Герои советского союза - защитники брестской крепости. Брестская крепость

Чего только не услышишь от «либерально» мыслящих историков и профессиональных борцов с тоталитаризмом… Кажется, что и удивляться уже нечему, но эти деятели каждый раз выдают «на-гора» все новые и новые тонны «правдивых» и разоблачающих Сталина материалов. Работают Стахановскими методами — ирония судьбы…. В последние два года предметом их пристального внимания стала оборона Брестской крепости в июне-июле 1941 года, в самом начале Великой Отечественной войны. Здесь, собственно, Сталина обвиняют в послевоенном замалчивании подвига гарнизона крепости. Мол, для него (Сталина), попавшие в плен красноармейцы не могли быть героями, мол, был приказ № 270 от 16 августа 1941 г. по которому военнослужащие, оказавшиеся во вражеском плену автоматически считались «трусами и дезертирами». А раз большинство выживших защитников крепости прошло через немецкий плен, то и упоминать про оборону Брестской крепости было запрещено, а уж героизировать — смерти подобно…. Как всегда впереди «обличителей» и «правдорубов» Борис Соколов: «Ведь при Сталине на уцелевших защитниках лежало клеймо плена, и о Брестской крепости официальная история войны молчала.»

Имею стойкую привычку не верить всяким борцам, а особенно Соколову. Поэтому проверю эту его истину в последней инстанции. Сталин умер 5 марта 1953 года, подчеркну специально для «поколения, выбравшего «Пепси». Так как архивов под рукой, к сожалению, нет, а ходить по библиотекам и листать подшивки пожелтевших газет -лень, да и как-то несовременно, то воспользуюсь поиском в Google Книги (любой желающий может повторить), задача простая найти публикации в журналах и книгах о Брестской Крепости за период с 1945 по 1953 гг, посмотреть что писали про оборону, как отзывались о защитниках крепости.

Брестская крепость

И вот, с легкостью узнаем, что в Минский театр им. Я. Купалы ставит пьесу Губаревича «Цитадель славы» — «о бессмертном подвиге и несгибаемом мужестве воинов Советской Армии, героически защищавших Брестскую крепость» (журнал «Огонек» 1951г) Поискав еще, получаем: «В 1949 г. Губаревич написал героическую драму «Цитадель славы», где впервые было рассказано о защитниках Брестской крепости… Эта пьеса получила широкое признание зрителей в республике и за её пределами. Было показано около 1000 спектаклей в течение 36 лет.» (Брест театральный)

Еще результаты поиска

статья М. Златогорова в «Огоньке» (1948. No 8. С. 13-14) «Брестская крепость! Рано утром 22 июня 1941 года здесь разорвались первые немецкие снаряды и бомбы. И здесь фашисты впервые узнали, что такое советская стойкость и советское мужество»

Наука и жизнь, 1949:
Немеркнущей славой покрыли себя войска Советской Армия, защищая Брест, Гомель, Могилев и другие города Белоруссия. До 9 июля 1941 г. сражались доблестные бойцы и командиры, осажденные со всех сторон в Брестской крепости.

Театр, 1953: «БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ » В одном из музеев Москвы лежит под стеклом обломок Брестской крепостной стены с надписью: «Умираем, … Эти слова написали мужественные защитники Брестской крепости , до последнего дыхания защищавшие рубежи своей …
Смена, 1952:
Надпись-клятва группы защитников Брестской крепости, обнаруженная летом 1952 года на стене одного из опорных … Защитники Брестской крепости вписали в историю Великой Отечественной войны одну из ярких и незабываемых страниц.

Новый мир, 1952:
Много положительных откликов вызвала картина П. Кривоногова «Защитники Брестской крепости». Художник изобразил незабываемый эпизод Великой Отечественной войны — героическую оборону крепости Брест летом 1941 года

Да, известная еще по школьным учебникам картина художника, заслуженного деятеля искусств РСФСР, Лауреата Сталинской премии второй степени (1949), П. Кривоногова «Защитники Брестской крепости» написана в 1951 году

Защитники Брестской крепости

Как-то странно «замалчивал» Сталин героическую оборону и подвиг гарнизона. Тираж только журнала «Огонек» в те годы был 850000 экземпляров.

Продолжив и расширив условия поиска узнаю, что первая публикация о подвиге гарнизона Крепости — газета «Красная Звезда» от 21 июня 1942 г. (!) опубликовала статью полковника М.Толченова «Год тому назад в Бресте»

Та же «Красная Звезда» пишет «легендарных защитниках Брестской крепости» в номере за 23 ноября 1951 года

"Красная Звезда" 23.11.1951

Газета «Красная звезда» — центральный орган Министерства обороны СССР, ежедневное издание, послевоенный тираж 400-500 тыс. экземпляров. Ну, и где тут «замалчивание»?

Я не утверждаю, что история Великой Отечественной войны при Сталине не подвергалась ретушированию. Но, то что происходит сейчас не идет ни в какое сравнение. Если и говорить про «замалчивание», то это справедливо применительно к Хрущевским временам и современности. Нет, что при Никите Сергеевиче, что в наши дни подвиг защитников крепости не дегероизируется, просто молчат о причинах, вынудивших к обороне Крепости. Молчат о том, кто загнал 4 дивизии на участок в 20 кв. километров на расстоянии в несколько сот метров от границы.

Дело в том, что никто и не планировал защищать, оборонять эту самую цитадель. Само предназначение крепости — не пускать противника во-внутрь делает ее и мышеловкой для гарнизона. Выйти из крепости также трудно, как и противнику попасть в нее.

Гарнизон города Бреста к началу войны состоял из трех стрелковых дивизий и одной танковой, это не считая частей войск НКВД. Примерная численность личного состава — 30-35 тыс. человек. В самой же крепости располагалось: 125-й стрелковый полк без 1-го батальона и саперной роты, 84-й стрелковый полк без 2-х батальонов, 333-й стрелковый полк без 1-го батальона и стрелковой роты, 75-й отдельный разведывательный батальон, 98-ой отдельный дивизион ПТО, 131 артиллерийский полк, штабная батарея, 31-й автомобильный батальон, 37-й отдельный батальон связи и ряд других соединений 6-й стрелковой дивизии; 455-й стрелковый полк без 1-го батальона и саперной роты (один батальон был в форту в 4 км. северо-западнее Бреста), 44-й стрелковый полк без 2-х батальонов (находились в форте в 2 км. южнее крепости) 158-й автомобильный батальон и тыловые подразделения 42-й дивизии. Помимо этого в крепости размещался штаб 33 окружного инженерного полка, ½ окружного военного госпиталя на острове Госпитальном, пограничная застава и отдельный 132 батальон НКВД. Всего в крепости оказалось около 9000 военнослужащих.

Естественно, что задачи защищать крепость войска не имели, их задача была занять рубежи обороны и не допустить прорыва немцев по шоссе к Минску, три стрелковые и одна танковые дивизии могли оборонять участок фронта в 30-40 километров. Защищать Брестскую крепость, использовавшуюся как зимние квартиры, войска стали потому, что не смогли покинуть цитадель. Теперь простой вопрос: кто виноват в том, что такая масса войск была скучена в замкнутом пространстве крепости? Ответ: командующий войсками Западного Особого военного округа генерал армии Д.Г.Павлов. Нельзя сказать, что никто не понимал всей опасности, нависшей над гарнизоном Бреста. Из воспоминаний генерала Сандалова, бывшего начальника штаба 4-ой армии: «Ведь на оборону самой крепости по окружному плану предназначался лишь один стрелковый батальон с артдивизионом. Остальной гарнизон должен был быстро покинуть крепость и занять подготовляемые позиции вдоль границы в полосе армии. Но пропускная способность крепостных ворот была слишком мала. Чтобы вывести из крепости находившиеся там войска и учреждения, требовалось по меньшей мере три часа…Разумеется, такое размещение корпуса надо считать временным, вызванным нехваткой жилого фонда. С постройкой казарм этот вопрос пересмотрим…
Павлову, вероятно, удалось убедить начальника Генерального штаба. Через несколько дней к нам поступило официальное письменное распоряжение, подтверждавшее все то, что Павлов высказал устно. Единственной «уступкой» нам было разрешение ставить за пределами Брестской крепости один стрелковый полк 42-й дивизии и разместить его в районе Жабинки.
— Ну что ж, — тяжело вздохнул Федор Иванович Шлыков, — теперь у нас в армии не стало ни второго эшелона, ни резервов Больше нам незачем ездить к востоку от Кобрина: там ничего нашего не осталось…
Весной 1941 года Брестский гарнизон пополнился новой стрелковой дивизией. Да находившаяся там раньше танковая бригада, развернувшись в танковую дивизию. увеличилась численно в четыре раза. Словом, в Бресте скопилось огромное количество войск И окружной госпиталь по-прежнему оставался в крепости.
Для размещения личного состава пришлось приспособить часть складских помещений и даже восстановить некоторые форты крепости, взорванные в 1915 году. В нижних этажах казарм устраивались четырехъярусные нары.
…
В ночь на 14 июня я поднимал по боевой тревоге 6-ю стрелковую дивизию. Днем раньше такую же тревогу провел в 42-й стрелковой дивизии командир 28-го стрелкового корпуса генерал-майор В. С. Попов. Подводя итоги этих двух тревог, мы единодушно выразили пожелание о выводе 42-й стрелковой дивизии в район Жабинки и об устройстве в стенах крепости двух — трех запасных выходов. Позже, когда наше предложение было отвергнуто командующим округом, генерал Попов высказался за вывод 42-й дивизии в лагерь на территорию Брестского артиллерийского полигона, но руководство округа воспрепятствовало и этому.»"

Генерала Павлова, командующего 4-й армией Коробкова и других расстреляли в июле 1941 года, а после прихода к власти Н.С. Хрущева реабилитировали за отсутствием в их действиях состава преступления. Любопытно, что одним из пунктов обвинения и была гибель гарнизона Брестской крепости, более того, сам Павлов признавал свою вину:

Из протокола

«1. Подсудимый Павлов. Предъявленное мне обвинение понятно. Виновным себя в участии в антисоветском военном заговоре не признаю. Участником антисоветской заговорщической организации я никогда не был.

Я признаю себя виновным в том, что не успел проверить выполнение командующим 4-й армией Коробковым моего приказа об эвакуации войск из Бреста. Еще в начале июня месяца я отдал приказ о выводе частей из Бреста в лагеря. Коробков же моего приказа не выполнил, в результате чего три дивизии при выходе из города были разгромлены противником . «

Вот как, получается, что приказ покинуть крепость был отдан еще в начале июня, что и не удивительно т.к. меры по приведению войск в боевую готовность начали приниматься именно в начале июня 1941 года.

Удивительно другое. Генерал Коробков отрицает, то что вообще получал подобный приказ, это похоже на правду, (см. воспоминания Сандалова.)

«Подсудимый. (Коробков) Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

Подсудимый Павлов. В июне месяце по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря .

Подсудимый Коробков. Я об этом не знал. Значит, Попова надо привлекать к уголовной ответственности за то, что он не выполнил приказа командующего . «

Получилось то, что получилось — генерала Павлова с подельниками оправдали, представили жертвами тирании Сталина, хотя их вина за гибель четырех дивизий, пусть героически оборонявшихся, все таки не выполнивших задачу, очевидна. Но, если признать, что их расстреляли справедливо, то выходит совсем, уж, плохо — Сталин поступил правильно…а этого Никита Сергеевич допустить не мог. Защитникам Брестской крепости начали возводить памятники и мемориалы, прославлять их подвиг и прилагать титанические усилия, что бы избежать вопроса: кто виноват и как это могло произойти? И до сих пор бояться назвать виновных… замалчивают, однако.

http://fablewar.ru/2011/08/fortress/

Пожалуй, самый общеизвестный эпизод начала Великой Отечественной войны 1941-1945 - подвиг защитников Брестской крепости . Официальная версия гласила - "малочисленный гарнизон в течение месяца сковывал значительные силы противника" .

Однако это не вполне верно. И хотя подвигу защитников Брестской крепости посвящено немало книг, фильмов и статей, я рискну дать свое описание событий, используя как советские, так и немецкие источники.

