килограммов 20. Я вешу 61 кило, потеряла, следовательно, 8 кило. Это на общем фоне совсем немного.
Доставка обеда. Май 1942г.
Нормы выдачи хлеба
125 граммов хлеба - установленная норма для служащих, иждивенцев и детей в ноябре 1941г.
15.12.42 Страшный обстрел Невского произошел пару дней тому назад. Два с половиной часа без передышки сыпались снаряды на Невский, Литейный, улицу Жуковского и вообще в том районе. Крики и стоны стояли по всему Невскому. Было много убитых и раненых. "Скорая помощь" во время обстрела не выезжает. Наш врач попал в эту кутерьму, перевязывал раненых в каком-то домоуправлении. Было жутко. Вот и сейчас чудно играет радио, а где-то очень близко рвутся снаряды. Стоит большого труда заставить себя сидеть за столом. Вообще все последние дни гады обстреливают Ленинград. Хоть бы скорее их прогнали...
Хлебные карточки
22 блюда...
... из него варили холодец...
Остатки лошади... еда. 1941г.
У хлебного магазина. 22 октября 1943г. Норма выдачи хлеба всем группам населения увеличена на 100 граммов
31.12.42 Снова канун Нового года. По-прежнему Ленинград в блокаде. Все по-прежнему, но все по-другому. В прошлом году было холодно, темно и очень голодно. А сегодня светло, тепло и сытно. И кроме того, в прошлом году не было никаких надежд на свидание с сыном, а теперь есть, и довольно реальные. Так что все к лучшему в этом лучшем из миров, а вернее, в этом чудном и чистом теперь Ленинграде... Итак, за новый, хороший победный год!.. Все. Скоро Лесик из моих рук получит мой дневник».
Оренбург. Этот кусок хлеба выпекли по рецепту блокадного ленинградского
Суточная пайка хлеба
Дневники врача Клавдии Наумовны, которой во время войны приходилось быть и терапевтом, и хирургом, написаны в форме писем 16-летнему сыну (она ласково называет его Лесик и Тюшенька). Сын находился в эвакуации, а сама Клавдия Наумовна эвакуироваться не успела. Она жила в блокадном Ленинграде, ничего не зная ни о судьбе своего бывшего мужа, отца мальчика, ни о судьбе своих родителей, оказавшихся на оккупированных территориях. Она переживала за то, что отпустила ребенка одного, и понимала, что здесь ему было бы еще хуже. Через весь дневник, наполненный любовью к сыну, рефреном проходят строчки: "Только бы выжить и тебя, родной, повидать!" http://сайт/1 83636.html
(Продолжение следует...)
Бучкин «Остался один»
Что меня больше всего потрясло из блокадных рассказов и что запомнилось.
1 Уважительное отношение к хлебу , к каждой крошечке. Я еще застала людей, которые аккуратно собрав крошки на столе, сметали их к себе в ладонь и съедали. Так и моя бабушка делала.Так же она постоянно по весне варила супы из крапивы и лебеды, видимо никак не могла забыть те времена..
Андрей Дроздов Хлеб войны. 2005 г.
2. Не знаю что поставить вторым пунктом. Наверно все-таки ту информацию, которая меня шокировала пожалуй больше всего: то что люди кушали совсем непригодные вещи.
Люди ели гуталин, жарили обувные подошвы, ели клей, варили суп из кожаных ремней, ели обои...
Из воспоминаний одной женщины:
Блокадное меню.
«Кофе из земли»
«В самом начале блокады мы с мамой частенько ходили на горящие Бадаевские склады, это разбомбленные продовольственные запасы Ленинграда. От земли шел теплый воздух, и мне тогда казалось, что он с запахом шоколада. Мы с мамой набирали эту черную землю, слипшуюся с «сахаром». Народу было много, но в основном женщины. Принесенную землю мы складывали по мешочкам в шкаф, мама их тогда много нашила. Потом эту землю мы растворяли в воде, а когда земля оседала и вода отстаивалась, то получалась сладковатая, коричневая жидкость, похожая на кофе. Этот раствор мы кипятили. А когда родителей не было, мы его пили сырым. По цвету он был похож на кофе. Этот «кофе» был чуть сладкий, но, главное, в нем был настоящий сахар».
«Котлеты из папье-маше»
«Папа до войны очень любил читать и у нас в доме было много книг. Переплеты книг раньше делали из папье-маше - это спрессованная бумага серого или песчаного цвета. Из нее мы и делали «котлеты». Брали обложку, резали на мелкие кусочки и клали в кастрюлю с водой. В воде они лежали несколько часов, а когда бумага разбухала, отжимали воду. В эту кашу всыпали немножко «муки из жмыха».
Жмых, его еще тогда все называли «дуранда», - это отходы от производства растительного масла (подсолнечного масла, льняного, конопляного и др.). Жмых был очень грубый, отходы эти были спрессованы в плитки. Длиной эта плитка была сантиметров 35-40, шириной сантиметров 20, а толщиной - 3 см. Они были крепкие, как камень, и отколоть от такой плитки кусочек можно было только топором.