Как писал С.С.Смирнов в книге :

"весной 1941 года на территории Брестской крепости размещались части двух стрелковых дивизий Советской Армии. Это были стойкие, закаленные, хорошо обученные войска… Одна из этих дивизий - 6-я Орловская Краснознаменная - имела долгую и славную боевую историю… Другая - 42-я стрелковая дивизия - была создана в 1940 году во время финской кампании и уже успела хорошо показать себя в боях на линии Маннергейма ."

Накануне войны в лагеря на учения из Брестской крепости были выведены больше половины подразделений этих двух дивизий - 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, разведбатов и некоторые другие подразделения. На утро 22 июня 1941-го в крепости находились:

• 84-й стрелковый полк без двух батальонов
• 125-й стрелковый полк
• 333-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
• 44-й стрелковый полк без двух батальонов
• 455-й стрелковый полк без батальона и саперной роты

по штату это должно было составлять - 10.074 личного состава, в батальонах 16 противотанковых орудий и 120 минометов, в полках 50 пушек и ПТО, 20 минометов.

• 131-й артполк
• 98-й дивизион противотанковой обороны
• 393-й зенитно-артиллерийский дивизион
• 75-й разведбат
• 37-й батальон связи
• 31-й автобат
• 158-й автобат

по штату - 2.169 личного состава, 42 ствола артиллерии, 16 легких танков, 13 бронеавтомобилей.

• тыловые части 33-й инженерного полка и 22-й танковой дивизии
• 132-й конвойный батальон войск НКВД
• 3-я погранкомендатура 17-го отряда
• 9-я погранзастава
(в Цитадели - центральной части крепости)
• окружной госпиталь (на Южном острове. Большинство персонала и пациентов попали в плен в первые часы войны)

Штаты батальона НКВД , пограничников и госпиталя мне неизвестны. Разумеется, наличная численность в частях была существенно ниже штатных . Но фактически утром 22 июня 1941 в Брестской крепости суммарно была неполная дивизия - без 1 стрелкового батальона, 3 саперных рот и гаубичного полка. Плюс батальон НКВД и пограничники. В среднем в дивизиях Особого ЗапВО к 22 июня 1941 было фактически около 9.300 личного состава, т.е. 63% от штата.

Таким образом, можно предположить - всего в Брестской крепости утром 22 июня было более 8 тысяч бойцов и командиров , не считая персонал и пациентов госпиталя.

На участке фронта, где располагалась , а также железнодорожная линия севернее крепости и автомобильная дорога южнее крепости, должна была наступать германская 45-я пехотная дивизия (из состава бывшей австрийской армии) 12-го армейского корпуса, имевшая боевой опыт польской и французской кампаний.

Общая штатная численность этой дивизии должна была составлять 17,7 тысяч, а ее боевых подразделений (пехотных, артиллерийских, саперных, разведывательных, связных) должна была составлять 15,1 тысяч . Из них пехотинцев, саперов, разведчиков - 10,5 тысяч (вместе с собственными тыловиками).

Итак, у германцев было численное превосходство в живой силе (считая полную численность боевых подразделений). Что касается артиллерии - у немцев помимо дивизионного артполка (орудия которого не пробивали полутора-двухметровые стены казематов) были две 600-мм самоходные мортиры 040 - так называемые "Карлы". Общий боекомплект этих двух орудий составлял 16 снарядов (одну мортиру заклинило при первом выстреле). Также у немцев в районе Брестской крепости были еще 9 мортир калибра 211 мм . И кроме того - полк реактивных многоствольных минометов (54 шестиствольных "Небельверферов" калибра 158,5 мм) - а подобного советского оружия тогда еще не было не только в Брестской крепости, но и во всей Красной Армии…

Германцы заранее решили, что Брестскую крепость придется брать только пехотой - без танков. Их применению препятствовали леса, болота, речные протоки и каналы, окружавшие крепость. (Впрочем, внутри крепости немцам все-таки пришлось применить танки, об этом ниже.)

Ближайшей задачей 45-й дивизии было: взятие Брестской крепости, железнодорожного моста через Буг северо-западнее крепости и нескольких мостов через реки Буг и Мухавец внутри, южнее и восточнее крепости. В первом эшелоне дивизии были 135-й пехотный полк (при поддержке бронепоезда №28 ) и 130-й пехотный полк (без одного пехотного батальона, находившегося в резерве дивизии). К концу дня 22 июня 1941 дивизия должна была выйти на рубеж в 7-8 км от советско-германской границы.

По плану немцев должна была быть взята в течение не более восьми часов.

Германцы начали боевые действия 22 июня 1941 в 3.15 утра по берлинскому времени - ударом артиллерии и реактивных минометов. Каждые 4 минуты огонь артиллерии переносился на 100 метров восточнее. В 3.19 штурмовой отряд (пехотная рота и саперы ) на 9 резиновых моторных лодках направился на захват мостов. В 3.30 другой немецкой пехотной ротой при поддержке саперов был взят железнодорожный мост через Буг.

К 4.00 штурмовой отряд, потеряв две трети личного состава, захватил два моста, соединяющие Западный и Южный острова с Цитаделью (центральной частью Брестской крепости). Эти два острова, оборонявшиеся только пограничниками и батальоном НКВД , были взяты двумя пехотными батальонами также к 4.00.

В 6.23 штаб 45-й дивизии доложил штабу корпуса, что вскоре будет взят Северный остров Брестской крепости . В докладе говорилось, что сопротивление советских войск усилилось, с применением бронетехники, но ситуация под контролем.

Однако в 8.50 бои в крепости продолжались. Командование 45-й дивизии решило ввести в бой резерв - 133-й пехотный полк. К этому времени в боевых действиях были убиты два из пяти немецких командиров батальонов и тяжело ранен командир полка.

В 10.50 штаб 45-й дивизии доложил командованию корпуса о больших потерях и упорных боях в крепости. В докладе говорилось:

"русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В Цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35-40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров".

Напомню, что по штату 75-й разведбат должен был иметь 16 легких танков Т-38 и 13 бронеавтомобилей БА-10. Танки Т-38 были вооружены лишь одним пулеметом калибра 7,62 мм и имели броню 9 мм (противопульную). Бронеавтомобили БА-10 были вооружены пушкой калибра 45 мм и двумя пулеметами 7,62 мм, броня 10 мм. Против пехоты эти машины могли действовать довольно эффективно.

Относительно общей численности советской бронетехники в Брестской крепости советских данных обнаружить не удалось. Возможно, в крепости находилась часть бронетехники второго разведбата или 22-й танковой дивизии (в крепости располагались ее тыловые части, возможно – ремонтные).

В 14.30 командир 45-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Шлипер, находясь на Северном острове, частично занятом германцами, принял решение с наступлением темноты отвести подразделения, уже проникшие на Центральный остров, поскольку, по его мнению, взять Цитадель действиями только пехоты было невозможно. Генерал Шлипер решил, что во избежание напрасных потерь Цитадель следует взять измором и постоянным обстрелом, поскольку железнодорожная линия к северу от Брестской крепости и автодорога к югу от нее уже могли использоваться германцами для наступления на восток.

При этом в центре Цитадели, в бывшей крепостной церкви оказались в окружении около 70 германских солдат из 3-го батальона 135-го пехотного полка. Этот батальон в первой половине дня проник в Цитадель с Западного острова, захватил церковь, как важный опорный пункт, и двинулся к восточной оконечности Центрального острова, где должен был соединиться с 1-м батальоном 135-го полка. Однако 1-му батальону не удалось ворваться в Цитадель с Южного острова, а 3-й батальон, понеся потери, отступил обратно к церкви.

В боях в течение одного дня 22 июня 1941 45-я пехотная дивизия при штурме Брестской крепости понесла небывалые для нее ранее потери - только убитыми 21 офицер и 290 солдат и унтер-офицеров .

Тем временем 31-я и 34-я пехотные дивизии , наступавшие левее и правее 45-й дивизии , продвинулись к вечеру 22 июня 1941 на 20-25 километров.

23 июня с 5.00 германцы начали артобстрел Цитадели, при этом им надо было постараться не поразить своих солдат, окруженных в церкви. Артобстрел продолжался весь день. Германская пехота укрепляла позиции вокруг позиций защитников крепости.

Впервые против Брестской крепости были применены немецкие танки. Точнее – трофейные французские танки Somua S-35 – вооруженные пушкой калибра 47 мм и пулеметом 7,5 мм, достаточно хорошо бронированные и быстроходные. Их было 4 штуки – входивших в состав бронепоезда №28 .

Один из этих танков был подбит ручными гранатами у Северных ворот крепости. Второй танк прорвался в центральный двор Цитадели, но был подбит орудием 333-го полка. Оба подбитых танка немцам удалось эвакуировать. Третий танк был подбит зенитным орудием в Северных воротах крепости.

В этот же день осажденные на Центральном острове обнаружили два крупных склада вооружений - большое количество автоматов ППД, патронов, а также минометов с боезапасом. Защитники крепости стали массированно обстреливать позиции германцев к югу от Цитадели.

На Северном острове, а также с Южного острова, германские автомашины с громкоговорителями стали призывать защитников сдаваться. В 17.15 германцы объявили о прекращении на полтора часа артобстрела - для желающих сдаться. Из руин вышло несколько сот человек, значительная часть из них - женщины и дети семей комсостава.

С наступлением темноты несколько групп осажденных попытались вырваться из крепости. Как и накануне, все эти попытки закончились неудачей - прорывавшиеся или погибали, или попадали в плен, или вновь занимали оборону.

24 июня германцы отправили боевую группу, которая деблокировала окруженных в церкви, и затем они покинули Цитадель. Помимо Центрального острова, под контролем защитников крепости по-прежнему оставалась восточная часть Северного острова. Весь день германцы продолжали артобстрел.

В 16.00 24 июня штаб 45-й дивизии доложил, что Цитадель взята и проводится зачистка отдельных очагов сопротивления. В 21.40 в штаб корпуса было доложено о взятии Брестской крепости. Однако боевые действия продолжались.

Германцы сформировали боевые группы из саперов и пехоты, которые методично ликвидировали остававшиеся очаги сопротивления. Для этого использовались подрывные заряды и огнеметы, однако 25 июня у германских саперов остался лишь один огнемет (из девяти), который они не могли использовать без поддержки бронетехники.

26 июня на Северном острове германские саперы взорвали стену здания школы политсостава. Там было взято 450 пленных.

Основным очагом сопротивления на Северном острове остался лишь Восточный форт. По показаниям перебежчика, 27 июня там оборонялось до 400 бойцов и командиров во главе с майором Гавриловым .

Против форта германцы применили два остававшихся в наличие танка из состава бронепоезда №28 - французский танк Somua и трофейный советский танк. Эти танки стреляли по амбразурам форта, в результате, как сказано в докладе штаба 45-й дивизии , "русские стали вести себя тише, но непрерывная стрельба снайперов продолжалась из самых неожиданных мест".

На Центральном острове остатки оборонявшихся, сосредоточившиеся в северных казармах Цитадели, решили пробиваться из крепости 26 июня . В авангарде пошел отряд из 100-120 бойцов под командованием лейтенанта Виноградова. Отряду удалось пробиться за пределы крепости, потеряв половину состава, однако остальным осажденным на Центральном острове этого сделать не удалось - понеся большие потери, они вернулись назад. Вечером 26 июня остатки отряда лейтенанта Виноградова были окружены немцами и почти полностью уничтожены. Виноградов и несколько бойцов попали в плен.

Попытки прорыва с Центрального острова продолжались 27 и 28 июня. Они были прекращены из-за больших потерь.

28 июня те же два германских танка и несколько самоходных орудий, возвращавшихся из ремонта на фронт, продолжали обстреливать Восточный форт на Северном острове. Однако это не принесло видимых результатов, и командир 45-й дивизии обратился за поддержкой к Люфтваффе . Однако из-за низкой облачности в тот день авиаудар не был нанесен.

29 июня в 8.00 германский бомбардировщик сбросил на Восточный форт 500-килограммовую бомбу. Затем была сброшена еще одна 500-кг и наконец 1800-кг бомба. Форт был практически разрушен. К наступлению темноты было взято в плен 389 человек .

Утром 30 июня руины Восточного форта были обысканы, найдено несколько раненых защитников (майор Гаврилов не был найден - он попал в плен только 23 июля 1941). Штаб 45-й дивизии доложил о полном взятии Брестской крепости.

Командование 45-й дивизии вермахта не ожидало, что она понесет столь высокие потери от защитников Брестской крепости. В дивизионном рапорте от 30 июня 1941 года говорится: "дивизия взяла 7000 пленных, в том числе 100 офицеров. Наши потери - 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и свыше 1000 раненых."

Следует учесть, что в число пленных несомненно включены медперсонал и пациенты окружного госпиталя, а это, вероятно, несколько сот человек, которые физически не могли сражаться. Также показательно мала доля командиров (офицеров) среди пленных (в число 100 попавших в плен офицеров (командиров) очевидно включены военврачи и больные в госпитале).

Единственным старшим командиром (старшим офицером) среди оборонявшихся в Брестской крепости был командир 44-го стрелкового полка майор Гаврилов . Дело в том, что артобстрелу и обстрелу реактивными минометами в первые минуты войны подверглись дома комсостава на Северном острове - естественно, не такие прочные, как сооружения Цитадели и фортов, и в результате этого обстрела было выведено из строя значительное число командиров.

Для сравнения - в ходе польской кампании за 13 дней германская 45-я дивизия , пройдя с боями 400 километров, потеряла 158 убитыми и 360 ранеными.

Более того - суммарные потери германской армии на восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 убитых . То есть защитники Брестской крепости убили более 5% из них.

И то, что защитников крепости было около 8 тысяч , а вовсе не "горсточка", не умаляет их славы, а наоборот, показывает, что героев было немало. Больше, чем почему-то пыталась внушить советская власть.

И до сих пор в книгах, статьях и сайтах о героической обороне Брестской крепости постоянно встречаются слова "маленький гарнизон". Еще частый вариант - 3.500 защитников. Но давайте послушаем заместителя директора мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" Елену Владимировну Харичкову. На вопрос о том, сколько из защитников крепости еще живы (в 1998), она ответила:

"Около 300 человек, а накануне войны в Брестской крепости было до 8.000 военнослужащих и 300 семей офицерского состава."

И её же слова об убитых защитниках крепости:

"962 похороненных под плитами крепости".

Цифру 8 тысяч подтверждают и мемуары генерала Л.М.Сандалова, в тот период начштаба 4-й армии , в составе которой были 6-я и 42-я дивизии . Генерал Сандалов писал, что в случае войны в Брестской крепости по плану должен был оставаться лишь один батальон , все остальные подразделения по плану должны были быть выведены из крепости. Однако:

"Из войск первого эшелона 4-й армии больше всего пострадали те, что размещались в цитадели Брестской крепости, а именно: почти вся 6-я стрелковая дивизия (за исключением гаубичного полка) и главные силы 42-й стрелковой дивизии, ее 44-й и 455-й стрелковые полки.

Я не намерен здесь рассказывать подробно о героических боях в Брестской крепости. Об этом рассказано уже немало людьми, которые находились там сами, а также писателями С. С. Смирновым и К. М. Симоновым. Приведу только два очень интересных документа.

Один из них - краткий боевой отчет о действиях 6-й стрелковой дивизии в первые часы фашистского нападения. В отчете сообщается:

“В 4 часа утра 22.6 был открыт ураганный огонь по казармам и по выходам из казарм в центральной части крепости, а также по мостам и входным воротам крепости и домам начсостава. Этот налет вызвал замешательство среди красноармейского состава, в то время как комсостав, подвергшийся нападению в своих квартирах, был частично уничтожен. Уцелевшая же часть комсостава не могла проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня... В результате красноармейцы и младший комсостав, лишенные руководства и управления, одетые и раздетые, группами и поодиночке самостоятельно выходили из крепости, преодолевая под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обводный канал, реку Мухавец и вал крепости. Потери учесть было невозможно, так как личный состав 6-й дивизии смешался с личным составом 42-й дивизии. На условное место сбора многие не могли попасть, так как немцы вели по нему сосредоточенный артиллерийский огонь.

Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости. В результате личный состав частей 6-й и 42-й дивизий, а также других частей остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему были поставлены задачи по обороне крепости, а потому что из нее невозможно было выйти."

А вот другой документ: донесение заместителя командира по политической части той же 6-й стрелковой дивизии полкового комиссара М. Н. Бутина.

"В районы сосредоточения по тревоге из-за беспрерывного артиллерийского обстрела, внезапно начатого врагом в 4.00 22.6.41 г., части дивизии компактно выведены быть не могли . Солдаты и офицеры прибывали поодиночке в полураздетом виде. Из сосредоточившихся можно было создать максимум до двух батальонов . Первые бои осуществлялись под руководством командиров полков товарищей Дородных (84 сп), Матвеева (333 сп), Ковтуненко (125 сп)."

Да, я предвижу возражения - первый отрывок написан слишком художественно для военного донесения, а во втором вообще употреблены недопустимые термины для 1941 года - "солдаты и офицеры" в отношении красноармейцев и командиров Красной Армии. Если есть претензии - то не ко мне.

Я же повторю только одно - в Брестской крепости сражалась не "горстка бойцов", а тысячи героев . И то, что многие из них попали в плен, отнюдь не умаляет их подвига .

Орденами и медалями были награждены около 200 защитников Брестской крепости, лишь двое получили звание Героя Советского Союза – майор Гаврилов и лейтенант Кижеватов (посмертно)...

Советские пограничники первыми встретили врага.

На взятие застав фашисты отводили минуты. Пограничники держались часы, дни, недели...

Бессмертному подвигу защитников Брестской крепости посвящается эта статья.

Брестская крепость. 22 июня 1941 года на рассвете здесь разорвались первые немецкие снаряды и бомбы. И здесь фашисты впервые узнали, что такое советская стойкость и советское мужество.

В августе 1915 года русские войска оставили Брестскую крепость без боя. Наглые гитлеровские генералы были уверены, что первый же удар по Бресту заставит гарнизон крепости капитулировать. Гитлеровцев ждало жестокое разочарование.

22 июня 1941 года. Враг бросает на Брест 12-й армейский корпус в составе 31-й, 34-й и 45-й дивизий с приданными танковыми, саперными и другими специальными частями 4-й армии. По городу и крепости бьют сотни орудий тяжелых артиллерийских батарей.

Около часу дня фашисты на понтонах пытаются форсировать Буг. Чтобы захватить крепость, им надо овладеть безыменным островом между старым и новым руслами реки. Остров - форпост крепости. Мост соединяет его с западными воротами цитадели.

Вот что рассказал о первых минутах нападения врага защитник Брестской крепости - в то время рядовой курсов шоферов Белорусского погранокруга М. И. Мясников, удостоенный впоследствии звания Героя Советского Союза:

«С 21 на 22 июня я с рядовым пограничником Щербиной И. С. был назначен в наряд для охраны Государственной границы Союза ССР...

Пограничный наряд на западном острове.

Я был назначен старшим наряда. Неся службу, наблюдая за границей, мы заметили с 12.00 21 июня сильный шум, передвижение автомобилей, конной тяги и шум танков поблизости от границы. Мною было доложено на заставу о замеченных действиях немцев. Я получил приказ усилить бдительность и наблюдение.
22 июня приблизительно в 3.40 нами было обнаружено выдвижение к железнодорожному мосту через реку Буг бронепоезда, который приблизительно через пять минут после того, как подошел к мосту, открыл артиллерийский огонь по крепости и железнодорожному вокзалу. Одновременно был открыт огонь артиллерии немцев по крепости и железнодорожному вокзалу и казарме пограничной заставы, притом артиллерийский огонь по заставе велся прямой наводкой, в результате чего крыша казармы сразу обвалилась и загорелась казарма. Немецкая авиация подвергла бомбардировке одновременно с артиллерийской подготовкой город Брест, крепость, остров и районы вокзала. После артиллерийской и авиационной подготовки немцы приблизительно через 15–20 минут начали форсировать Буг в нескольких направлениях и использовать для переправы войск железнодорожный мост, по которому переправлялись железнодорожные составы и танки. Одновременно форсировали Буг в нескольких местах моторные лодки с десантом».

Пограничники грудью заслонили крепость.

Пламя и дым окутали остров. Грохот и вой самолетов покрывали все. Бомба за бомбой, снаряд за снарядом. Но застава не дрогнула. В черном дыму властно звучала команда начальника заставы, и люди в зеленых фуражках, засев в блокгаузах, встречали наступающих пулеметным огнем, забрасывали гранатами, бросались в контратаки.

Группа младшего политрука комсомольца Яковлева три раза отбрасывала гитлеровцев, пытавшихся овладеть островом.

Были на исходе патроны. Бойцы собрали боевой запас у убитых. Дозарядили ленты пулеметов, приготовились... Вот снова показались на понтонах фигуры вражеских солдат.

Не стрелять! - командует Яковлев.

Фашистов подпускают совсем близко. Но едва они приблизились к острову, как снова заговорили пулеметы и автоматы пограничников. Ураганный огонь в четвертый раз заставил врага вернуться на свой берег. А река унесла вниз десятки трупов в зеленых шинелях.

Остров защищала застава. Почти все бойцы ее были комсомольцами. Но не только «комсомольская застава» - все бойцы, защищавшие Брест, дрались с поразительным мужеством.

Документы говорят о пулеметчике Саблине: тяжело раненный в обе ноги, сжав зубы, теряя сознание, он бил из пулемета по наседавшим гитлеровцам.

У другого бойца, Григорьева, правая рука была раздроблена разрывной пулей, но он продолжал стрелять.

Тяжело раненный Кузьмин, истекая кровью, бросал в гущу фашистов гранату за гранатой. Его последними словами были: «Вы, сволочи, не возьмете нас никогда!»

Среди защитников крепости была жена одного из пограничников, Катя Тарасюк, сельская учительница, комсомолка. Она приехала к мужу провести свой отпуск. В первые дни боя Катя ухаживала за ранеными. Она осторожно поила их из котелков, стараясь не пролить ни одной капли драгоценной влаги, перевязывала раны. Муж ее - пулеметчик - погиб во время очередного налета на крепость фашистских пикировщиков. Когда Катя узнала о смерти мужа, она сказала:

Дайте мне его пулемет.

Катя Тарасюк оборудовала пулеметное гнездо в ветвях старой ракиты, росшей на крепостном дворе. Я видел эту ракиту. Черная, с засохшими обломанными ветвями, она горделиво стоит среди камней. Брестские жители назвали ракиту «Деревом войны». Катя Тарасюк и ее боевые товарищи сражались здесь до последней капли крови...

Кончалась вторая неделя обороны. Красное знамя по-прежнему развевалось над цитаделью. Германское командование устанавливало один срок взятия крепости за другим.

У защитников крепости были еще боеприпасы, но продуктов становилось все меньше и меньше, а запасы воды иссякли. Чтобы утолить жажду, брали в рот сырой песок. В подвалах на соломе метались раненые: «Пить!» Искали колодцев - не нашли. В одном подвале обнаружили немного льда, его поделили на маленькие кусочки...

Ни муки голода и жажды, ни бомбежки, ни провокационные предложения гитлеровцев - ничто не могло сломить духа советских воинов!

9-я пограничная застава во главе с ее начальником лейтенантом А. М. Кижеватовым находилась непосредственно в Брестской крепости. С каждым днем положение ее защитников становилось все тяжелее, не хватало боеприпасов, не было пищи и воды. Гитлеровцы практически непрерывно обстреливали крепость из орудий и минометов, одна атака сменяла другую. Крепость не сдавалась, ее гарнизон стоял насмерть.

Неоднократно пограничники предпринимали дерзкие вылазки, уничтожали врага. Они дрались до последнего патрона, пока могли держать в руках оружие. Раненые оставались в строю и продолжали бить врага, и примером для них был лейтенант Кижеватов, раненный не один раз...

На стене одного из казематов, где находились пограничники 9-й заставы, была обнаружена надпись: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина!» И дата - «20.VII.41 г.». Почти месяц сдерживали советские пограничники врага в Брестской крепости, сковывали его силы, затрудняли продвижение вперед.