«Чтобы получить муку, надо было этот кусочек тереть на терке: трудная работа, терла жмых обычно я, это была моя обязанность. Полученную муку мы всыпали в размокшую бумагу, размешивали ее, и «фарш для котлет» был готов. Потом лепили котлеты и обваливали в этой же «муке», клали на горячую поверхность буржуйки и воображали, что поджариваем котлеты, ни о каком жире или масле речи и быть не могло. Как же мне трудно было проглотить кусочек такой котлеты. Держу во рту, держу, а проглотить никак не могу, гадость ужасная, а есть-то больше нечего».
Потом мы стали варить суп. Всыпали в воду немного этой «муки из жмыха», кипятили, и получалась тягучая, как клейстер похлебка».
Блокадный десерт: «желе» из столярного клея
«На рынке можно было выменять столярный клей. Плитка столярного клея была похожа на шоколадную, только цвет ее был серый. Эту плитку клали в воду, и размачивали. Потом в этой же воде мы ее варили. Мама туда еще добавляла разные специи: лавровый лист, перец, гвоздику, вот их- то дома почему-то было полно. Готовое варево мама разливала по тарелкам, и получалось желе янтарного цвета. Когда я в первый раз съела это желе, то чуть не плясала от радости. Ели мы это желе с охотки с неделю, а потом я уже глядеть на него не могла и думала «лучше я умру, но больше есть этот клей не буду».
Кипяченая вода – блокадный чай.
Кроме голода, бомбежек, артобстрелов и холода была еще проблема - не было воды.
Кто мог и кто жил ближе к Неве, брели на Неву за водой. «А нам повезло, рядом с нашим домом был гараж для пожарных машин. На их площадке был люк с водой. В нем вода не замерзала. Жильцы нашего дома, да и соседних, ходили сюда по воду. Я помню, воду начинали брать с шести часов утра. Очередь стояла большая за водой, как в булочную.
Люди стояли с бидонами, с чайниками и просто с кружками. К кружкам привязывали веревочки и ими черпали воду. Ходить за водой была тоже моя обязанность. Мама будила меня в пять утра, чтобы быть первыми в очереди.
За водой. Художик Дмитрий Бучкин.
По какому-то странному правилу, можно было зачерпнуть и поднять кружку только три раза. Если не сумели достать воды, то молча, отходили от люка.
Если не доставалось воды, а такое случалось часто, топили снег, чтобы согреть чай. А помыться уже не хватало, мы об этом мечтали. Не мылись мы, наверное, с конца ноября 1941 г. Одежда просто прилипала к телу от грязи. А вши просто заедали».
Сфинкс у Академии художеств. Дмитрий Бучкин
3. Норма хлеба 125 гр.
В блокаду хлеб готовили из смеси ржаной и овсяной муки, жмыха и нефильтрованного солода. Хлеб получался практически черным по цвету и горьким на вкус.А сколько это 125 грамм хлеба? Это приблизительно 4 или 5 «столовских» кусочков толщиной в палец, отрезанных от буханки «кирпичика». В 125 граммах современного ржаного хлеба приблизительно 270 к. калл. По калорийности, это один маленький «сникерс» - одна десятая часть суточной нормы взрослого человека. Но это современный ржаной хлеб, испеченный из нормальной муки, калорийность блокадного хлеба наверняка была, минимум, в два раза ниже, а то и в три.
Дети блокадного Ленинграда,
Баландина Мария, 1«Б » класс, школа № 13
Виктор Абрамян Ленинград. Память детства. 2005 г.
Рудаков К.И. Мать. Блокада. 1942 г
Ленинград. Блокада. Холод,
Пименов Сергей, 1«Б » класс, школа № 13
4.Ольга Берггольц. «Ленинградская поэма»
о шофере грузовика, который вез зимой хлеб через Ладогу. На середине озера у него заглох мотор, и чтобы согреть руки, он облил их бензином, поджег и починил мотор.
Ольга Берггольц (1910-1975) - русская поэтесса, прозаик.
Лучшие стихотворения/поэмы: «Бабье лето», «Ленинградская поэма», «29 января 1942», "
5. Меня поразило то, что в блокадном Ленинграде рождались дети.
Все эти страшные 872 дня в городе продолжалась жизнь – в условиях голода и холода, под обстрелами и бомбежками люди работали, помогали фронту, спасали попавших в беду, хоронили умерших и заботились о живых. Страдали и любили. И рожали детей – ведь законы природы отменить невозможно. Все роддома блокадного Ленинграда были отданы под госпитали, и только единственный – продолжал работать по своему прямому назначению. И здесь по-прежнему раздавался плач новорожденных.
Вот так здорово могли покушать родившие женщины в роддоме (на фоне тех, кто ел клей и обои).