В боевом донесении 45-й немецкой пехотной дивизии «О взятии Брест-Литовской крепости», захваченном в районе деревни Высокое, сказано:
«Чтобы уничтожить фланкирование из дома комсостава (так немцы называли это здание) центрального острова на северный остров, которое действовало очень неприятно, туда был послан 81-й саперный батальон с поручением: подрывной партией очистить этот дом и другие части. С крыши дома взрывчатые вещества были спущены к окнам, а фитили зажжены; были слышны стоны раненных русских от взрыва, но они продолжали стрелять...»

До последнего патрона, до последней капли крови сражались защитники крепости во главе со старшим лейтенантом Потаповым и лейтенантом Кижеватовым. Не сломив сопротивления советских воинов, фашисты взорвали здание.

Погиб герой обороны крепости А. М. Кижеватов.

Не пришлось и его семье дождаться дня Победы. Мать лейтенанта Кижеватова, жена и дети - Нюра, Вася, Галя были зверски расстреляны гитлеровцами.

Высокое мужество и героизм проявили воины границы, находившиеся на пограничном острове, который прикрывал Брестскую крепость. Здесь находилось около 300 человек: курсанты школы шоферов, курсов кавалеристов, сборная спортивная команда Брестского отряда и пограничные наряды заставы Кижеватова. В большинстве своем это были молодые бойцы, только что надевшие пограничную форму.

Мужественными оказались жены командиров-пограничников. Они находились вместе со своими мужьями на линии огня, перевязывали раненых, подносили боеприпасы, воду для пулеметов. Некоторые сами стреляли по наступающим фашистам.

Ряды пограничников таяли, силы их слабели. На заставах горели казармы и жилые дома, подожженные артиллерией врага. Но пограничники стояли насмерть. Они знали: за их спиной в предрассветном тумане к границе спешат войска, подтягивается артиллерия. И когда подошли первые эшелоны дивизий нашего корпуса, пограничники продолжали бой плечом к плечу с ними.

Еще одно свидетельство участника обороны крепости - начальника 20-й погранзаставы, ныне полковника в отставке Георгия Филипповича Манекина:

«20-я пограничная застава охраняла участок государственной границы на стыке Белорусского и Украинского пограничных округов. Участок наш считался активным. Мы знали, что на сопредельной стороне недалеко от границы размещался один из немецких разведцентров. Накануне войны разведка противника усилила свою деятельность. Почти ежедневно она забрасывала на нашу сторону своих агентов с целью установления расположения оборонительных сооружений в приграничной полосе и пунктов дислокации советских войск в направлении Бреста, Кобрина, Минска. С этой агентурой нам довелось вступить в борьбу еще задолго до открытого вооруженного нападения фашистской Германии. Только на участке нашей заставы за короткое время было задержано 16 лазутчиков.
Накануне войны на том берегу Западного Буга усилилось передвижение немецких войск. Мы видели, как их подразделения возводили инженерные сооружения, днем и ночью вели наблюдение за нашей стороной. Буквально на каждом дереве находились наблюдатели. Участились случаи угрозы и даже обстрела наших пограннарядов. Немецкие самолеты то и дело вторгались в наше воздушное пространство, нам же категорически запрещалось отвечать на эти провокации. Местные жители, перебегавшие к нам с той стороны, сообщали о подготовке фашистской Германии к нападению на нашу страну. Да и мы чувствовали: в воздухе пахнет войной.
Учитывая складывавшуюся обстановку... мы успели укрепить опорные пункты и отрыть около 500 метров траншей и ходов сообщения. Это нам помогло потом, в первых боях.
Примерно в 3.00 22 июня немцы перерезали телефонные связи со штабом погранотряда и соседями, а в 4.00 на рассвете на заставу (как и на другие на широком фронте) обрушился шквал артиллерийского и минометного огня. Пулеметы и автоматы противника трассирующими пулями простреливали весь берег, создавая сплошную огненную стену. Из-за Буга курсом на восток летели фашистские «юнкерсы». Вражеские снаряды разметали пограничные вышки.
Пограничники вступили в неравный бой. Наряды, прибывшие с флангов, доложили, что крупные подразделения врага переправились через Буг и начали продвижение в глубь нашей территории.
Воспрепятствовать переправе немцев нам было нечем. В гарнизоне загорелись постройки.
Соседние заставы от огня противника понесли большие потери. Расположенные на открытой местности, они были уничтожены и сожжены артиллерийскими снарядами.
По моей команде личный состав занял опорные пункты. Против нас действовал усиленный батальон противника, переправившийся на восточный берег Буга у железнодорожного моста. Тремя цепями, стреляя на ходу из автоматов, гитлеровцы устремились к нашим позициям. Мы подпустили их на 250–300 метров и встретили огнем двух станковых и трех ручных пулеметов. Фашисты залегли, а потом отошли в прибрежные заросли. Видя, что атака не удалась, гитлеровцы возобновили обстрел из артиллерии и минометов. Пограничники укрылись в дзотах, оставив на позициях наблюдателей. Как только артиллерийский обстрел прекратился, бойцы снова заняли свои места.
Фашисты повторили атаку в прежнем направлении. На этот раз мы подпустили их еще ближе. С расстояния 100 метров открыли по вражеским цепям ружейно-пулеметный огонь. Десятки трупов оставил враг на подступах к заставе. Атака вновь захлебнулась.
Успешно отбили пограничники и третью атаку, которую немцы предприняли после мощного минометного и артиллерийского обстрела. Только после пятой атаки отдельным вражеским группам удалось близко подползти к нашим окопам. Тогда пограничники пустили в ход гранаты. Все же около взвода гитлеровцев вклинились в нашу оборону. Старшина Желтухин и ефрейтор Сергушев, выдвинувшись вперед, забросали их гранатами.
Ожесточенный бой продолжался. В этот момент мне доложили, что убит начальник 5-й резервной заставы лейтенант В. В. Кирюхин (эта застава сражалась рядом с нами). Его жена А. Т. Мальцева в это время в окопах перевязывала раненых, подносила патроны, сама брала в руки винтовку и стреляла по атакующим фашистам.
В ходе боя пулеметчики часто меняли свои позиции и с коротких дистанций открывали огонь по противнику. Немцы охотились за каждым пулеметчиком. Одна из вражеских групп зашла в тыл пулеметному расчету младшего сержанта Александра Филатова, хотела забросать его гранатами. Но в это время по ней открыли огонь пришедшие на помощь пограничники Иноземцев и Бурехин.
Фашисты снова отошли назад и стали обстреливать нас зажигательными снарядами. В районе обороны загорелся лес. Густой дым окутал оборонительные сооружения. Трудно стало наблюдать за действиями противника. Но пограничники, привыкшие нести службу в условиях ограниченной видимости, все же заметили маневр врага. Мы быстро перегруппировали свои силы и приготовились к отражению новых атак.
Снова закипел жаркий бой. Две роты обрушились на наши позиции с севера и с северо-запада, третья атаковала с юго-востока. Под градом пуль пограничники поднимались из окопов и в упор уничтожали гитлеровцев. Презирая смертельную опасность, секретарь комсомольской организации младший сержант Филатов выкатил станковый пулемет за бруствер окопа. Длинными очередями он расстреливал атаковавших немецких солдат. Когда вражеская пуля сразила героя, его место у пулемета занял пограничник Ермаков.
Пулеметчики, непрестанно меняя огневые позиции, обрушивали на врага огонь с тех направлений, откуда он не ожидал. У немцев создавалось впечатление, будто вся местность перед обороной заставы простреливается сплошным перекрестным огнем.
В искусстве ведения огня, в тактическом мастерстве пулеметчикам не уступали и стрелки - старшина Желтухин, младший сержант Шангин, рядовой Абдулла Хайрутдинов, снайперы Владимир и Иван Афанасьевы.
За одиннадцать часов беспрерывного боя пограничники отбили семь вражеских атак. Силы противника намного превосходили наши, кольцо окружения сжималось все больше и больше. Против нас действовал и другой страшный враг - лесной пожар (наши окопы находились в сосновом лесу). Горели здания и постройки. Многие пограничники получили сильные ожоги. Люди задыхались от едкого дыма.
Вместе со старшим политруком Белокопытовым и младшим политруком Шавариным решились выводить личный состав из окружения.
Для прикрытия отхода выделили расчеты станкового пулемета во главе с Ермаковым и ручных пулеметов Бурехина и Иноземцева. Пулеметчики заняли огневые позиции в 50–70 метрах от хода сообщения. Пока немцы готовились к очередной атаке, мы отошли в лес.
По тому, как ослабел огонь оборонявшихся, гитлеровцы догадались, что мы начали отход. Они решили догнать нас, но получили отпор от оставленных в заслоне пулеметчиков. Преследовать по горящему лесу гитлеровцы не решились.
На второй день мы вышли к городу Любомль, где размещался штаб 98-го погранотряда.
Так закончился первый неравный бой с противником. Застава уничтожила свыше 100 фашистов.
Вскоре мы соединились с соседними заставами своей комендатуры, затем совместно с подразделениями Красной Армии вели ожесточенные оборонительные бои за Любомль, Ковель и другие опорные пункты

Немецкое командование планировало захватить Брестскую крепость в первые часы войны. К моменту нападения Германии на СССР в крепости дислоцировалось 7 стрелковых батальонов и 1 разведывательный, 2 артиллеристских дивизиона, некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской Краснознаменной и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона войск НКВД. То есть от 7 до 8 тысяч советских воинов и 300 семей военнослужащих.

С первых минут войны крепость подверглись массированным бомбардировам и артиллеристскому обстрелу. Штурмовала Брестскую крепость немецкая 45-я пехотная дивизия (около 17 тысяч солдат и офицеров), которая наносила лобовой и фланговые удары во взаимодействии с частью сил 31-й пехотной дивизии. На флангах основных сил действовали 34-я пехотная и остальная часть 31-й пехотной дивизий 12-го армейского корпуса 4-й немецкой армии, а также 2 танковые дивизии 2-й танковой группы Гудериана. Противник в течение получаса вел ураганный артобстрел по всем входным воротам в крепость, предмостным укреплениям и мостам, по артиллерии и автопарку, по складским помещениям с боеприпасами, медикаментами, продовольствием, по казармам, домам начальствующего состава. Следом шли ударные штурмовые группы врага.

Немецкие войска атакуют Брестскую крепость.

В результате артобстрела и пожаров большинство складов и материальная часть были уничтожены или разрушены, перестал действовать водопровод, прервалась связь. Значительная часть бойцов и командиров была выведена из строя в самом начале военных действий, гарнизон крепости расчленен на отдельные группы. В первые минуты войны в бой с противником вступили пограничники на Тереспольском укреплении, красноармейцы и курсанты полковых школ 84-го и 125-го стрелковых полков, находившихся у границы, на Волынском и Кобринском укреплениях. Упорное сопротивление позволило утром 22 июня выйти из крепости примерно половине личного состава, вывести несколько пушек и легких танков в районы сосредоточения своих частей, эвакуировать первых раненых. В крепости осталось 3,5-4 тысяч советских воинов.

Противник имел почти 10-кратное превосходство в силах. В первый день боев к 9 часам утра крепость была окружена. Передовые части 45-й немецкой дивизии попытались с ходу овладеть крепостью (по плану немецкого командования к 12 часам дня). Через мост у Тереспольских ворот штурмовые группы врага прорвались в Цитадель, в центре ее захватили доминирующее над другими постройками здание полкового клуба, где сразу же обосновались корректировщики артиллерийского огня. Одновременно противник развил наступление в направлении Холмских и Брестских ворот, надеясь соединиться там с группами, наступавшими со стороны Волынского и Кобринского укреплений. Этот замысел был сорван.

У Холмских ворот в бой с врагом вступили воины 3-го батальона и штабных подразделений 84-го стрелкового полка, у Брестских - в контратаку пошли бойцы 455-го стрелкового полка, 37-го отдельного батальона связи, 33-го отдельного инженерного полка. Штыковыми атаками враг был смят и опрокинут. Отступающих гитлеровцев плотным огнем встретили советские воины у Тереспольских ворот, которые к этому времени были отбиты у противника. Здесь закрепились пограничники 9-й погранзаставы и приштабных подразделений 3-й погранкомендатуры - 132-го батальона НКВД, бойцы 333-го и 44-го стрелковых полков, 31-го отдельного автобатальона. Они держали под прицельным ружейным и пулеметным огнем мост через Западный Буг, мешали противнику налаживать понтонную переправу.

Только немногим из прорвавшихся в Цитадель немецким автоматчикам удалось укрыться в здании клуба и в рядом стоящем здании столовой комсостава. Противник здесь был уничтожен на второй день. В последующем эти здания неоднократно переходили из рук в руки. Почти одновременно ожесточенные бои развернулись на всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны отдельных ее укреплений без единого штаба и командования, без связи и почти без взаимодействия между защитниками разных укреплений. Оборонявшихся возглавили командиры и политработники, в ряде случаев - принявшие на себя командование рядовые бойцы.

Уже через несколько часов боев командование немецкого 12-го армейского корпуса вынуждено было направить на крепость все имеющиеся резервы. Однако, как доносил командир немецкой 45-й пехотной дивизии генерал Шлиппер, это «также не внесло изменения в положение. Там, где русские были отброшены или выкурены, через короткий промежуток времени из подвалов, водосточных труб и других укрытий появлялись новые силы, которые стреляли так превосходно, что наши потери значительно увеличивались». Противник безуспешно передавал через радиоустановки призывы к сдаче в плен, посылал парламентеров. Сопротивление продолжалось.

Защитники Цитадели удерживали почти 2-километровое кольцо оборонительного 2-этажного казарменного пояса в условиях интенсивных бомбардировок, артобстрела и атак штурмовых групп противника. В течение первого дня они отбили 8 ожесточенных атак вражеской пехоты, блокированной в Цитадели, а также атаки извне, с захваченных противником плацдармов на Тереспольском, Волынском, Кобринском укреплениях, откуда гитлеровцы рвались ко всем 4 воротам Цитадели. К вечеру 22 июня противник закрепился в части оборонительной казармы между Холмскими и Тереспольскими воротами (позже использовал ее как плацдарм в Цитадели), захватил несколько отсеков казармы у Брестских ворот. Однако расчет врага на внезапность не оправдался; оборонительными боями, контратаками советские воины сковали силы противника, нанесли ему большие потери.

Утро 23 июня вновь началось с артобстрела и бомбардировки крепости. Бои приняли ожесточенный, затяжной характер, которого враг никак не ожидал. Упорное героическое сопротивление советских воинов встретили немецко-фашистские захватчики на территории каждого крепостного укрепления.

На территории пограничного Тереспольского укрепления оборону держали воины курсов шоферов Белорусского пограничного округа под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф.М. Мельникова и преподавателя курсов лейтенанта Жданова, транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А.С. Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы. Им удалось очистить от прорвавшегося противника большую часть территории укрепления, но из-за недостатка боеприпасов и больших потерь в личном составе удержать ее они не могли. В ночь на 25 июня остатки групп Мельникова, погибшего в боях, и Черного, форсировали Западный Буг и присоединились к защитникам Цитадели и Кобринского укрепления.

На Волынском укреплении к началу военных действий размещались госпитали 4-й армии и 28-го стрелкового корпуса, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии, находилась немногочисленная часть состава полковой школы младших командиров 84-го стрелкового полка, наряды 9-й погранзаставы. На земляных валах у Южных ворот оборону держал дежурный взвод полковой школы. С первых минут вражеского вторжения оборона приобрела очаговый характер. Противник стремился пробиться к Холмским воротам и, прорвавшись, соединиться с штурмовой группой в Цитадели. На помощь из Цитадели пришли воины 84-го стрелкового полка. В черте госпиталя оборону организовали батальонный комиссар Н.С. Богатеев, военврач 2-го ранга С.С. Бабкин (оба погибли). Ворвавшиеся в госпитальные здания немецкие автоматчики зверски расправлялись с больными и ранеными.

Оборона Волынского укрепления полна примеров самоотверженности бойцов и медперсонала, сражавшихся до конца в развалинах зданий. Прикрывая раненых, погибли медсестры В.П. Хорецкая и Е.И. Ровнягина. Захватив больных, раненых, медперсонал, детей, 23 июня гитлеровцы использовали их в качестве живого заслона, погнав впереди атакующих Холмские ворота автоматчиков. "Стреляйте, не жалейте нас!" - кричали пленные.

К концу недели очаговая оборона на укреплении затухла. Некоторые бойцы влились в ряды защитников Цитадели, немногим удалось пробиться из вражеского кольца.

В Цитадели - самом крупном узле обороны - к концу дня 22 июня определилось командование отдельных участков обороны: в западной части, в районе Тереспольских ворот, ее возглавили начальник 9-й погранзаставы А.М. Кижеватов, лейтенанты из 333-го стрелкового полка А.Е. Потапов и А.С. Санин, старший лейтенант Н.Г. Семенов, командир 31-го автобата Я.Д. Минаков; воинов 132-го батальона - младший сержант К.А. Новиков. Группу бойцов, занявших оборону в башне над Тереспольскими воротами, возглавил лейтенант А.Ф. Наганов. К северу от 333-го стрелкового полка, в казематах оборонительной казармы сражались бойцы 44-го стрелкового полка под командованием помощника командира 44-го стрелкового полка по хозяйственной части капитана И.Н. Зубачева, старших лейтенантов А.И. Семененко, В.И. Бытко (с 23 июня). На стыке с ними у Брестских ворот сражались воины 455-го стрелкового полка под командованием лейтенанта А.А. Виноградова и политрука П.П. Кошкарова. В казарме 33-го отдельного инженерного полка боевыми действиями руководил помощник начальника штаба полка старший лейтенант Н.Ф. Щербаков, в районе Белого дворца - лейтенант А.М. Нагай и рядовой А.К. Шугуров - ответственный секретарь комсомольского бюро 75-го отдельного разведывательного батальона. В районе расположения 84-го стрелкового полка и в здании Инженерного управления руководство на себя взял заместитель командира 84-го стрелкового полка по политической части полковой комиссар Е.М. Фомин. Ход обороны требовал объединения всех сил защитников крепости.

24 июня в Цитадели состоялось совещание командиров и политработников, где решался вопрос о создании сводной боевой группы, формировании подразделений из воинов разных частей, утверждении их командиров, выделившихся в ходе боевых действий. Был отдан Приказ № 1, согласно которому командование группой возлагалось на капитана Зубачева, его заместителем назначен полковой комиссар Фомин.

Практически они смогли возглавить оборону только в Цитадели. И хотя командованию сводной группы не удалось объединить руководство боями на всей территории крепости, штаб сыграл большую роль в активизации боевых действий. По решению командования сводной группы были предприняты попытки прорвать кольцо окружения. 26 июня пошел на прорыв отряд (120 человек, в основном сержанты) во главе с лейтенантом Виноградовым. За восточную черту крепости удалось прорваться 13 воинам, но они были схвачены врагом. Безуспешными оказались и другие попытки массового прорыва из осажденной крепости, пробиться смогли только отдельные малочисленные группы.

Оставшийся маленький гарнизон советских войск продолжал сражаться с необыкновенной стойкостью и упорством.

О непоколебимом мужестве бойцов гласят их надписи на крепостных стенах:

"Нас было пятеро Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22 июня 1941. Умрем, но не уйдем отсюда...";

Об этом же свидетельствуют обнаруженные во время раскопок Белого дворца останки 132 воинов и надпись, оставленная на кирпичах: "Умираем не срамя".

На Кобринском укреплении с момента начала военных действий сложилось несколько участков ожесточенной обороны. Жесткое прикрытие выхода из крепости через Северо-западные ворота воинов гарнизона, а затем и оборону казармы 125-го стрелкового полка возглавил батальонный комиссар С.В. Дербенев. В районе Западного форта и домов начсостава, куда проник противник, оборону возглавили командир батальона 125-го стрелкового полка капитан В.В. Шабловский и секретарь партбюро 333-го стрелкового полка старший политрук И.М. Почерников. Оборона в этой зоне угасла к концу третьего дня.

Напряженный характер носили бои в районе Восточных ворот укрепления, где в течение почти двух недель сражались бойцы 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона. Противник, форсировав Мухавец, двинул в эту часть крепости танки и пехоту. Перед бойцами дивизиона стояла задача - задержать врага в этой зоне, не дать ему возможности проникнуть на территории укрепления и сорвать выход частей из крепости. Возглавили оборону начальник штаба дивизиона лейтенант И.Ф. Акимочкин, в последующие дни вместе с ним и заместителем командира дивизиона по политчасти старший политрук Н.В. Нестерчук.

В северной части главного вала в районе Северных ворот в течение двух дней сражалась группа бойцов из разных подразделений (из тех, кто прикрывал выход и был ранен или не успел уйти) под руководством командира 44-го стрелкового полка майора П.М. Гаврилова. На третий день защитники северной части главного вала отошли в Восточный форт. Здесь же в укрытии находились семьи командиров. Всего собралось около 400 человек. Руководили обороной форта майор Гаврилов, заместитель по политчасти политрук С.С. Скрипник из 333-го стрелкового полка, начальник штаба - командир 18-го отдельного батальона связи капитан К.Ф. Касаткин.

В земляных валах, окружающих форт, были прорыты окопы, на валах и во внутреннем дворе установлены пулеметные точки. Форт стал неприступным для немецкой пехоты. По свидетельству противника, «сюда нельзя было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося. Оставалось только одно решение - голодом и жаждой принудить русских сдаться в плен...»

Гитлеровцы методически целую неделю атаковали крепость. Советским воинам приходилось отбивать по 6-8 атак в день. Рядом с бойцами были женщины и дети. Они помогали раненым, подносили патроны, участвовали в боевых действиях.

Фашисты пустили в ход танки, огнеметы, газы, поджигали и скатывали с внешних валов бочки с горючей смесью. Горели и рушились казематы, нечем было дышать, но когда в атаку шла вражеская пехота, снова завязывались рукопашные схватки. В короткие промежутки относительного затишья в репродукторах раздавались призывы сдаваться в плен.

Находясь в полном окружении, без воды и продовольствия, при острой нехватке боеприпасов и медикаментов гарнизон мужественно сражался с врагом. Только за первые 9 дней боев защитники крепости вывели из строя около 1,5 тысяч солдат и офицеров противника.

К концу июня враг захватил большую часть крепости, 29 и ЗО июня гитлеровцы предприняли непрерывный двухсуточный штурм крепости с использованием мощных (500 и 1800-килограммовых) авиабомб. 29 июня погиб, прикрывая с несколькими бойцами группу прорыва, Кижеватов. В Цитадели 30 июня гитлеровцы схватили тяжелораненых и контуженых капитана Зубачева и полкового комиссара Фомина, которого фашисты расстреляли недалеко от Холмских ворот.

30 июня после длительного обстрела и бомбежки, завершившихся ожесточенной атакой, гитлеровцы овладели большой частью сооружений Восточного форта, захватили в плен раненых. В результате кровопролитных боев и понесенных потерь оборона крепости распалась на ряд изолированных очагов сопротивления.

До 12 июля в Восточном форту продолжала сражаться небольшая группа бойцов во главе с Гавриловым. Вырвавшись из форта, тяжело раненные Гаврилов и секретарь комсомольского бюро 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона Г.Д. Деревянко, попали в плен. Но и позже 20-х чисел июля в крепости продолжали сражаться советские воины. Последние дни борьбы овеяны легендами.

К этим дням относятся надписи, оставленные на стенах крепости ее защитниками: "Умрем, но из крепости не уйдем", "Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.11.41 г.".

Ни одно из знамен воинских частей, сражавшихся в крепости, не досталось врагу. Знамя 393-го отдельного артиллерийского дивизиона закопали в Восточном форту старший сержант Р.К. Семенюк, рядовые И.Д. Фольварков и Тарасов. 26.09.1956 года оно было откопано Семенюком. В подвалах Белого дворца, Инженерного управления, клуба, казармы 333-го полка держались последние защитники Цитадели. В здании Инженерного управления и Восточном форту гитлеровцы применили газы, против защитников казармы 333-го полка и 98-го дивизиона, в зоне 125-го полка - огнеметы… Противник вынужден был отметить стойкость и героизм защитников крепости. В июле командир 45-й немецкой пехотной дивизии генерал Шлиппер в «Донесении о занятии Брест-Литовска» сообщал: «Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».

Оборона Брестской крепости - пример мужества и стойкости советского народа в борьбе за свободу и независимость Родины. Защитники крепости - воины более чем 30 национальностей - до конца выполнили свой долг перед Родиной, совершили один из величайших подвигов в истории Великой Отечественной войны. За исключительный героизм при защите крепости звание Героя Советского Союза присвоено майору Гаврилову и лейтенанту Кижеватову. Около 200 участников обороны награждены орденами и медалями. 8 мая 1965 года Брестской крепости присвоено почетное звание «Крепость-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
____________

Использованная литература:

Кисловский Юрий Григорьевич От первого дня до последнего: За строкой боевого донесения и сообщения Совинформбюро
- Самсонов Александр Михайлович Крах фашистской агрессии 1939-1945
- Федюнинский Иван Иванович Поднятые по тревоге
- Михаил Златогоров Защитники Брестской крепости

Героическая оборона Брестской крепости стала яркой страницей в истории Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 года командование гитлеровских войск планировало полностью овладеть крепостью. В результате внезапного нападения гарнизон Брестской крепости оказался отрезанным от основных частей Красной армии. Однако фашисты встретили яростный отпор ее защитников.

Подразделения 6-й и 42-й стрелковых дивизий, 17-го пограничного отряда и 132-го отдельного батальона войск НКВД – всего 3500 человек – до конца сдерживали натиск врага. Большинство защитников крепости погибли.

Когда 28 июля 1944 года Брестскую крепость освободили советские войска, на расплавленных кирпичах одного из казематов была найдена надпись ее последнего защитника: «Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина», выцарапанная 20 июля 1941 года.

Холмские ворота

Многие участники обороны Брестской крепости были посмертно награждены орденами и медалями. 8 мая 1965 года указом Президиума Верховного Совета СССР Брестской крепости было присвоено почетное звание «Крепость-Герой» и медаль «Золотая Звезда».

В 1971 году здесь появился мемориал: гигантские скульптуры «Мужество» и «Жажда», пантеон славы, площадь Церемониалов, законсервированные руины и восстановленные казармы Брестской крепости.

Строительство и устройство

Сооружение крепости на месте центра старого города началось в 1833 году по проекту военного топографа и инженера Карла Ивановича Оппермана. Первоначально были воздвигнуты временные земляные укрепления, первый камень в основание крепости был заложен 1 июня 1836 года. Основные строительные работы были завершены к 26 апреля 1842 года. Крепость состояла из цитадели и трёх защищавших её укреплений общей площадью 4 км² и протяжённостью главной крепостной линии 6,4 км.

Цитадель, или Центральное укрепление, представляло собой две двухэтажные казармы из красного кирпича 1,8 км в окружности. Цитадель, имевшая стены двухметровой толщины, насчитывала 500 казематов, рассчитанных на 12 тысяч человек. Центральное укрепление находится на острове, образованном Бугом и двумя рукавами Мухавца. С этим островом подъёмными мостами связаны три искусственных острова, образованные Мухавцом и рвами. На них находятся укрепления: Кобринское (ранее Северное, самое большое), с 4-мя куртинами и вынесенными 3-мя равелинами и капонирами; Тереспольское, или Западное, с 4-мя вынесенными люнетами; Волынское, или Южное, с 2-мя куртинами и 2-мя вынесенными равелинами. В бывшем «казематированном редуте» ныне находится Рождество-Богородичный монастырь. Крепость обнесена 10-метровым земляным валом с казематами в нём. Из восьми ворот крепости сохранились пять - Холмские ворота (на юге цитадели), Тереспольские ворота (на юго-западе цитадели), Северные или Александровские (на севере Кобринского укрепления), Северо-западные (на северо-западе Кобринского укрепления) и Южные (на юге Волынского укрепления, Госпитальный остров). До наших дней не сохранились Бригидские ворота (на западе цитадели), Брестские ворота (на севере цитадели) и Восточные ворота (восточная часть Кобринского укрепления).

В 1864-1888 годах по проекту Эдуарда Ивановича Тотлебена крепость была модернизирована. Она была обнесена кольцом фортов в 32 км в окружности, на территории Кобринского укрепления построены Западный и Восточный форты. В 1876 году на территории крепости по проекту архитектора Давида Ивановича Гримма был построен Свято-Николаевский православный храм.

Крепость в начале XX века

В 1913 году было начато строительство второго кольца укреплений (в его проектировании, в частности, принимал участие Дмитрий Карбышев), которое должно было иметь в окружности 45 км, но до начала войны оно так и не было закончено.

Карта-схема Брестской крепости и окружающих её фортов, 1912 год.

С началом Первой мировой войны крепость усиленно готовилась к обороне, но в ночь на 13 августа 1915 года (по старому стилю) в ходе общего отступления была оставлена и частично взорвана русскими войсками. 3 марта 1918 года в Цитадели, в так называемом Белом дворце (бывшая церковь униатского монастыря базилиан, затем офицерское собрание) был подписан Брестский мир. Крепость находилась в руках немцев до конца 1918 года, а затем под контролем поляков. В 1920 году была взята Красной армией, но вскоре вновь потеряна, и в 1921 году по Рижскому миру отошла ко II Речи Посполитой. В межвоенный период крепость использовалась как казарма, военный склад и политическая тюрьма (в 1930-е годы здесь были заключены оппозиционные политические деятели).

Оборона Брестской крепости в 1939 году

На следующий день после начала Второй мировой войны, 2 сентября 1939 года, Брестская крепость впервые подверглась бомбежке со стороны немцев: немецкие самолёты сбросили 10 бомб, повредив Белый дворец. В казармах крепости в это время располагались маршевые батальоны 35-го и 82-го пехотных полков и ряд других, достаточно случайных частей, а также мобилизованные резервисты, ожидавшие отправки в свои части.

Гарнизон города и крепости был подчинён оперативной группе «Полесье» генерала Францишека Клееберга; начальником гарнизона 11 сентября был назначен отставной генерал Константин Плисовский, который сформировал из имевшихся в его распоряжении подразделений общей численностью 2000-2500 человек боеспособный отряд в составе 4 батальонов (три пехотных и инженерный) при поддержке нескольких батарей, двух бронепоездов и некоторого количества танков «Рено FT-17» времён Первой мировой войны. Противотанкового оружия у защитников крепости не было, между тем им пришлось иметь дело именно с танками.
К 13 сентября из крепости были эвакуированы семьи военнослужащих, мосты и проходы заминированы, главные ворота заблокированы танками, на земляных валах устроены окопы для пехоты.

Константин Плисовский

На Брест-над-Бугом наступал 19-й бронетанковый корпус генерала Гейнца Гудериана, который двигался со стороны Восточной Пруссии на встречу с другой немецкой танковой дивизией, двигавшейся с юга. Гудериан намеревался захватить город Брест, чтобы не дать защитникам крепости отступить на юг и соединиться с основными силами польской оперативной группы «Нарев». Немецкие части имели превосходство над защитниками крепости в пехоте в 2 раза, в танках - в 4 раза, в артиллерии - в 6 раз. 14 сентября 1939 года 77 танков 10-й танковой дивизии (подразделения разведывательного батальона и 8-го танкового полка) попытались взять город и крепость с ходу, но были отбиты пехотой при поддержке 12 танков FT-17, которые при этом были подбиты. В тот же день немецкая артиллерия и авиация начали бомбардировку крепости. На следующее утро после ожесточённых уличных боёв немцы овладели большей частью города. Защитники отступили в крепость. Утром 16 сентября немцы (10-я танковая и 20-я моторизованная дивизии) начали штурм крепости, который был отбит. К вечеру немцы овладели гребнем вала, но прорваться дальше не смогли. Большой урон немецким танкам нанесли два поставленных в воротах крепости FT-17. Всего с 14 сентября было отбито 7 немецких атак, при этом потеряно до 40 % личного состава защитников крепости. При штурме был смертельно ранен адъютант Гудериана. В ночь на 17 сентября раненый Плисовский отдал приказ покинуть крепость и перейти через Буг на юг. По неповреждённому мосту войска ушли в Тереспольское укрепление и оттуда в Тересполь.

22 сентября Брест был передан немцами 29-й танковой бригаде Красной армии. Таким образом, Брест и Брестская крепость вошли в состав СССР.

Оборона Брестской крепости в 1941 году. Накануне войны

К 22 июня 1941 года в крепости дислоцировалось 8 стрелковых и 1 разведывательный батальон, 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО), некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, несколько подразделений 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД, штабы частей (штабы дивизий и 28-го стрелкового корпуса располагались в Бресте), всего 9 - 11 тысяч человек, не считая членов семей (300 семей военнослужащих).

Штурм крепости, города Бреста и захват мостов через Западный Буг и Мухавец был поручен 45-й пехотной дивизии генерал-майора Фрица Шлипера (около 17 тысяч человек) с частями усиления и во взаимодействии с частями соседних соединений (в том числе включая мортирные дивизионы, приданные 31-й и 34-й пехотным дивизиям 12-го армейского корпуса 4-й немецкой армии и используемые 45-й пд в течение первых пяти минут артиллерийского налета), в общей сложности до 20 тысяч человек. Но если быть точными, то Брестскую крепость штурмовали не немцы, а австрийцы. В 1938 году, после аншлюса (присоединения) Австрии к Третьему рейху, 4-я австрийская дивизия была переименована в 45-ю пехотную дивизию вермахта - ту самую, что перешла границу 22 июня 1941 года.

Штурм крепости

22 июня в 3:15 (по европейскому времени) или 4:15 (по московскому) по крепости был открыт ураганный артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох. В результате были уничтожены склады, поврежден водопровод, прервана связь, нанесены крупные потери гарнизону. В 3:23 начался штурм. Непосредственно на крепость наступали до полутора тысяч пехоты из трёх батальонов 45-й пехотной дивизии. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог и был разбит на несколько отдельных очагов. Штурмовой отряд немцев, наступавший через Тереспольское укрепление, первоначально не встретил серьёзного сопротивления, и пройдя Цитадель, передовыми группами вышел на Кобринское укрепление. Однако оказавшиеся в тылу немцев части гарнизона перешли в контратаку, расчленив и частично уничтожив атакующих.

Немцы в Цитадели смогли закрепиться лишь на отдельных участках, включая господствующее над крепостью здание клуба (бывшая церковь св. Николая), столовую командного состава и участок казармы у Брестских ворот. Сильное сопротивление они встретили на Волынском и, особенно, на Кобринском укреплении, где дело доходило до штыковых атак. Малая часть гарнизона с частью техники сумела покинуть крепость и соединиться со своими частями; к 9 часам утра крепость с остававшимися в ней 6 - 8 тысячами человек была окружена. В течение дня немцы были вынуждены ввести в бой резерв 45-й пехотной дивизии, а также 130-й пехотный полк, первоначально являвшийся резервом корпуса, таким образом доведя группировку штурмующих до двух полков.

Оборона

Ночью на 23 июня, отведя войска на внешние валы крепости, немцы начали артобстрел, в перерывах предлагая гарнизону сдаться. Сдалось около 1900 человек. Но, тем не менее, 23 июня остававшимся защитникам крепости удалось, выбив немцев из примыкающего к Брестским воротам участка кольцевой казармы, объединить два наиболее мощных из остававшихся на Цитадели очагов сопротивления - боевую группу 455-го стрелкового полка, возглавляемую лейтенантом А. А. Виноградовым и капитаном И. Н. Зубачевым, и боевую группу так называемого «Дома офицеров» (подразделениями, сосредоточившимся здесь для намечаемой попытки прорыва, руководили полковой комиссар Е. М. Фомин, старший лейтенант Щербаков и рядовой Шугуров (ответственный секретарь комсомольского бюро 75-го отдельного разведывательного батальона).

Встретившись в подвале «Дома офицеров», защитники Цитадели попытались скоординировать свои действия: был подготовлен датированный 24 июня проект приказа № 1, в котором предлагалось создать сводную боевую группу и штаб во главе с капитаном И. Н. Зубачевым и его заместителем полковым комиссаром Е. М. Фоминым, подсчитать оставшийся личный состав. Однако на следующий же день внезапной атакой немцы ворвались в Цитадель. Большая группа защитников Цитадели во главе с лейтенантом А. А. Виноградовым пыталась прорваться из Крепости через Кобринское укрепление. Но это окончилось неудачей: хотя группе прорыва, разделившейся на несколько отрядов, удалось вырваться за главный вал, её бойцы были пленены или уничтожены подразделениями 45-й пехотной дивизии, занимавшими оборону у огибавшего Брест шоссе.

К вечеру 24 июня немцы овладели большей частью крепости, за исключением участка кольцевой казармы («Дом офицеров») возле Брестских (Трехарочных) ворот Цитадели, казематов в земляном валу на противоположном берегу Мухавца («пункт 145») и расположенного на Кобринском укреплении так называемого «Восточного форта» (его обороной, состоявшей из 400 бойцов и командиров Красной Армии, командовал майор П. М. Гаврилов). В этот день немцам удалось пленить 1250 защитников Крепости.

Последние 450 защитников Цитадели были пленены 26 июня после подрыва нескольких отсеков кольцевой казармы «Дома офицеров» и пункта 145, а 29 июня, после сброса немцами авиабомбы весом в 1800 кг, пал Восточный форт. Однако окончательно зачистить его немцам удалось лишь 30 июня (из-за начавшихся 29 июня пожаров). 27 июня немцы начали использовать артиллерию калибра 600-мм Karl-Gerät, стрелявшую бетонобойными снарядами весом более 2-х тонн и фугасными массой 1250 кг. После разрыва снаряда 600-мм орудия образовывались воронки диаметром 30 метров и наносились ужасающие травмы защитникам, включая разрыв легких у тех, кто скрывался в подвальных помещениях крепости, от ударных волн.

Организованная оборона крепости на этом закончилась; оставались лишь изолированные очаги сопротивления и одиночные бойцы, собиравшиеся в группы и вновь рассеивавшиеся и погибавшие, либо пытавшиеся прорваться из крепости и уйти к партизанам в Беловежскую пущу (некоторым это удалось). Майор П. М. Гаврилов был пленён раненым в числе последних - 23 июля. Одна из надписей в крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41». По показаниям свидетелей, стрельба слышалась из крепости до начала августа.

П.М.Гаврилов

Суммарные потери немцев в Брестской крепости составили до 5 % от общих потерь вермахта на Восточном фронте за первую неделю войны.

Были сообщения, что последние участки сопротивления были уничтожены лишь в конце августа, перед посещением крепости А. Гитлером и Б. Муссолини. Также известно, что камень, который А. Гитлер взял из развалин моста был обнаружен в его кабинете уже после окончания войны.

Для устранения последних очагов сопротивления германское верховное командование отдало приказ затопить подвалы крепости водой из реки Западный Буг.

Память о защитниках крепости

Впервые об обороне Брестской крепости стало известно из штабного немецкого донесения, захваченного в бумагах разгромленной части в феврале 1942 года под Орлом. В конце 1940-х годов в газетах появились первые статьи об обороне Брестской крепости, основанные исключительно на слухах. В 1951 году при разборе завалов казармы у Брестских ворот был найден приказ № 1. В том же году художник П. Кривоногов написал картину «Защитники Брестской крепости».

Заслуга восстановления памяти героев крепости во многом принадлежит писателю и историку С. С. Смирнову, а также поддержавшему его инициативу К. М. Симонову. Подвиг героев Брестской крепости был популяризован С. С. Смирновым в книге «Брестская крепость» (1957, расширенное издание 1964, Ленинская премия 1965). После этого тема обороны Брестской крепости стала важным символом Победы.

Памятник защитникам Брестской крепости

8 мая 1965 года Брестской крепости присвоено звание крепость-герой с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». С 1971 года крепость является мемориальным комплексом. На её территории выстроен ряд монументов в память героям, работает музей обороны Брестской крепости.

Источники информации:

http://ru.wikipedia.org

http://www.brest-fortress.by

http://www.calend.ru

Из книги "Памяць".

АБДУРАХМАНОВ Салех Идрисович, р. в 1920 в г. Иркутск, призван в РККА 12.10.1940 Ленинским РВК г. Грозный, курсант полковой школы 44-го СП, погиб в июне 1941.

АБЫЗОВ Владимир Николаевич, р. в 1919 в г. Ногинск Московской обл., призван в РККА 15.12.1939 Ногинским РВК, зам. политрука 1-й роты 37-го отд. батальона связи, погиб 27.06.1941.

Из письма бывшего однополчанина подполковника запаса Анатолия Егоровича Андреенкова:
«...в крепости оборонялись до 25 июня. В ночь с 25 на 26 июня группа, в которой был и Володя, под командованием младшего лейтенанта Петухова стала выходить из крепости. По полуразрушенному мосту было решено переправиться на другую сторону реки. Во время переправы их заметили фашисты и открыли ураганный огон из пулемётов и автоматов. Лейтенант Петухов приказал группе разделиться на две и поставил задачу: одна группа продолжает переправляться, а другая будет прикрывать её отход через мост. После должна отойти и вторая группа. Здесь Абызова и меня разъединили. Я попал в первую группу, переправился на другой берег реки. От-туда я и другие бойцы открыли огонь, чтобы прикрыть отход второй группы. Добраться к нам из второй группы сумели лишь три человека. Володи среди них не было. Один из товарищей, оставшихся с нами, рассказывал, что у него кончались патроны и он с гранатой остался на том берегу. На прощание сказал: «Вы переправляйтесь, я свою жизнь дешево не отдам». После мы слышали несколько взрывов гранат и автоматные очереди на том берегу реки. Так погиб сержант Абызов».
Герои Бреста. Мн., 1991, с. 116-119.

АВАКЯН Гедеон Арсенович , р. в 1919 в с. Егварт Кафанского р-на, Армения, призван в РККА 23.2.1939 Кафанским РВК, сержант, ном. командира взвода 84-го СП, погиб 23.6.1941.

АВАНЕСОВА-ДОЛГОНЕНКО Нина Игнатьевна , р. в 1923 в г. Баку, жена лейтенанта Аванесова Рафаила Гаевича, командира роты 84-го СП, погибла 22.6.1941.

АГАГУЛЯН Аршавир Арзуманович , р. в 1918 в с. Чакатен Кафанского р-на, Армения, призван в РККА 23.2.1939 Кафанским РВК, ветфельдшер 84-го СП, погиб 26.6.1941.

АКИМОЧКИН Иван Филиппович , р. в 1910 в д. Крутое Игнатовского с/с Людиновского р-на Калужской обл., призван в РККА в 1931 Людиновским РВК, лейтенант, начальник штаба 98-го отд. противотанкового артиллерийского дивизиона, погиб 4.7.1941.

...Лейтенант Акимочкин был всё время на наиболее трудных участках обороны, личным примером воодушевлял бойцов. И когда на позицию двинулась новая колонна атакующих, передал по цепи приказ: «Без команды не стрелять!» Фашисты шли в полный рост и, не целясь, строчили из автоматов. Их было много, очень много, и они приближались. Когда атакующие подошли на дальность броска гранат, защитники встретили их дружными залпами, пулемётным огнём и гранатами. Атака захлебнулась, враг снова откатился назад.
Так прошёл первый день обороны. Стойко держались воины дивизиона и в последующие дни.
...27 июня погиб старший политрук Н. В. Нестерчук. Он вместе с лейтенантом Акимочкиным руководил боем при отражении атаки гитлеровцев со стороны шоссе. В ожесточённой схватке на валу старший политрук был сражен вражеской гранатой.
Обороной продолжал руководить лейтенант Акимочкин. Бойцы любили своего командира. Был он широкоплечим, русоволосым, настоящим русским богатырём, отличался храбростью. В критических ситуациях артиллеристы не спускали глаз со своего начальника штаба и не раз спасали его от верной смерти. Из воспоминаний бывшего рядового 98-го ОПТАД М. С. Дубинина : «Отразив атаку, группа бойцов дивизиона на открытой местности попала под миномётный обстрел. Залегли в воронках. А когда обстрел прекратился, увидели рядом гитлеровцев. Бойцы разом вскочили и, не дожидаясь команды с криком «ура» бросились на остолбеневших гитлеровцев. Лейтенант обогнал бойцов, прицелился в ближайшего фашиста, но выстрела не последовало — обойма была пустая. Тогда Акимочкин со всего размаху ударил его рукояткой пистолета. Подоспели артиллеристы и разоружили вражеских солдат».
...Шёл 12-й день обороны. В дивизионе в живых остались считанные бойцы, да и те от голода, жажды с трудом передвигали ноги. Пушки были подбиты, снаряды иссякли, каждый патрон на счету. Бойцы засели в казарме и под руководством лейтенанта Акимочкина продолжали оказывать упорное сопротивление. Силы были неравны, и наступил момент, когда фашисты ворвались в помещение. Завязалась последняя рукопашная схватка. Раненого и контуженого лейтенанта Акимочкина фашисты захватили в плен.
Здоровенный солдат обыскал лейтенанта, извлёк из нагрудного кармана партийный билет: «О, коммунист!». Тотчас доложил офицеру. Тот полистал билет, уставился холодным взглядом в лицо Акимочкина и, коверкая русские слова, предложил советскому командиру порвать с партией, отказаться от неё.
Истекая кровью, лейтенант Акимочкин с презрением отверг гнусное предложение. Фашисты расстреляли непокорившегося коммуниста. Осенью 1942 года в оккупированном Бресте гитлеровцы зверски убили детей И. Ф. Акимочкина — шестилетнего Вову, четырёхлетнюю Аню и мать жены. Он погиб в возрасте 31 года, погиб славной смертью воина, патриота, коммуниста. Его посмертная награда — орден Отечественной войны 1-й степени -ныне хранится в музее.
Герои Бреста. Мн., 1991. С. 180-181.

АКСЕНОВ Сергей Емельянович, р. в 1919 в с. Никольское, Сапожковского р-на Рязанской обл., призван в РККА в 1939, сержант, командир отделения полковой школы 455-го СП, погиб 27.06.1941.

АНДРЕЕВ Иван Ильич, р. в 1919, ефрейтор, кавалерист 9-й погранзаставы 17-го погранотряда, погиб в июне 1941.

АНОШКИН Николай Иванович, р. в 1900 в д. Шерстино Гагинского р-на Горьковской обл., призван в РККА в 1919, батальонный комиссар, зам. командира по политчасти 333-го СП, погиб в июне 1941.

АРАКЕЛЬЯН Сергей Павлович, р. в 1919 в г. Анапа Краснодарского края, призван в РККА в 1939 Новороссийским ГВК, сержант, химинструктор стрелкового батальона 333-го СП, погиб 23.06.1941.

АРХАРОВ Петр Алексеевич, р. в 1921 в с. Никиткино Егорьевского р-на Московской обл., призван в РККА в 1940 Егорьевским РВК, рядовой саперного взвода 17-го погранотряда, погиб в июне 1941.

АСАТИАНИ Онисим Иванович, р в 1918 в с Кипоты Зестафонского р-на, Грузия, призван в декабре 1939 Зестафонским РВК Грузии, зам. политрука, зам. командира минометной роты по политчасти 333-го СП, погиб в июне 1941.

АХВЕРДИЕВ Халил Гамза-оглы, р. в 1919 в с. Чалдаш Кедабекского р-на, Азербайджан. Окончил с отличием среднюю сельскую школу, Кедабекский педагогический техникум, работал учителем азербайджанского языка и литературы в с. Чалдаш. Призван в РККА в 1939 Кедабекским РВК, рядовой 84-го СП, погиб 22.06.1941.

БАБАЛАРЯН Ашот Самсонович, р. в 1919 в с. Хидзорск Горисского р-на, Армения, призван в РККА в 1939 Кафанским РВК, Армения, сержант, командир отделения 94-го СП, погиб 22.06.1941.

БАБКИН Степан Семенович, р. в 1898 в Малоархангельском р-не Орловской обл., призван в РККА в 1918, военврач 2-го ранга, начальник госпиталя 28-го СК, погиб 22.06.1941.

БАГДАСАРЯН Тавади Аршакович, р. в 1913 в с. Шикаог Кафанского р-на, Армения, призван в РККА в 1939 Кафанским РВК, ст. сержант, коман¬дир отделения 84-го СП, погиб в июне 1941.

БАДЯШКИН Василий Анисимович, р. в 1915 в с. Широкий Буерак Ворошиловского р-на Саратовской обл., призван в РККА в 1937, в 1940 окончил военно-политическое училище в г. Горький, политрук, зам. командира роты по политчасти 84-го СП, погиб 23.06.1941.

БАРАБАНЩИКОВ Петр Иванович, р. в 1920 в Ленинском р-не Сталинградской обл., призван в РККА в 1940, рядовой, коновод автохозвзвода 132-го отд. батальона конвойных войск НКВД, погиб 22.06.1941.

БАРАНОВ Борис Иванович, р. в 1920 в д. Морозовка Гороховецкого р-на Владимирской обл., призван в РККА в 1939 Гороховецким РВК, рядовой, телефонист взвода связи 132-го отд. батальона конвойных войск НКВД, погиб в июне 1941.

БАРДИН Михаил Данилович, р. в 1913 в д. Вороново Рогнединского р-на Брянской обл., призван в РККА в 1940 Рогнединским РВК Брянской обл., рядовой, врач срочной службы 84-го СП, погиб 25.06.1941.

БАРЕЙКО Иван Наумович, р. в 1914 в д. Ракомсы Ветринского р-на Витебской обл., призван в РККА в 1940 Дриссенским РВК Витебской обл., мл. сержант, командир расчета минбатареи 3-го стрелкового батальона 44-го СП, погиб в июне 1941.

БАРИНОВ Александр Иванович , р. в 1920 в с. Старково Володарского р-на Горьковской обл., призван в РККА в 1940 Гороховецким РВК Владимирской обл., рядовой, кладовщик склада обозно-вещевого снабжения 132-го отд. батальона конвойных поиск НКВД, погиб в июне 1941.

БАСТЕ Аюб Ваюкович р. в 1919 в ауле Панахес Теучежского р-на, Адыгея, в 1940 закончил Харьковское артучилище, лейтенант, командир взвода 84-го СП, погиб 22.6.1941.

БАУЧИЕВ Султан Джумукович , р. в 1916 в д. Верхняя Теберда Карачаевского (ныне Микояновского) р-на Ставропольского края, призван в РККА в 1940 ГВК г. Пальчик Кабардино-Балкарской АССР, рядовой, писарь батареи 45-мм пушек 455-го СП, погиб 22.6.1941.

Из воспоминаний бывшего однополчанина, рядового Матвея Дмитриевича Христовского: «В 1940 году я был призван на действительную службу в РККА. Нас направили в г. Береза Картузская для прохождения службы в батарее 45-мм орудий 455-го стрелкового полка. Здесь мы и встретились с Султаном Баучиевым. Он был писарем батареи и одновременно исполнял обязанности зам. политрука. Его я хорошо помню, потому что Султан чаще других проводил с нами политзанятия. В то время редко кто из служащих срочной службы имел высшее образование. Занятия он проводил очень интересно, доступно для нас, красноармейцев, и на высоком уровне. Был очень хорошим товарищем, пользовался авторитетом и уважением среди бойцов и командиров.
Весной 1941 года нашу часть перевели в Брестскую крепость. Здесь нас и застала война.
Всю первую половину дня 22 июня мы вели оборонительные бои, ведя огонь по атакующим цепям противника из всех видов оружия, защищая подступы к нашим казармам. Баучиев находился в нашей группе, которая занимала оборону недалеко от взвода управления батареи. Часам к шестнадцати или семнадцати, точно я не помню, бой на нашем участке затих. И мы решили оставить очень невыгодный рубеж и переместиться на другой берег Мухавца. Человек по пять-шесть, короткими перебежками, мы начали спускаться к реке. Здесь мы разделились на две группы для того, чтобы одна прикрывала другую на переправе. В одежде и с оружием в руках бойцы, среди которых находился и Султан Баучиев, прыгнули в воду и поплыли. Мы уже думали, что переправа их прошла успешно и хотели пойти вслед, как вдруг по воде ударила пулемётная очередь, фонтаны брызг от пуль всё ближе и ближе подходили к товарищам. Попытки достать вражеского пулемётчика успехом не увенчались. Его хорошо прикрывали фермы моста. Вот очередь пулемётная накрыла первую группу, потом вторую. На наших глазах все бойцы пошли ко дну...
Так в самый первый день войны погиб наш однополчанин Султан Баучиев...»
В одном из своих писем Султан писал: «... Нет у меня сына! Это всё же крупная жизненная ошибка... Нужно было оставить человека, который бы гордился (!), что отец его (или её) погиб скромной гибелью воина своего Отечества!.. 2 мая 1941 года».
Герои Бреста. Мн., 1991. С. 82-85.

БЕЛОВ Иван Григорьевич , р. в 1919 в с. Дунны Чернского р-на Тульской обл., призван в РККА в ноябре 1939 Подольским РВК Московской обл., сержант, командир отд. батареи полковой артиллерии 44-го СП, погиб 22.6.1941.

БЕЛОНОВИЧ Павел Александрович , р. в 1918, призван в РККА 20.2.1940 Куйбышевским РВК г. Ленинграда, в июне 1941 - сержант, командир отделения полковой школы 33-го отд. инженерного полка, погиб 22.6.1941.

БЕЛЯКОВ Василий Павлович , р. в 1918 в д. Афонинская Разинского с/с Вологодской обл., призван в РККА в 1938 из г. Ленинграда, сержант, командир тракторного отделения саперного взвода 17-го погранотряда, погиб в июне 1941.

БЕССМЕРТНЫЙ Павел Павлович , р. в 1919 на х. Веселая Победа, Азовского р-на Ростовской обл., призван в РККА в 1940 ГВК г. Ростов-на-Дону, сержант, командир отделения 125-го СП, погиб 22.6.1941.

БОБКОВ Алексей Максимович , р. в 1907 в с. Столбовое Знаменского р-на Орловской обл., мл. лейтенант, командир роты 37-го отд. батальона связи, погиб 22.6.1941.

БОБКОВА Азальда Алексеевна , р. в 1939, дочь мл. лейтенанта А. М. Бобкова, погибла 22.6.1941.

БОБКОВА Раиса Никаноровна , р. в 1914 в г. Орел, жена мл. лейтенанта А. М. Бобкова, погибла 22.6.1941.

БОГАТЕЕВ Николай Семенович , р. в 1895 в с. Суховетье Гжатского р-на Смоленской обл., в июне 1918 добровольцем вступил в ряды РККА, батальонный комиссар, зам. начальника армейского госпиталя, погиб 22.6.1941.

Из воспоминаний Ткачевой Прасковьи Леонтьевны, бывшей ст. медсестры хирургического отделения госпиталя: «21 июня около 12 часов дня меня вызвал комиссар госпиталя Богатеев и предупредил, что в течение двух часов нужно подготовить больных к отправке (наш госпиталь перебазировался в Пинск). Нужно было подготовить 80 больных к переезду. В воскресенье медперсонал должен был вслед за больными выехать в Пинск. Часть больных к этому времени уже была передана 95-му медико-санитарному батальону. Богатеев сказал, чтобы я подумала, кого из прежнего штата возьмем с собой. Потом комиссар ушел домой, а я — в парк имени Первого мая.
Домой вернулась поздно. В крепости стояла необычная тишина. Не успела я заснуть, как раздался страшный грохот. Выглянув в окно, я увидела, что горит терапевтическое отделение. Госпиталь сильно бомбили. Жертв уже было много. Здание хирургического корпуса также оказалось разбитым. На территории госпиталя бушевал пожар. Дежурный медперсонал начал эвакуацию больных из госпитальных зданий в более безопасное место — казематы, находившиеся в валу. Первую партию нам удалось благополучно перевести в эти укрытия. Я решила подняться на второй этаж. На лестнице встретила батальонного комиссара Богатеева. Он был ранен (на щеке виднелась кровь) и оглушен. Оказывается, Богатеев успел к этому времени побывать в нескольких отделениях. Он сжег документы, организовал перевод раненых из горящих зданий. Но не успел Богатеев выбраться из здания, как навстречу ему выскочило несколько немцев. Завязался рукопашный бой. Богатеев погиб в неравной схватке 22.6.1941".
Буг в огне. Мн., 1977. С. 52.

БОЙКО Федор Федорович , р. в 1908 в г. Орджоникидзе, воентехник 2-го ранга, начальник артснабжения 84-го СП, погиб 22.6.1941.

БОНДАРЬ Иван Андреевич , р. в 1913 в д. Хопаши Коноваловского с/с Волоконовского р-на Курской обл., призван в РККА в 1939 из Московской обл., техник-интендант 2-го ранга, начальник военно-хозяйственного снабжения 75-го отд. разведывательного батальона, погиб в июне 1941.

БОСТАШВИЛИ Ираклий Александрович , р. в 1920 в г. Тбилиси, призван в РККА в 1940 Сталинским РВК г. Тбилиси, рядовой батареи полковой артиллерии 44-го СП, погиб 22.6.1941.

БЫТКО Василий Иванович , р. в 1907 в станице Абинская Краснодарского края, призван в ряды РККА в 1931, ст. лейтенант, начальник полковой школы 44-го СП, погиб 25.6.1941. Награжден орденом Отечественной войны I степени, посмертно.

ВАВИЛОВ Василий Петрович , р. в 1914 на руднике Баладжал Жарминского р-на Семипалатинской обл., Казахстан, призван в РККА 14.10.1940 Жарминским РВК, рядовой, писарь пулеметной роты 1-го СБ 44-го СП, погиб 23.6.1941.

ВАСИЛЬЕВ Павел Васильевич , р. в 1918 в д. В Сятры Моргаушского р-на, Чувашия, призван 27.9.1940 Сундырским РВК Чувашии, ст. сержант, командир отд. мотострелковой роты 75-го отд. разведывательного батальона, погиб в июне 1941.

ВАСИЛЬЕВ Петр Федорович , р. в 1923 в станице Суводская Балыклейского р-на Сталинградской обл., в РККА добровольно с января 1941 (Трак-торозаводский РВК г. Сталинграда), воспитанник музыкантского взвода 333-го СП, погиб в июне 1941.

ВАХРУШЕВ Кондратий Семенович , р. в 1921 в д. Теплоухово Шатровского р-на Челябинской обл., в 1940 окончил училище НКВД в г. Орджоникидзе, лейтенант, начальник 3-й резервной заставы 17-го погранотряда, погиб в июне 1941.

ВЕНЕДИКТОВ Василий Лукьянович , р. в 1920 в г. Кимры Калининской обл., призван в феврале 1940 Кимрским РВК, ст. сержант, и.о. зам. политрука 5-й стрелковой роты 333-го СП, погиб в июне 1941.

ВЕНЕДИКТОВ Виктор Яковлевич , р. в 1906 в д. Конный Бор Полоцкого р-на Витебской обл., батальонный комиссар, зам. командира 75-го отд. разведывательного батальона по политчасти, погиб в июне 1941.

ВЕТРОВ Григорий Васильевич , р. в 1918, при зван в РККА в 1939 Ворошиловским РВК г. Минска, сержант дорожно-мостовой роты 33-го отд. инженерного полка, погиб 22.6.1941.

ВИНОГРАДОВ Иван Яковлевич , р. в 1920 в д. Крестово Духовщинского р-на Смоленской обл., призван в РККА в 1939 Духовщинским РВК Смоленской обл., зам. политрука 84-го СП, погиб 22.6.1941.

ВОЛКОВ Сергей Васильевич , р. в д. Екатериновка Дубенского р-на Тульской обл., рядовой, оружейный мастер, погиб в июне 1941.

ВОЛОВИК Василий Григорьевич , р. в 1916 в Сумской обл., рядовой, шофер транспортной роты 17-го погранотряда, погиб в июне 1941

ВОЛОКИТИН Василий Александрович , р. в 1919 в с. Милятино Смоленской обл., призван в РККА в 1940, ефрейтор, наводчик орудия 98-го отдельного противотанкового артиллерийского дивизиона, погиб 22.6.1941.